— За то, что у тебя не было выбора. Я же понимаю, тебе все это…

— Я лис. По определению — тварь, у которой во главе инстинкт выживания. Оно, знаешь ли, редко с гордостью совместимо, — я вздохнул и все-таки освободил его конечности, просто устроившись рядом. — Особенно, у полукровок, которых априори считают даже не вторым сортом. Когда я понял, что оказался на невольничьем рынке, предполагал, что моя судьба — гладиаторские бои или охрана. Ты в мои розовые мечты о будущем как-то не вписывался. Но ты мне определенно должен. Как минимум — объяснение, что это было с тобой, и кем я теперь стал.

Тэрон виновато шмыгнул носом, явно борясь с желанием удрать под одеяло с головой. Уж очень выразительно он косился в его сторону. Но, видимо, обоснованность предъявленных требований вполне понимал, поэтому только вздохнул и, откинувшись на спинку, привычным жестом взъерошил волосы. Отросшие пряди тут же запутались, и Тэрон досадливо поморщился. Я фыркнул, приподнялся и соорудил из его волос что-то вроде хвоста. Расчесывать это чудо буду позже. А то, что этим делом теперь буду заниматься именно я, и что ни одни ножницы этих прядок не коснутся — я был уверен. Ибо нравились мне его лохмы. И сами по себе, и вместе с Тэроном.

Наградив меня благодарно-сердитым взглядом, он подобрал под себя конечности и отвел глаза.

— Этого ты не найдешь в Сети в открытом доступе. Про альф и омег там достаточно написано, но не все. Главное то, что, только получив омегу, и пройдя таким образом инициацию, альфа может стать альфой. До этого момента он считается несовершеннолетним и практически бесполым. А вот то, каким альфой он станет — напрямую зависит от первого омеги. Это инстинкт и наша физиология. Альфа должен своего первого омегу… завоевать, доказав свои права на него. И если омега будет слаб или недостаточно сильно сопротивляться, то альфа, взявший его, тоже не будет отличаться особенной силой. Я не знаю, как это будет научно, что-то связанное с адреналином, — Тэрон заалел, но упрямо продолжил, заставив меня умилиться, — но семя омеги, попав орально внутрь альфы и вступив в реакцию, включает механизм трансформации. Меняется строение тела, и если омега был достаточно сильным, то перестройка очень болезненна, потому что изменений много и они значительные. Она начинается сразу после первого соития, поэтому как только альфа определяется со своим Первым, он начинает пить релаксант, чтобы облегчить ее прохождение.

Он замолчал, а я нахмурился. Раса мазохистов. Очень надеюсь, что Тэру ничего подобного переживать больше не придется.

— Если то, что было с тобой — это облегченный вариант, то что тогда происходит по полной программе?

Тэрон смущенно сморщил нос.

— У меня не было «облегченного варианта». Я не успел с релаксантом. Выпил его всего раз или два. Недостаточно. Обычно на это уходит как минимум неделя. Пока альфа и омега настроятся друг на друга, пока запустятся процессы в организме омеги. Если бы не Вызов и не мой страх тебя потерять, ничего бы не случилось.

— Бой спровоцировал? — догадался я. Хотя вывод был очевидным.

— Что-то вроде. Я оказался не готов к такому.

— Но ты прошел трансформацию.

— Выброс адреналина. Остановить процесс уже было невозможно. К тому же у меня, может, и отключились мозги тогда, но с памятью все было в порядке. Ты сдерживался до самого конца, хотя если бы бился всерьез, то у меня бы не получилось тебя победить. Я альфа теперь, но далеко не такой, каким мог бы стать с тобой, если бы все у нас с тобой прошло по правилам, — он оглядел себя с едва заметным сожалением, а я вдруг вспомнил его отца. Ну…

Вот жеж растудыть тебя в сортир… Я аж расстроился за Тэра. Он что теперь, вроде как бракованный получился?

— Если что — мне качки никогда не нравились, — на всякий случай буркнул я, и Тэрон фыркнул.

— Спасибо, я учту.

Я поморщился и выдал свою «самую большую тайну»:

— Не знаю, каким ты должен был стать. Но то, что получилось… Мне правда нравится, — я даже придвинулся ближе и если бы не сидел, то, наверное, уже вилял бы хвостами. С ума сойти, что этот тип со мной делает! Кстати…

— А что со мной?

Тэрон тут же помрачнел.

