Странное ощущение, словно занимаемый до этого мною объём вдруг схлопнулся, а я исчез. Жутковатое ощущение, но вместе с тем и прекрасное, дарящее свободу от всего, когда мир более надо мной не властен.

А вот и наш противник впереди. Остановился. Моя группа держится достаточно плотно, чтобы Сасори не учуял раньше времени лишний источник чакры. Это Какаши видит меня с помощью шарингана.

Без лишних слов все бросаются в бой, давая мне необходимое время, чтобы подобраться к врагу. Телепорт, телепорт... Вот джонины отпрыгивают от кукольника на мгновение, словно чтобы перегруппироваться, он тем временем быстро оценивает обстановку. Сейчас! У меня была всего секунда, и я её не упустил. Переместившись за спину ниндзя-кукле, я уже держал в руках активированный взрыв-тег. Оставив его падать в воздухе, я вновь исчез в телепорте, одновременно снимая маскировку, успевшую сожрать процентов семьдесят моей чакры. Громкий «бум» близкого взрыва ударил по ушам, а в следующий момент мне что-то прилетело в грудь. Понимая, что не успеваю практически ничего сделать, я лишь активировал свиток с оставшимися там двумя клонами, провалившись в темноту.

Как выяснилось позже из памяти клонов, я не сумел нанести кукольнику решающий удар, но здорово его потрепал, за счёт чего он был добит Хатаке и Гаем. Мне же прилетела в грудь одна из его кукол, которую он направил, чтобы меня убить. Только вот из-за потери управления марионетка превратилась всего лишь в метательный снаряд, который тем не менее едва не отправил меня на тот свет. Мои клоны, кстати, успели запечатать сердце Сасори, содержащее и его сознание, что меня весьма радовало. Вместе с ним они запечатали ещё и несколько кукол, отдав свитки Какаши, так что он просто не понял, что мы захомячили один. Тем более что число отданных соответствовало числу кукол, а то, что мы отодрали от одной из них, которая и так была разорвана на куски, небольшую часть...

В бою пострадали почти все. Вообще без повреждений не остался никто, но джонины получили только ушибы и царапины, а вот большинство генинов — сломанные руки или серьёзные раны. К счастью, отравиться сумели только Нейджи, Шикамару и Ли, которых тут же запечатали в свитки и оставили в таком состоянии до госпиталя.

Далее вся миссия шла более-менее ровно. Система присудила мне одно очко в выносливость. Было немного обидно, но лучше так, чем никак. Я, как раненый, в охране не участвовал. Через два дня припёрся Гато с толпой наёмников и шестью шиноби-чунинами, вызвав взрыв слёз и истерику у Инари, а затем и шок, когда мы всех быстро прирезали. Я тогда лежал на крыше, гоняя чакру по телу, чтобы быстрее восстановить сломанную ногу (угу, на груди остался только ушиб, а вот ногу я при падении сломал). Когда припёрлись эти глупые человеки, у меня выпал неплохой шанс потренироваться в метании сюрикенов и кунаев, благо они у меня за счёт Канимасу были бесконечные. В какой-то момент мне пришло оповещение:

Псионика +1

Я с удивлением уставился на показатель пси, который весьма быстро рос. Несколько секунд для размышления над ситуацией помогли понять происходящее: меч! Точнее сюрикены. Они сейчас находятся в груде живых и не очень тел, которые ещё и усиленно режутся нашими генинами, ибо джонины решили, что после ухода из жизни наших врагов-чунинов «детям» уже ничего особо не угрожает, а опыта набраться стоит. Канимасу впитывал энергию, разлитую в воздухе. Правда, по идее, это должна быть просто жизненная сила, но моя пси по какой-то причине объединилась, так что ни некро, ни жизни у меня теперь не было, только чистая пси-энергия. Впрочем, произошло это явно ещё при моём появлении в этом мире, просто я раньше не особо обращал внимания, а сейчас вот заметил.

Пока я отвлёкся на посторонние размышления, всё уже было кончено. Шокированный и трясущийся Гато находился посреди горы трупов, а к его горлу были приставлены сразу четыре куная от Саске, Сакуры, Ино и Асумы, который их страховал. Хината стояла рядом, трясясь от количества убитых. Налицо явный стресс. У Сакуры и Ино то же самое, так что их быстро отстранили от толстяка, пока его случайно не прирезали. Тен-Тен тоже явно было не по себе. Да и Саске, хоть и неплохо держался, находился в подвешенном состоянии. Более-менее спокойным из генинов остался только я, но лишь потому, что уже видел нечто подобное, да и собственноручно устраивал, чего уж там...

