Трудовые мигранты, заменили в Европе низший производящий класс. Промышленность в ЕС есть, хотя многие тяжёлые и вредные производства перенесены в колонии, простите, в страны третьего мира, в Китай и в Россию. Но промышленных рабочих в Европе больше нет. Вместо них за гроши пашут гастарбайтеры, которых можно выгнать на улицу в ноль секунд: их ведь не защищают профсоюзы. Мигрантов в Евросоюзе нещадно эксплуатируют и одновременно вешают на них всех собак. С помощью агитпропа и провокаций со стороны полиции и спецслужб коренное население последовательно и умело на них натравливается. Потому что «Революцию совершают не голодные, а сытые, которых один раз забыли покормить» (Лев Троцкий). Для успеха социальных волнений нужно совместное выступление, союз низшего и части среднего класса. Причём именно недовольная часть «сытых» является поджигателем и мотором. Но европейскому мещанину объединится с гастарбайтером против властей почти невозможно. Националистические предрассудки, бытовой фашизм и ксенофобия характерны именно для обывателя; у высшего класса, власть имущих, их нет. Впрочем, тут лучше дать цитату[156].
«Европейские элиты прекрасно знают, что для обывателя чужой — это alien (иностранец, иноземец). Если Гаврош построит баррикаду, можно, конечно, смести его картечью. Но проблемы на этом только начнутся. Тут же появится какой-нибудь Виктор Гюго и начнёт рефлексировать над телом Гавроша. Хорошо, если он окажется бездарен, а если талантлив? Тогда вместе с Виктором начнёт рефлексировать половина нации. Круг замкнётся: опять появятся баррикады, и придётся молиться, чтобы войска Тьера вовремя пришли на помощь. Но если Гавроша зовут, скажем, Гуль-фикар или Мбембе, то Виктор, увидев трупик повстанца, только проворчит: «Ну вот, теперь уже и aliens валяются посреди улицы. Куда смотрит коммунальная служба? Почему никто не убирает это свинство»? И тема будет исчерпана. Все настолько хорошо это понимают, что никто даже не пытается вывести нынешних европейских мигрантов-aliens на баррикады».
Такими способами достигается невиданная устойчивость западного общества. В США, видимо, тоже скоро начнут трудовых мигрантов завозить. Пока им негров и мексиканцев хватает. Но скоро халява закончится: негры всё больше выбиваются в люди, а Мексика богатеет. Ничего, у США под боком целая Латинская Америка — неисчерпаемый резерв. Итак, выяснилось, что негров обижать нельзя, а мигрантов можно, но умно. А есть ли те, кого внутри западных стран официально обижать можно? Да! Это цыгане. Волна идёт с запада на восток: из Ирландии и Франции их депортируют, в Чехии дискриминируют, а в Венгрии просто бьют. С убийствами, погромами и поджогами домов. Ссылки не привожу; найти их несложно. Но как же мультикультурализм, толерантность, политкорректность, демократия и прочие права человека? А они для тех, кто полезен, и живёт по правилам. Не надо наркотой торговать и детей воровать. Повторяю: тех, кто правила нарушает, убивают быстро и безжалостно. Без правил.
6. Фактор «Х».
Складывается впечатление, что в элитах западных стран сидят умные жидомасонские мыши и всё аккуратно планируют. Но это не так. Не буду разрушать любимый многими миф о «мировой закулисе»; внимательный читатель легко сделает это сам. Даю подсказку: «закулиса» существовать не может, поскольку это конструкция глубоко азиатская. Тем не менее фактор «Х» существует. Приходится признать основное противоречие:
— власть в странах Запада меняется в результате реальной конкуренцией политических сил на всеобщих выборах. По их итогам происходит коррекция внутренней и внешней политики. Проигравшую партию не расстреливают, а дают следующий шанс обратиться к избирателям. Следовательно, страны Запада являются демократиями;
— кто бы ни победил на выборах в странах Запада, основы политико-экономической системы сохраняются. Радикальных изменений во внутренней и внешней политике нет. Лидеров проигравших партий часто сажают в тюрьму: последний пример — Сильвио Берлускони[157]. Следовательно, страны Запада являются олигархиями.