— Тут все сложно. Ты не нашей расы и не омега. Но я выбрал тебя. А у нас не принято сомневаться. Первого альфы выбирают не мозгом. Наша раса не отличается особой численностью, омег рождается меньше, чем альф, поэтому другие расы — вполне обычное явление. Все, что нужно — это изменить чужака. И с этим отлично справляются гормоны и нано-машины. На первом этапе основным изменениям подвергается «химия». Меняется ДНК, состав крови. Дальше идет изменение тела.

Тэрон замолк, а я нахмурился, пытаясь осмыслить услышанное. И теперь и отсутствие щетины, и перманентно возникающее желание, чтобы меня почесали за ушком, были вполне понятны.

— Тогда, за завтраком… Это было оно? — хмуро поинтересовался я, припомнив собственный приступ «спермотоксикоза».

Тэрон кивнул.

— Для омег очень важны чувствительность и чувственность. А с учетом твоей лисьей сущности, ты получил все это, увеличенное в разы. Но… — он заколебался, и я коротко рыкнул:

— Договаривай.

— Это не сработало бы так сильно и быстро, если бы ты не хотел меня сам. Тогда, на Арене.

Я хмыкнул и поежился, вспомнив собственную реакцию на сражающегося Тэрона. Ладно, я тоже виноват.

— Это можно обернуть вспять?

Тэрон покачал головой.

— Нет. По крайней мере, такого не случалось, и вряд ли кто пытался изобрести способ.

— Я не собираюсь вынашивать ребенка, — тут же заявил я. Не то, чтобы я был против детей в принципе, но представить себя в роли мамочки не мог и не собирался.

— А у тебя и не получится. По крайней мере, не в ближайшие пару лет. У инопланетников с этим все сложно. Перестройка занимает много времени, а ты еще и полукровка.

Я выдохнул с облегчением. Пара лет у меня есть, а загадывать дальше — себе дороже. Буду решать проблемы по мере их поступления, ибо все остальное я принял на удивление легко. Даже если меня записали в местный «слабый пол», от меня не убудет. Другой вопрос…

— Что дальше?

Тэро пожал плечами:

— Ничего. Жить.

Я кивнул, понимая, что другого ответа не получу и что глаза у Одуванчика подозрительно темные. Кажется, у кого-то здесь не очень радужное настроение. Хотя если подумать, у Тэрона есть повод. В конце концов, он наверняка мечтал о том, что станет кем-то вроде собственного родителя, а тут немного не дотянул.

Я вздохнул и дернул одеяло, в которое он кутался, на себя. Поймал взгляд и кивнул в сторону.

— Встань. Хочу на тебя посмотреть. Пожалуйста, — и тут же состроил умильные глазки, вильнул хвостом и дернул материализовавшимися ушками. Тэрон пофыркал, но устоять не смог, и нехотя слез с кровати, отводя глаза. Я окинул его откровенно восхищенным взглядом, чувствуя, как сохнет во рту. Длинные ноги, узкие бедра, широкая грудь — он был восхитительно пропорционален и идеально сложен, чем-то напоминая древнее оружие, дремлющее в ножнах. Обманчивая тонкость талии, почти хрупкость запястий и бурлящая сила. Светлая кожа, красивое лицо, спутанные волосы, искусанные губы — Тэрон, мой Одуванчик, смущался так откровенно, что внутри поневоле разливалась нежность.

— Насмотрелся? — явно чувствуя себя очень неуютно, он повел плечами, и я хмыкнул про себя. Альфа. Поправочка — теперь мой альфа. Потрясающе, как быстро я смирился с таким положением вещей. Хотя для существа, одну половину жизни трахающегося с кем попало, а другую — мотаясь по планетам в статусе пушечного мяса, нынешнее положение вещей — отпуск. Странная семейка Тэрона мне нравилась, от самого Одуванчика я был без ума, а тот факт, что иметь будут меня… Ну так иногда можно и кому-то позволить сделать всю работу. К тому же никто не говорил, что наоборот нельзя.

— Нет, — отрезал я и, дотянувшись до Тэрона, дернул его на себя. Поймал в объятия, стиснул бедра и зажал коленями его колени. Обжег взглядом и недвусмысленно лизнул тут же втянувшийся живот. Тэрон шумно выдохнул, вцепившись в мои плечи, но мне так понравился вкус его кожи, что я решил повторить. И еще раз, и еще. А потом заменил язык на губы. И тут же оказался опрокинутым на постель спиной. Охнул, когда Тэрон оседлал меня и навис, прижав запястья к постели.