Наконец доложили, что его светлость герцог Камборн ждет внизу.

Чтобы не выказать свою радость, Ола заставила его прождать почти десять минут, прежде чем спустилась по лестнице в сопровождении Греты, имеющей неприветливый вид.

Девушка узрела герцога до того, как он заметил ее, и получила несколько мгновений, чтобы хорошенько рассмотреть его. Он сидел рядом с какой-то пожилой леди, занимая ту разговором. Время от времени мужчина улыбался, и тогда у Олы захватывало дух от его красоты и от того, как эта улыбка, казалось, озаряла все помещение.

Потом герцог заметил ее и тут же поднялся. Он выглядел роскошно в вечернем костюме, с черным плащом, перекинутым через руку и блестящим цилиндром, который вот-вот собирался водрузить на голову. Мужчина снова улыбнулся, но на сей раз лишь ей одной, и сердце Олы радостно заколотилось – она поняла, что произвела на него впечатление.

Когда они подошли, герцог отвесил низкий поклон со словами:

– Ваше высочество.

– Прошу прощения, что заставила вас ждать, – извинилась Ола, – но я старалась принарядиться для вас.

Герцог, рассмеявшись, заметил:

– Вы напрашиваетесь на комплименты. Однако вам ведь известно – вы великолепно выглядите. Надеюсь, ужин будет достоин вас.

Тут Оле пришло в голову, что в ресторане ей окажется трудно думать о чем-то, кроме этого мужчины, но она знала: подобные мысли не к лицу юной леди. Отогнав их, девушка сказала просто:

– Мне не терпится поесть английской еды в английском ресторане. Это само по себе удовольствие, с которым я, к сожалению, пока не знакома.

Она говорила осторожно, не забывая придавать речи кобургский акцент, который слышала от матери и Греты.

– Тогда идемте! Моя карета ждет вас, – ответил герцог. – Я ужасно огорчусь, если вы не запомните этот вечер как один из лучших вечеров королевского юбилея.

– Уверена, так и будет, – сказала Ола и улыбнулась Грете, которая в ответ сделала книксен.

Потом герцог взял девушку под локоть, и вместе они вышли из гостиницы.

«Свершилось, – думала она. – Вот и настал тот славный миг торжества, который я обещала себе, затевая это предприятие».

Карета герцога поразила ее великолепием: на дверях – родовые гербы, на козлах – лакеи в ливреях цветов рода Камборн.

Когда они ехали по запруженной Пикадилли, Ола с интересом выглядывала в окно, наблюдая за толпами прохожих. Так много огней. Так много суеты и волнения. После скучной жизни в шотландской глубинке увидеть это было все равно что погрузиться в сказочный сон.

– Это великолепно, – зачарованно прошептала она.

– Столица Олтеницы, надо полагать, не сильно отличается? – осведомился герцог.

Ола, заметив ловушку, быстро нашлась с ответом:

– Ни одна из столиц не идет в сравнение с Лондоном. Все знают, что это самый большой и яркий город в мире. В нем сосредоточены искусство, наука, музыка, театр. Наша маленькая столица в сравнении с ним – обычная деревенька.

Ола надеялась, что герцог не спросит, как называется «маленькая столица», потому что воображение ее пока исчерпалось. К счастью, он не стал вдаваться в эту тему.

– В самом деле, сейчас Лондон красив как никогда, – согласился герцог. – Распушил перышки, чтобы произвести впечатление на гостей. Но этот город мне нравится и в другое время, когда он имеет свой обычный вид. Сегодня я поведу вас не в большой роскошный ресторан, а в маленький, на тихой улочке, который посещают только знатоки. Там будет достаточно уединенно. Если, конечно, вас это не смущает. Быть может, вы бы предпочли, чтобы вокруг было много людей?

Ола, весело рассмеявшись, сказала:

– Но, сэр, известно, что в Англии все джентльмены благородны. Чего мне бояться?

– Я думаю, даже в Англии джентльмен может поддаться чувствам, – обронил он.

– Каким чувствам? Мы же только что познакомились, – лукаво улыбнулась девушка. – Мне нечего бояться.

Говоря это, она понимала, что отчасти искажает истину. Возможно, они познакомились недавно, но ей уже грозила вполне ощутимая опасность оказаться пленницей своих чувств. Втайне она надеялась, что с ним произойдет то же самое.

Наконец карета остановилась на плохо освещенной узкой улочке. Головы редких прохожих повернулись к ним, когда один из лакеев спрыгнул, открыл дверцу и поклонился Оле, шагнувшей на тротуар.

Сначала девушке показалось, будто этот ресторан не отличается от сельских заведений подобного рода, которые она видела в деревнях вокруг своего дома, но потом герцог провел ее через здание в обустроенный во дворе сад, освещенный китайскими фонариками.

– Ах, как здесь чудесно! – воскликнула Ола.

Их столик находился под деревьями, на виду у остальных посетителей, однако на достаточном расстоянии, чтобы можно было забыть об их присутствии. Пока шли через сад, Ола почувствовала, что люди наблюдают за ними, считая их красивой парой.

«И это правда, – мысленно согласилась она. – Ах, если бы это могло длиться вечно!»

Когда герцог поинтересовался, что ей заказать, она ответила, что доверится его выбору. Громким повелительным голосом он обратился к швейцару, попросив принести бутылку лучшего шампанского.

– За наше знакомство, – сказал герцог, подняв бокал.

Ола никогда прежде не пила шампанского, и ей показалось, что она попала в рай. Но истинным Эдемом была улыбка в его глазах, когда он, глядя поверх бокала, встретился с ней взглядом.

– Ваше высочество, – произнес герцог.

– Не называйте меня так. Кто-то может услышать.

– Как же мне вас называть? – спросил он.

– Ола.

– Не Релола?

– Я предпочитаю, чтобы друзья называли меня Ола. Но теперь вы должны сказать, как вас зовут.

– Джон, – представился он. – Джон Седжвик, герцог Камборн.

– И это все? – рассмеялась она. – Разве у английских герцогов не должно быть много титулов?

– Как вы хорошо осведомлены. Виконт Алланли, барон Фрэншем, барон Локтон и еще что-то – я сейчас не вспомню. А вы? Уверен, у вас тоже целый набор титулов.

– Конечно, но я свои вообще не могу запомнить. Мне кажется, я их специально выбрасываю из головы, потому что из-за них забываю, кто я такая на самом деле.

– И кто же?

Она покачала головой.

– Не знаю. Все еще стараюсь выяснить. Это может произойти нескоро.

Неожиданно герцог стал серьезным.

– Вы тоже это чувствуете? – спросил он.

– О да. И вы, похоже.

Герцог Камборн кивнул, продолжая смотреть на нее так, будто пытался разгадать какую-то загадку.

– Я всегда это чувствовал, – сказал он. – С той самой минуты, когда понял, что меня будут хоронить со всеми этими титулами, ни один из которых не имеет ко мне никакого отношения. Уверен, вы понимаете меня.

Он имел в виду, что она сама сталкивалась с таким ощущением, но Ола, заглянув в его душу, все поняла сердцем, без слов.

– Когда кто-то произносит эти титулы, как будто слышишь рассказ о ком-то другом, а вовсе не о тебе, – сказала она. – Ты думаешь: кто этот человек, почему все смотрят на тебя, если говорят о другом?

– Да-да, – нетерпеливо подхватил Джон и даже взял Олу за руки. – Именно это я и чувствую, но так и не нашел никого, кто мог бы меня понять. А теперь вы… Это все равно что выйти из темного леса на свет и обнаружить нечто невероятно приятное…

Покашливание над его головой нарушило волшебство мгновения и заставило пару быстро повернуться к официанту, который принес первые блюда.

Взяв себя в руки, они приступили к трапезе, слегка ошеломленные тем, что произошло так неожиданно.

Позже Ола не могла вспомнить, что они тогда ели. Зато девушка запомнила почти каждое произнесенное герцогом слово.

Она попросила его рассказать о своей жизни, и он начал рассказывать, как будто совсем не боялся обсуждать такие личные темы.

– Вы, должно быть, не все время живете в Лондоне? – спросила Ола.

– Нет, только часть года – приезжаю сюда на сезон. Я имею в виду светский сезон, который начинается в мае. При дворе представляют дебютанток, устраивают балы, вечеринки, на Темзе проводят регаты – все это продолжается до августа, а потом, двенадцатого августа, все едут на север стрелять куропаток.