Задача самой ранней стадии взросления, описанной Фрейдом, — установить нормальные отношения с первым в жизни ребенка «объектом» — материнской грудью, а через нее — со всем миром. Если ребенок не брошен, если матерью движет не идея, а тонкое чувство и интуиция, ребенок будет понят. Если такого понимания не происходит — закладывается одна из самых тяжелых личностных патологий — не формируется базовое доверие к миру. Возникает и укрепляется чувство, что мир непрочен, не сможет удержать меня, если я упаду. Такое отношение к миру сопровождает взрослого человека всю жизнь.

Неконструктивно решенные задачи этого раннего возраста приводят к тому, что человек воспринимает мир искаженно. Страх переполняет его.

Человек не может трезво воспринимать мир, доверять себе и людм, он часто живет с сомнением, что сам он вообще существует. Защита от страха у таких личностей происходит при помощи мощных, так называемых примитивных, защитных механизмов.

В возрасте от полутора до трех лет ребенок решает не менее ответственные жизненные задачи. Например, приходит время и родители начинают приучать его к туалету, к контролю над собой, своим организмом, поведением и чувствами. Не описаться, не опрокинуть горшок — трудная задача для ребенка. Когда родители противоречивы, ребенок теряется: то его хвалят, когда он испражняется в горшок, то громко стыдят, когда он гордый приносит этот полный горшок в комнату показать сидящим за столом гостям. Растерянность и главное — стыд, чувство, описывающее не результаты его деятельности, но его самого, — вот что появляется в этом возрасте. Родители, слишком фиксированные на формальных требованиях чистоты, предъявляющие к ребенку не выполнимую для этого возраста планку "произвольности", просто педантичные личности, добиваются того, что ребенок начинает бояться собственной спонтанности и непосредственности. Что победит: стыд и сверхконтроль, который поможет избежать стыда? Или все-таки, спонтанность и доверие к себе? Взрослые, у которых вся жизнь расписана, все под контролем, люди, не представляющие себе жизни без списка и систематизации и вместе с тем не справляющиеся с ситуацией аврала и любыми неожиданности, — это те, кем как бы руководят их собственные маленькие "я", двух лет от роду, посрамленные и пристыженные.

Ребенок трех-шести лет сталкивается с тем, что не все его желания могут быть удовлетворены, а значит, он должен принять идею ограничений. Дочка, например, любит отца, но выйти замуж за него не может, он уже женат на ее маме. Другая важнейшая задача — научиться решать конфликты между «хочу» и «нельзя». Инициативность ребенка борется с чувством вины — отрицательным отношением к тому, что уже сделано. Когда побеждает инициативность — ребенок развивается нормально, если вина — то, скорее всего, он так и не научится доверять себе и ценить свои усилия при решении задачи. Постоянное обесценивание результатов труда ребенка по типу «Ты мог бы лучше» как стиль родительского воспитания также приводит к формированию готовности дискредитировать собственные усилия и результаты своего труда. Формируется страх неудачи, который звучит так: «Не буду даже пробовать, все равно не получится». На этом фоне формируется сильная личностная зависимость от критикующего. Основной вопрос этого возраста: как много я могу сделать? Если удовлетворительный ответ на него не найден в пять лет, всю оставшуюся жизнь человек будет бессознательно отвечать на него, попадаясь на удочку «не слабо ли тебе?».

Развитие личности определяется индивидуальной судьбой ее влечений.

Другими словами, у влечения может быть разная судьба, разные пути реализации.

Во-первых, часть влечений может быть и должна быть удовлетворена напрямую, сексуальные влечения удовлетворены на сексуальных объектах, предпочтительно на сексуальных объектах другого пола, агрессивные импульсы отреагированны на деструкцию.

Во-вторых, другая часть влечений находит свое удовлетворение на замещающих объектах, но при этом сохраняется качество энергии, которая обеспечивает акт удовлетворения. Либидо остается либидо, танатос — танатосом, но у них подменены объекты удовлетворения.