Как разрешить противоречие? Добровольно! Вот ключевое слово для обозначения фактора «Х». Перечитайте предыдущий рассказ: главный герой добровольно голосует на выборах вопреки своим политическим убеждениям. Потому что в обмен на голос политическая сила даёт защиту его бизнеса. За его же, по сути, деньги. Идёт обмен: мясник не может нанять хорошего адвоката: дорого. Общенациональная политическая партия располагает средствами, но ей нужны голоса. Возникает посредник: феррейн (союз) мясников. Западное общество буквально пронизано различными союзами, ассоциациями и клубами, так что человек, как правило, состоит в нескольких. На любой вкус! К услугам критиков системы клубы «абличителей», где про «жидомасонский заговор» и «мировую закулису» вволю поговорить можно. Во главе обычно стоят кадровые сотрудники спецслужб, так что бороться с системой они будут лет 200 без вреда для оной. Для тех, кто совсем ничего не умеет, предусмотрены разные виды спортивных соревнований. Как обычных, которых очень много, так и не очень. Имеются национальные федерации и проводятся чемпионаты мира по плевкам на дальность. Менее развиты состязания в том, кто громче пукнет (есть и такие). Помогает муль-тикультурализм, продвигающий региональные виды спорта. Вплоть до включения шотландского кёрлинга в программу зимних Олимпийских игр.
Но это ещё не экзотика. Работая над книгой, я задался целью найти нечто совсем уж несуразное. Обнаружил в Интернете три группы, отрицающие шарообразность Земли. И в одну из них вступил.
Люди на полном серьёзе считают, что Земля плоская, а утверждения о её округлости именуют «аристотелевым извращением». Всё как у взрослых: имеется свой слэнг, вроде «заговора физиков», и членские взносы. Для меня, как представителя небогатой России, сделали исключение в обмен на возможность хвастаться филиалом в РФ. Участвуют в выборах: лидер стал мэром шотландского городка с труднопроизносимым названием. Наши ряды растут: уже 6300 человек. Так победим! (Политическая реклама).
Теперь серьёзно. Религия (включая секты), политическая партия, корпорация, масонская ложа, профсоюз, феррейн мясников, мафия, террористическая организация, СМИ, союз писателей, университет, спортивный клуб и кружок хорового пения — с социальной точки зрения устроены одинаково. Это люди под транспарантом. На полотнище написано: «Нас обижать нельзя! Кто нас обидит — дня не проживёт»! Под «нас» имеется в виду верхушка; рядовых бойцов никто не считает. Сказано: «отряд не заметил потери гонца» (перефраз Михаила Светлова). Но есть отличия; наиболее существенных два. Разные доли бенефициаров (верхушки) / управляющих / рядового состава / адвокатов / киллеров. В первом приближении распределение долей в процентах можно оценить так. Церкви и корпорации: 4 / 12 / 75 / 7 / 2. Партии и профсоюзы: 4 / 11 / 70 / 9 / 6. Мафия и террористы: 5 / 15 / 50 / 15 / 15. Союзы писателей и университеты: 7 / 8 / 75 / 9 / 1. СМИ и спортивные сообщества: 4 / 15 / 70 / 6 / 5. Но адвокаты и киллеры есть везде. Второе: общественные структуры перечислены выше в порядке финансовой самостоятельности. Мафия является последней самоокупаемой организацией. Все, что следом за ней — дотационные.
«Обижать нельзя» потому, что есть адвокаты и киллеры. Почему здоровенный, до зубов вооружённый коп замухрышке-очкарику улыбается? Он знает: «ботаник» — наверняка участник 25 различных союзов, клубов и ассоциаций. Если он ему нагрубит, начальнику отделения придут 25 писем. Из департамента, с пометкой «Разобраться». По закону надо отвечать: в зависимости от тяжести происшедшего, могут в суд подать; причём несколько исков сразу. Предположим лёгкую ситуацию: исков нет, а ответы стандартные и давно заготовлены. Но у начальника отделения полиции дел хватает: на нём убийства и ограбления «висят». Вызовет он ретивого, покажет стопку ответов и вздохнёт: «Хороший ты парень, сержант Смит, служишь исправно. Но жалуются на тебя. Посиди-ка пока в отделении, на бумажной работе. Стажёров подучишь; распустились. Да, и сходи к психоаналитику; профсоюз оплатит». Хрясть! Доход Смита на треть упал: сидя в отделении, мелких взяток не сшибёшь. Вечером ещё к «психопату» тащиться. А потом придёт сокращение штатов. Посмотрит начальник личные дела сотрудников: всех жалко. Но вот Смит иногда создаёт проблемы. Уволить, а стажёра на половинном окладе взять — от источника неприятностей избавимся, и дело особо не пострадает. Стоит коп на посту, а мимо очкарики шастают — так бы дубинкой и улучшил. Но перед глазами воспоминание о том, каким компанейским парнем был друг-Смит до увольнения. А теперь: жена от безработного ушла; депрессия; пить начал. Тут вежливая улыбка сама к лицу приклеится. Во избежание.