Кхекнув, чем привлёк некоторое внимание, я сполз по стене с крыши, используя чакру для хождения (а в моём случае — ползанья) по вертикальным поверхностям. Поднявшись на одну ногу и держась за стену, я заявил:

— Какаши-тайчо, я там тоже сюрикенов покидал, так что минимум десяток — мои, а потому я рассчитываю на часть трофеев.

— Хорошо, Наруто, — спокойно ответил сидящий на корточках Копирка, с интересом разглядывая Сакуру с Хинатой.

Он явно ожидал, как они переживут боевое крещение, пусть и настолько жёсткое. Розовая, всё ещё в шоке, опустилась на колени и разрыдалась прямо в красные от крови руки, Хината уткнулась в грудь подошедшего брата. Видимо, в этом мире у них отношения чуть лучше, чем в каноне. Я развернулся и потопал в дом, где, хмыкнув, прошёл мимо бледного и трясущегося у окна Инари, которого пыталась успокоить не менее бледная мать, не падающая в обморок только из-за сына. На улице послышался странный звук. Глянув в окно, я увидел уходящие в землю тела. Ну и правильно, а то уже дерьмом из кишок вонять начинает. Тихонько поднявшись в свою комнату, я опустился на футон и закрыл глаза.

— Наруто! — кинулась ко мне последняя химе Узумаки, крепко стиснув в объятиях.

— Да нормально всё со мной, нормально, — похлопал я её по спине, отстраняясь.

— Ты нас всех напугал, — подошёл Третий, — но я рад, что всё обошлось, — старик по-доброму улыбнулся. — Чем собираешься заняться?

— Вернусь в Коноху, займусь тренировками. Впереди чунин-шикен, и я хочу набрать там себе тел.

— Набрать тел? — нахмурился Сарутоби. — Ты же не собираешь пленников?

— Как раз наоборот, — залыбился я в стиле канонного Наруто, — никогда не помешают сильные пленённые шиноби в свитках! И Момочи с Хаку, и Сасори — это только начало.

— Разве Сасори не мёртв? — удивилась Кушина.

— Нет, конечно! В нём же ничего живого не осталось! Я взял вместилище его сознания, а все куклы и тела оставил Конохе. Кстати, мам, там какие-то дичайшие фуин, так что мне не помешает твоя помощь.

— Конечно, — улыбнулась Кушина. Я даже немного ею залюбовался.

— Наруто, я тебя не осуждаю, но и не поддерживаю твои действия. Ниндзя должен быть полностью верен своей Гакурезато, — протянул Хирузен.

— Конохагакуре слишком много мне задолжала, так что я предпочту поступать по-своему. К тому же я не нарушал приказов. Миссия была по охране Тадзуны, что я и делаю. А Сасори — просто пленник, с которым я могу поступать как захочу.

— Но ведь ты захватил его не один, — напомнил мне Сарутоби.

— Но ведь вы не будете отрицать, что я внёс наибольший вклад в победу над ним? — усмехаюсь, поднимая руки. — И без фатальных потерь мы обошлись уж точно благодаря мне. Как и в бое с Забузой и Хаку.

— Зачем тебе сильные шиноби? — полюбопытствовала мама.

— Для разных нужд, — я активировал Ринннган.

— Хочешь освоить их техники? — задумчиво посмотрел на меня Третий. — Может, и получится... дело твоё.

— Ладно, я хочу ещё в печатях поупражняться, — повернулся я к маме.

— Хорошо, смотри внимательно... — улыбнулась мне Кушина.

Домой меня тащили на руках. Но уже сейчас я чувствовал, как перелом срастается. Классное ощущение. Видимо, это благодаря моей крови Узумаки и чакре. Нормальный человек сращивал бы такое месяца два. Я же... полторы недели максимум. Зато положение просто охрененное: ничего не делаешь, только лежишь и спишь. Ну или в подсознании тренируешься с двумя шиноби, способными сравнять с землёй средненький город... или не средненький.

Вообще, оставшуюся часть миссии я только и делал, что ел да спал/сидел в собственном мозгу. Ах да, ещё Асума объяснял моим клонам теорию применения чакры ветра и даже умудрялся практиковаться с этими инвалидами. Футон за это время поднялся на пару процентов. Как и Суйтон с Катоном. Тут была заслуга Какаши, который взялся меня учить этим стихиям по моей просьбе. Сначала он выёживался, но однажды преподанный урок, когда он припёрся на задание с другими командами и ничего не знал о своей, ему явно пошёл на пользу. Решив, что «лучше сам научу, чем буду позориться, когда мои подопечные просят других сенсеев», он с неохотой взялся за моё образование. Пусть и со скрипом, но лёд тронулся.