- Вот бляди, - выругался Узумаки, треснув ладонью по руке, убив комара. – Учиха, ты взял от комаров что-нибудь?
- Не-а, - покачал головой Саске. – Меня не кусают, я невкусный.
- Правильно, - поддакнул Узумаки, пихнув друга локтем в бок и широко улыбнувшись, - кому ты нужен-то, кроме своей Сакуры. Ты и комарам даже на хрен не нужен…
Но договорить он не успел – по дереву, как раз наверху, пробежало что-то маленькое и однозначно пушистое. Узумаки вскинул туда голову, улыбнувшись и тут же спросив:
- Учиха, а что будет, если скрестить зайца и белку?
- Заебелка, - хмыкнул Учиха, так что Узумаки заржал на весь лес, испугав птиц, которые сидели на деревьях. Дети тоже испугались, а потом вытаращили глаза и поспешили больше идти с Сакурой и Хинатой, видя, что девушки однозначно не будут так громко смеяться. Яритэ вдруг подбежал к Учихе, схватив его за руку и направившись вместе с ним такой гордой походкой, что Саске, не выдержав, улыбнулся.
- Учиха-сан, - подал он голос, задумавшись. – А мы хлебушек взяли?
Саске тоже задумался. Кажется, хлеб обещали взять Сакура с Хинатой, потому что в столовую ходили именно они к Джирайе за всей едой… ага. Вот тут-то Учиха вспомнил, что они наверняка что-то забыли. И знаете, это самое отвратительное ощущение, когда ты знаешь, что что-то забыл, но ни хера не понимаешь, что же ты не взял. Саске обернулся на Сакуру, кашлянув и крикнув:
- Сакура, а мы взяли хлебушек?
Девушка вдруг остановилась как вкопанная, прижав пальцы к губам и испуганно вытаращив изумрудные глаза, медленно качая головой. На всякий случай Хината проверила у неё самое большое отделение рюкзака, но хлеба так и не обнаружила, пожав плечами и тоже покачав головой. «Ну зашибись», - выругался про себя Учиха, нахмурившись и хлопнув ладонью по лбу. Узумаки хмыкнул, тоже остановившись и разводя руками:
- Ну, бля, доплясались, что без хлеба остались!
Яритэ обиженно скрестил руки на груди, нахмурившись и насупившись, а дети так и вообще заныли. Казалось, даже Сакура сейчас возьмёт и расплачется. Учиха, сглотнув, тут же подбежал к ней, обняв девушку и принявшись успокаивать:
- Да ладно тебе, Сакура, ничего страшного! Да бог с ним, с этим хлебом! И вы тоже, - прикрикнул он, повернувшись к детям, - подумаешь, хлеб забыли, так и чего теперь? Всё, пойдёмте дальше, у нас и так еды до хрена.
Дети сразу же успокоились, а они пошли дальше. Узумаки всё тяжело вздыхал:
- Да, Учиха? Давай-давай, поешь-ка ты сосисочки без хлебушка, я на тебя посмотрю…
- Можно и без хлеба поесть, - возразил Учиха как можно громче, чтобы Сакура слышала. – Ещё скажи спасибо, что она вместо хлеба брокколи невзначай не захватила.
В итоге, до места они добирались долго. Дети, кажется, уже устали, а Узумаки всё уверял измученных детей и таких же измученных товарищей, что сейчас найдёт отличное место, где можно устроиться, где нет комаров и где нет муравейника. И где он найдёт это волшебное место в лесу? Учиха понятия не имел. Короче говоря, они просто слепо шли за ним. Казалось, что Наруто и сам не знает, куда идёт, в конце концов, даже Саске надоело идти вместе с ним, и он подошёл к Сакуре, направившись за Узумаки вместе с ней. Она чуть улыбнулась, подняв на него глаза:
- А Наруто точно знает, куда идёт?
- Ага, - заверил её Учиха. Сакура тут же облегчённо выдохнула, даже не заметив язвы в его голосе, - знает он, как же. Сакура, он в лесу со мной заблудился, когда нам тринадцать лет было, так я его тащил до населённого пункта. Мы три дня зимой в лесу блуждали, так что, боюсь, и теперь блуждать будем. Единственный плюс в том, что сейчас лето, а потому особо ничего страшного не будет… ну, комары, конечно, могут зажрать, а так ничего особенного… ноги не заморозим, а то как я в тот раз, помню… эй, Сакура, ты чего? – тут же спросил он, посмотрев на девушку. Она смотрела на него так, как будто сейчас развернётся и пойдёт обратно. Саске тяжело вздохнул, с сарказмом закатив глаза и приобняв девушку за плечи, так что она тут же прильнула ближе к нему. – Забудь, что я сказал…
- Учиха, - начала она довольно предупреждающим голосом, так что Саске кивнул без тени улыбки на лице, - скажи, что ты пошутил. Скажи, что всё это неправда и ты просто это только что выдумал вместо страшной истории, которые мы будем вечером рассказывать.
