Annotation
Тремль-Леонидова Наталья
Тремль-Леонидова Наталья
Стерва
Нонне Владиславовне Каропульке завтра исполнялось двадцать семь лет. Вчера с помощью приходящей уборщицы они убрали двухъярусную квартиру, приготовили обед на завтрашний день и купили её любимые цветы - астры. По гороскопу Нонна являлась девой, а по году рождения - обезьяной, родилась она в сентябре.
Если верить гороскопу, Нонна любила порядок, чистоту, но обезьяна иногда тоже проявляла характер. Весьма непростой характер.
Порядок в квартире вдруг сменялся беспорядком, вещи в шкафу перемешивались. Она забывала куда надо пойти, что нужно купить. И часто кошелёк с деньгами и телефон оставались дома. В этот период она горевала, что у неё нет детей. Ночью тихонько плакала и засыпала только со снотворным.
Мама родила её, когда они с отцом детей уже не ждали. Вдруг забеременела в тридцать восемь лет, а отцу исполнилось сорок восемь.
Когда страной стал руководить Ельцин, работы в городе Саратове и его окрестностях не стало. Вся молодёжь ринулась в Москву на заработки. Отец умер от воспаления лёгких, а мама последовала за ним год спустя. Сестра матери, будучи намного моложе, приехала из деревни и теперь жила у неё в доме. Развела огород, держала кур и гусей.
Нонне повезло. Она поселилась в Москве у подруги, где в съемной трехкомнатной квартире в спальном районе она проживала с двумя девушками. Нонну приняли, купили ей раскладушку, и они дружно зажили вчетвером. Одна из девушек работала в еврейской благотворительной организации и ей удалось туда же устроить и Нонну. Организация помогала престарелым евреям, которые в годы войны потеряли здоровье от нацистов и чудом остались живы, будучи детьми.
Зарплата Нонну вполне устраивала, часть денег она посылала тетушке, а отпуск проводила в Саратове, в своём старом домике на окраине. Работала в огороде, ела нормальную вкусную пищу, старалась приехать в сентябре, когда жара спадала. Тётка Марья обожала племянницу. На обед готовилась очередная курица со своей картошкой, помидорами, огурцами, зеленью. На рынке покупали свинину, варили вкуснейший борщ.
Курица, сваренная с лапшой пахла курицей, свинина распространяла удивительный запах, который Нонна забывала в Москве. Почему-то в Москве у мяса запах был не тот.
Она привозила большую сумку на колесиках и громадный рюкзак подарков, в которых везло вещи, колбасы и разную вкусность для бабы Марьи. Когда уезжала, рюкзак и сумка заполнялись банками с огурцами, помидорами, вареньем, замороженной зеленухой, тушеной курятиной и тётиным самогоном, настоянным на травах.
В квартире у девушек по воскресеньям несколько недель продолжался пир. Мужчин не приглашали принципиально, хотя у двух девушек имелись так называемые "бойфренды".
В двадцать три года жизнь Нонны внезапно круто переменилась.
Владимир Иванович Наумов, пожалуй, самый богатый миллиардер в России, никому не известный, поскольку занимался руководством разработки и производства нового вооружения в России, богатством не кичился, не жил на Рублевке, занимал двухъярусную квартиру в тихом переулке в центре Москвы.
Жену и двух сыновей он отселил в подмосковный роскошный дом. Жена, красивая высокомерная склочная дама, и сыновья - его не радовали. Два сына - балбеса, работать не желали, покуривали марихуану и кое-что покруче и вечно попадали в "истории", из которых отцу приходилось вытаскивать их до суда. На их счетах в разных банках России и за рубежом лежали такие суммы, что хватило бы им на десять жизней.
Президент часто обращался к Владимиру Ивановичу за советом, ценил его за ум и нестандартное мышление. О скромности Наумова ходили легенды. Дожив до пятидесяти восьми лет, он не имел престижных часов, одевался в костюмы обычного среднего служащего, часто мятые, и вид имел затрапезный.