Например, человек может получать сексуальное удовлетворение, глядя на вещь любимого человека, или же ученик может с остервенением рвать учебник по предмету, который преподает ненавистный ему педагог.

Далее, третья судьба влечений — сублимация. Сублимация это изменение качества энергии, ее направления, смена объектов, это социализация инфантильных либидо и танатоса. Благодаря сублимации и происходит становление человека как социального и духовного существа, а не просто созревание его как некой природной телесности. Социум (и Дух) связывают энергии либидо и танатоса не с прямыми объектами соответствующих влечений, а с объектами, которые имеют прежде всего социальную и культурно-духовную значимость. Сублимация — это личностно созидательный акт, он необходим для личности и полезен для социума. Половой акт тоже созидательный и по сути своей социальный, но это не сублимация, потому что здесь не меняется ни качество энергии, ни объекты ее влечения.

И, наконец, последняя судьба влечений — это вытеснение.

Влечение, Оно, как природный, естественный процесс стремится к своему удовлетворению, влечение функционирует по принципу удовольствия, а не социальной реальности или социальной оценки.

Удовольствие «глухо» к чувству безопасности. Оно слепо и может идти на погибель своего носителя ради своего удовлетворения.

В задачу социального окружения ребенка входит канализация энергий влечения к жизни и смерти и выработка соответствующего к ним отношения в каждой конкретной ситуации, оценки и принятия решения по поводу судьбы влечений: плохо это или хорошо, удовлетворить или не удовлетворить, как удовлетворить или какие меры принять, чтобы не удовлетворить. За осуществление этих процессов как раз и отвечают эти две инстанции, Сверх-Я и Я, которые развиваются в процессе социализации человека, в процессе его становления как культурного существа.

Инстанция Сверх-Я развивается из бессознательного Оно уже в первые после рождения недели. Поначалу она развивается бессознательно.

Ребенок усваивает нормы поведения через реакцию одобрения или осуждения первых взрослых, которые его окружают — отца и матери.

Позднее в Сверх-Я сосредотачиваются уже осознаваемые ценности и моральные представления значимого для ребенка окружения (семья, школа, друзья, общество).

Третья инстанция Я (Ich) формируется для того, чтобы преобразовать энергии Оно в социально приемлемое поведение, т. е. то поведение, которое диктуют Сверх-Я и Реальность. Эта инстанция включает эмоционально-мыслительный процесс между притязаниями инстинкта и его поведенческой реализацией. Инстанция Я находится в самом трудном положении. Ей нужно принять и осуществить решение (учитывая притязания влечения, его силу), категорические императивы Сверх-Я, условия и требования реальности.

Действия Я энергетически обеспечиваются инстанцией Оно, контролируются запретами и разрешениями Сверх-Я и блокируются или освобождаются реальностью.

Сильное, творческое Я умеет создавать гармонию между этими тремя инстанциями, в состоянии уладить внутренние конфликты.

Слабое Я не может справиться с «бешеным» влечением Оно, непререкаемыми запретами Сверх-Я и требованиями и угрозами реальной ситуации.

В «Наброске научной психологии» Фрейд ставит проблему защиты двояким образом: 1) ищет истории так называемой «первичной защиты» в «опыте страдания» подобно тому, как прообразом желаний и Я как сдерживающей силы был «опыт удовлетворения»; 2) стремиться отличать патологическую форму защиты от нормальной.

Защитные механизмы, оказав помощь Я в тяжелые годы его развития, не снимают свои заслоны. Окрепшее Я взрослого человека продолжает обороняться от опасностей, которых больше нет в реальности, оно даже чувствует себя обязанным выискивать в реальности такие ситуации, которые хотя бы приблизительно могли бы заменить первоначальную опасность, чтобы оправдать привычные способы реакций. Итак, нетрудно понять, как защитные механизмы, все более и более отчуждаясь от внешнего мира и ослабляя на протяжении долгого времени Я, подготавливают вспышку невроза, благоприятствуя ей.