Нежность её образа соединилась с болью, невинность — с порочностью. Люди столпились вокруг потерявшей сознание Сакуры, приоткрывая рты и озираясь по сторонам, переговариваясь между собой. Несчастный водитель, который и представить себе не мог, что из-за грузовика, стоящего у тротуара, выйдет девушка, — причём, надо сказать, на пешеходный переход — вытирал пот со лба сложенной вдвое шапкой, тяжело дыша. От удара машины, как оказалось, она отлетела, благо, не попав под другую, которая точно так же резко затормозила. Мужчина медленно подошёл к лежащей в неестественной позе девушке, тяжело дыша и нервно посматривая на людей — наверняка они сейчас вызовут полицию…
На глазах у всех он перевернул её на спину осторожным, но резким движением. Девушка, казалось, даже не дышала, и её верхние веки, как это обычно бывает у спящих людей, ничуть не дрожали. Неужели насмерть?.. только такая мысль и билась в голове мужчины, который опустился рядом с телом на корточки. Оно постепенно остывало — это было заметно по бледнеющему лицу и только слегка подёрнувшимся инеем длинным ресницам. На его ладонях была её алая кровь. Кровь. Именно кровь, не что иное. Нет, не та бутафорская кровь, которая используется на съёмках фильмах, а самая настоящая. Самая настоящая кровь на широких толстых ладонях, принадлежащая ни в чём не повинной девушке, которая наверняка спешила к своему маленькому сыну. А может быть, и к молодому человеку?..
- Девушка… девушка, вы живы?.. - выдохнул водитель, достав из кармана плотных джинсов телефон и принявшись дрожащими пальцами набирать номер скорой помощи, беспокойно оглядываясь на людей.
Ему больше ничего не оставалось делать. Что, неужели лучше просто взять и сесть в машину, уехав? Неужели он оставит её здесь, такую оледеневшую, пострадавшую?.. ведь наверняка её можно будет спасти! Мужчина был в этом уверен. На его потускневшие от возраста серые глаза постепенно наворачивались слёзы, и понести наказание он ничуть не боялся — сейчас он об этом не думал. Его заботила судьба этой несчастной девчушки в бежевом пальто, которое, облепленное снегом, от многочисленных царапин и ссадин постепенно пропитывалось изнутри кровью.
В том, что пролита эта кровь, виноват только он…
Карета скорой помощи приехала довольно быстро, и это было весьма странным явлением. Во всяком случае, мужчина, сбивший Сакуру, обрадовался этому. Прямо из машины выскочили два молодых человека в синей форме, а следом — врач средних лет со светлыми волосами и янтарно-карими глазами. Нерадивый водитель лишь наблюдал за тем, как безвольное тело погрузили в машину и стали осматривать прямо на месте, проверяя пульс. Он чувствовал такую растерянность, которую не ощущал, наверное, никогда в жизни. Казалось, он был мальчишкой, который именно сегодня не подготовил домашнее задание и получил за это «двойку». Опустив полысевшую голову, он усердно протирал её шапкой, задумавшись о том, что будет дальше. Ну, погрузили её в машину скорой помощи… и что дальше? Выживет ли она? Как сильно она пострадала? Что будет с её близкими, когда они узнают об этом инциденте и непременно станут искать виновного? Мужчина даже не мог оценить тот ущерб и то количество боли, которое принёс ей и её родным, наверняка ждущим её домой.
Врач принялась о чём-то спрашивать, задавать какие-то односложные вопросы: мужчина то кивал, то мотал головой, чувствуя себя виноватым… и все те люди, столпившиеся вокруг, с укором смотрели на него. А взгляд их холодных, даже холоднее, чем свежевыпавший снег, глаз только и говорил: «Это ты во всём виноват!» Не справившийся с машиной водитель этого и не отрицал: да, он был виноват в том, что лежащая в карете скорой помощи девушка теперь балансировала на грани жизни и смерти, то наступая на лезвие острого ножа, то проходясь по гладкому месту, где ей ничего не грозило и где её сердце принималось биться чаще.
Приехавшая врач принялась звонить по телефону пострадавшей девушки на последний номер, с которым она разговаривала только что. Это было необходимо, потому как кто-то должен был приехать в больницу и сообщить о ней все данные. Женщина довольно долго слушала гудки, сжав губы в тонкую полоску, и уже хотела было сбросить и позвонить на другой, как вдруг на другом конце раздался весёлый и довольный голос девушки:
- Алло, Сакура? Забрала Юки?
Знала бы она, что Сакура так и не смогла даже дойти до детского садика…
- Здравствуйте, Ино. С вами говорит Нацуки Токуэно — я врач сто тридцать пятой больницы. Вашу сестру — или подругу — серьёзно сбила машина, мы отвезём её в больницу. Как зовут эту девушку? - серьёзно проговорила врач монотонным голосом.
Тем временем Ино у себя в квартире даже не знала, что сказать. Ноги затряслись, а коленки подкосились, так что ей пришлось схватиться за кухонный столик, на котором она готовила салат. Чёрт возьми… что она только что сказала? Сердце ухнуло куда-то вниз, и на секунду Ино даже не поняла, где она находится и с кем разговаривает. Блондинка тряхнула головой, уставившись голубыми глазами в сторону окна, приоткрыв удивлённо тонкие губы. Слова не шли — слишком много информации ей только что сообщили, причём довольно тяжёлой. На глаза постепенно наворачивались слёзы — в просторной кухне стало так тихо, что даже не было слышно звона вилки, с помощью которой ужинал её муж. Тот навострил уши, присмотревшись к блондинке — казалось, она вот-вот упадёт от пронзившего её болезненного чувства озноба. По спине девушки побежали неприятные колючие мурашки. Нет, нет, хотелось всё это забыть, всё это стереть, всё это убрать из памяти немедленно! Как хотелось просто взять и вернуться на несколько минут назад, когда она ещё разговаривала с Сакурой! Как хотелось бы вернуть время ещё на час назад и уговорить Сая, чтобы он довёз её до дома, забрал с работы и…
Голубые глаза захлестнула такая неведомая боль, от которой заднюю часть головы будто пронзило электрическим разрядом. Ино схватилась за неё, растрепав платиновые волосы резким прикосновением, и уже готова была осесть на пол — что-то зарезало в районе лопатки, и на секунду, ей показалось, даже сердце перестало работать в своём привычном ритме. Оно будто сделало небольшую передышку… и сразу резко устремилось в бег, набирая скорость стука.
Почему, почему это произошло именно с ней?! И как… как же Юки?..
- Как сбили?.. - она приложила руку ко лбу и на ватных ногах подошла к столу, за которым обедал черноволосый молодой мужчина.
Тут же Ино плюхнулась обратно на стул напротив него, крепче сжав телефон в тонкой руке. Сай недоумённо посмотрел на неё, перестав есть, вытаращив глаза:
- Что случилось?..
Девушке только и оставалось, что от бессилия передать мужу трубку:
- Сакуру сбили… поговори, пожалуйста.
Она не могла больше говорить: слишком тяжело, да и слёзы, которые она сдержала до этого момента, полились едва не градом из голубых глаз. Ино принялась вытирать их, тихо всхлипывая и то и дело поглядывая на Сая. По его виску скатилась капелька холодного пота, которую он не успел вытереть — его тело как парализовало. Он не мог даже двинуться, лишь уставившись чёрными глазами куда-то в противоположную стену, бросая короткие виноватые взгляды на жену. Эта новость, которую ему сообщили только что… он не хотел признавать того, что она реальна. Может быть, этого и вовсе не происходит? Может быть, это просто некая иллюзия? Сон? Он вместе с Ино старался убедить себя в этом… однако врач на другом конце трубки говорила прямым, ровным и вполне реальным, существующим голосом.
- Да, Сакура Харуно… - всё то, что он говорил, туманно проскальзывало мимо Ино, будто Сай находился за глухой стенкой, и слышала она его голос отдалённо. - Как она?.. - он вновь не договорил, прислушавшись к тому, что говорит врач, только монотонно и принуждённо кивая головой. - Хо… хорошо, мы приедем. У неё четырёхлетний ребёнок, он… да, хорошо. Спасибо.
Последние слова он проговорил севшим голосом, вернув телефон обратно Ино в дрожащие руки. Та воззрилась на него немного недоумённым взглядом, не зная, что делать дальше. Одно было ясно: Сай был не так сильно подавлен, а значит, Сакура была жива. Это успокаивало, несмотря на то что она наверняка сильно пострадала. Ино пыталась заверить себя, что подруга отделалась лёгкими синяками и царапинами… но нет, судя по лицу Сая, напряжённому, побледневшему и взволнованному, дело обстояло серьёзнее. Он покусывал тонкие губы, отвернув голову в сторону, раздумывая над происходящим. Пища, приготовленная его красавицей-женой, уже не лезла, как бы аппетитно она сейчас не выглядела. Казалось, после звонка она стала какой-то рыхлой и пресной на вид.