Подчиненные боялись его до обморока. Когда он гневался, они разбегались кто куда от его зычного баса и громадной фигуры. Высоченного роста с размером обуви сорок пятого размера и пудовыми кулаками, он напоминал бандита. К тому же, Владимир Иванович ненавидел галстуки и с трудом по утрам расчесывал гриву густых седых волос.
Когда заказанные дизайнеры оформили его квартиру и офис, Владимир Иванович пришёл в такую ярость, что предложил им не попадаться ему на глаза, во избежание.
Он самолично снял дорогущие картины, приказал вывезти мебель и оставил себе в офисе только кресло, в которое сумел поместить зад; стол, за которым могло сидеть не менее сорока человек, стулья и два высоких шкафа. Кондиционер, компьютер, телефоны и прочая техника присутствовала. Ковёр, в котором тянули ноги, рассадник пыли, как он заявил, также вынесли из кабинета. Помещение просторное, светлое, полное воздуха вполне его устраивало.
В углу стоял средней величины обычный стол с ящиками, за которым он работал, а также завтракал и обедал. В комнате отдыха имелся диван, библиотека с набитыми на полках книгами. Туалет и душ располагался рядом с комнатой. В серванте помещались на полке вина, крепкие напитки и посуда. Больше в комнате отдыха ничего не было.
Из дизайнеров он оставил только молодую девушку, которая от ужаса плакала у него в офисе, когда он выгонял остальных. Она не смогла убежать, потому что ноги её не держали. Сидела на полу и рыдала.
- Прекратить! - Рявкнул Владимир Иванович, поднял девушку с пола и посадил на стул.
Девушка икнула и рыдать перестала.
- Ничего страшного не случилось. Поняла, дурочка? Квартиру я тебе доверяю. Оформляй по моему указу, а эти модные глупые мужики мне нафиг не нужны. От них разит одеколоном на десять метров вокруг. Причёски как у баб. Как только их земля носит? Одеты как клоуны. Мерзость, одним словом. Одна ты скромница и разумница. Как звать?
- Катя...
- На-ка, выпей. - Владимир Иванович налил в рюмку коньяк и протянул Кате.
- Я не пью... - Прошептала девушка, с испугом глядя на работодателя.
- Пей! Я приказываю! - И поднес ей рюмку ко рту.
Девушка выпила коньяк и закашлялась. Наумов подошёл к столу и нажал кнопку. В ту же секунду в офис вбежал молодой парень, лейтенант, одетый в офицерскую форму.
- Коля! Девушку в ресторане накормить! И отправить её в мою пустую квартиру. Вот ключи... Все понятно?
- Так точно!
- Катюша! Истерику отставить! Давай работай. Оформляй квартиру. Каждую неделю во вторник к девяти утра - отчёт. Рисуй пока эскизы. Зарплата тебе... с сегодняшнего дня. - Наумов назвал сумму, от которой у Кати округлились глаза.
- Владимир Иванович! Это очень много...
- Мне лучше знать, что много и что мало. Мне надо работать. Столько времени потеряно! Марш отсюда! Катерина, не дрейфь! Все путем! До вторника.
Через месяц двухъярусная квартира наполнилась мебелью, на диване красовались вышитые подушечки, на окнах висели шторы. Из-за подушечек и штор разгорелся скандал.
- Нафиг мне шторы и подушки! - Орал Владимир Иванович, когда заявился в квартиру в форме генерала. Сияли ордена, скрипели сапоги, и вид его мог поразить любого, до того воинственный, что жуть брала.
Катя давно его не боялась. Она подошла к нему и ладошкой прикоснулась к его щеке, поднявшись на цыпочки.
- Какой славный генерал! - Пропела она. - Такой добрый, а так кричит... Шторы нужны, ведь вы не хотите, чтобы из окон дома напротив Вас видели, когда вы голый идёте принимать душ. А Ваша унылая спальня украшена подушечками, чтобы подружке не было так страшно, когда Вы её пригласите отдохнуть на уютной кроватке.
- Ты хулиганка! - Проворчал генерал и засмеялся. - Катя! Мои сексуальные способности ниже плинтуса. Они ушли в работу. Мне шестьдесят скоро. Какие подружки!