- Хорошо, - согласился Учиха, пожав плечами, - я всё выдумал вместо страшилки, которые мы будем рассказывать ночью.
Вообще-то, это было чистой правдой, но Сакуре, пожалуй, действительно не стоит это знать, раз она так бурно реагирует… короче говоря, они добрались до места только ближе к шести часам вечера, так как Узумаки всё плутал и заблудился буквально в трёх соснах. Наконец он нашёл какое-то место, очищенное от деревьев, и сразу же побрёл туда. Саске готов был поклясться, что Узумаки увидел это место впервые в своей жизни, а не второй раз, как он утверждал, и теперь Наруто будет импровизировать. Сейчас ещё наплетёт про то, что тут комаров нет – вот в этом Учиха уже сомневался. Потому что даже его, как он говорил, невкусного такого, уже и то комар в шею укусил, да ещё и так, что выпил много крови, при этом слишком много, так что даже полететь нормально не мог, опустившись Учихе на тыльную сторону ладони. Разозлившись, Саске со всей силы ударил по ней, размазав кровь, которую выпил комар, по всей коже. Посмотрев на Сакуру, которая вообще была в шоке от происходящего, он быстро вытер ладонь о бриджи, мило улыбнувшись девушке. Так, ладно, дело не в этом… Узумаки всё никак палатку не мог поставить, а потому сказал Учихе, чтобы он всем этим занимался. Сам при этом сел на брёвнышко и стал отдыхать, глядя на то, как дети пытаются развести костёр. Пришлось помочь им. И когда, наконец, он развёл костёр, благодаря коробку спичек под общий восхитительный возглас детей, то тут же посмотрел на них и показал им длинный указательный палец с важным видом:
- Во, видали? Это вам не «хуй» на заборе писать с тремя ошибками!
Дети тут же закивали, кажется, поняв, о чём он говорит. Саске только с сарказмом закатил глаза. В общем, расположились они ближе к восьми вечера, если не к половине девятого. Потом уже надо было что-то поесть, конечно, они как раз пожарили то, что Узумаки тащил у себя в рюкзаке. Сосиски там были, кажется, и что-то ещё… но не суть. В общем, всё было хорошо. И вот, наконец, самый пиздец начался тогда, когда Узумаки подсел к Учихе, неся с собой бутылку водки. Саске нахмурился, посмотрев на него. Наруто сел рядом с ним, широко улыбнувшись:
- Слышь, мне Джирайя дал, будешь?
- Нет, - покачал головой Саске, вздохнув. Узумаки посмотрел на бутылку, пожал плечами, а затем вообще швырнул её куда-то в куст через плечо, даже не оборачиваясь:
- Ну, и я тоже не буду, мне и без неё зашибись. Слышь, Учиха…
- Ну.
- А вот… - начал Наруто, даже смутившись и как-то покраснев. Хината с Сакурой неподалёку сидели на бревне, разговаривая о чём-то с детьми, и при этом дети хохотали так, что их слышал наверняка весь лес. Наруто чуть улыбнулся, посмотрев туда, и тут же перевёл взгляд на бутылку воды, которая стояла рядом с Учихой. Схватив её, Узумаки сразу же отвинтил крышечку и сделал несколько глотков, поставив обратно. Саске кивнул, посмотрев на него. – Спасибо…
- Что хотел-то? – нахмурился Саске.
Его бесило, когда Узумаки не может сказать того, чего хочет. Вроде бы у него язык-то подвешен, говорить он может хорошо, к тому же он выучился в детстве говорить раньше, чем все дети в детском саду. А в школе так и вообще… в девятом классе Узумаки сдавал экзамен по истории, так он устроил такой драмтеатр, что учителя безоговорочно поставили ему оценку «отлично». Короче говоря, Узумаки тогда ничего не учил, а сымпровизировал, говоря что-то так эмоционально, что директриса даже расплакалась на том моменте, когда он рассказывал про династию какого-то японского императора. Ну, это тоже не суть. А суть в том, что Наруто хотел спросить у Учихи по поводу того, что произошло между ним и Хинатой вчера… сам-то Узумаки не мог дать оценку своим действиям, но знал одно – эту девушку он действительно любит, и будет очень жаль, если они вот так разъедутся и больше никогда-никогда не увидятся… кажется, как понял Наруто, Саске чувствовал то же самое, а потом он опустил голову и принялся тыкать прутиком в костёр, шевеля тлевшие дрова. Узумаки вздохнул:
