Спустившись по выщербленным ступенькам в Достаточно чистый, по обыкновению полупустой бар, Шедьяков подошел к полированной деревянной стойке, за которой с невозмутимым лицом стоял молодой усатый парень в белой рубашке и легкой кожаной жилетке. Узнав постоянного клиента, бармен дежурно улыбнулся.
- Добрый вечер! Как обычно? - Не дожидаясь ответа, он взял чистую кружку, подставил ее под сверкающий металлический краник и повернул ручку. Темное, пенящееся пиво стало быстро заполнять емкость.
- Как дела? - без видимого интереса спросил Шедьяков, жадно глядя на свежее пивко и мечтая только об одном - как можно быстрее окунуть в него пересохшие от жажды губы. - Смотрю, посетителей сегодня не густо?
- Да так себе, - пожал плечами бармен. - Завтра будет больше. На заводе зарплату за три месяца дают, - парень кивнул куда-то за спину. - Мужики гулять будут.
- Заслужили, - степенно заметил прапорщик, беря первую протянутую барменом кружку и сдерживая себя, для солидности дожидаясь, пока наполнится вторая. - А что, рыбы нет? - бросив мимолетный взгляд на витрину с закусками, вскинул брови Шедьяков.
- Для вас найдется, - дружески подмигнул бармен, доставая из-под стойки тарелку с ломтиками чуть обветренной, но еще ароматно пахнущей скумбрии холодного копчения. - Когда заканчивается, мы оставляем несколько порций для завсегдатаев.
- Это пра-льно! - облегченно вздохнув, бросил вертухай. - Получите!
Выложив перед барменом пятнадцать рублей, Шедьяков убрал пухлый от полученных отпускных бумажник во внутренний карман пиджака.
Одной ручищей подхватывая тарелку с рыбой, а второй сгребая со стойки две пол-литровые кружки с пивом, он направился в дальний угол зала, за свободный столик возле светящегося аквариума с плавающими в нем окуньками, плотвичками и прочей мелкой речной рыбкой. Хозяин бара, об этом знали многие клиенты, был страстным поклонником рыбной ловли и регулярно менял обитателей аквариума одних отправляя на кухню, в кастрюлю для просолки, а других помещая в стеклянную тюрьму.
"И здесь - тоже зона! - с ухмылкой подумал прапорщик, присаживаясь на жесткий пластиковый стул и закуривая "Беломор". - Это же надо!.. Камера смертников, бля! Абзац, полосатые, доплавались!"
Сделав несколько глубоких затяжек, Шедьяков положил папиросу на край глиняной пепельницы, поднял кружку, выпустил изо рта дым и с трепетным наслаждением прилип губами к кружке с пивом. Большими глотками высосав ее до дна, он поставил пустую емкость на стол, тыльной стороной ладони вытер влажные от пены губы и довольно откинулся на спинку, дымя "Беломором" и лениво разглядывая посетителей бара.
Четверо коротко стриженных подростков лет семнадцати, о чем-то оживленно спорящих и машущих друг у друга перед дебильными рожами козьей рас-пальцовочкой; двое пожилых опрятных дедков с бородками; мужчина солидного вида в костюме, разговаривающий по мобильному телефону; поп в рясе, видимо, из соседней занюханной церквушки, некогда бывшей и цветочным ларьком, и платным кооперативным туалетом. Еще человека три с печатью пьянства на опухших лицах, лакающих дешевое "жигулевское" с кислыми отсутствующими физиономиями...
В общем, ничего примечательного. Тишина и покой. Хорошо, когда никто не горлопанит, не бьет кружки о стену и не выясняет отношения при помощи кулаков за соседним столиком. Можно нормально выпить пивка, расслабиться, подумать о предстоящем отпуске - первом за последние три года... Благодать!
Докурив папиросу и съев пару ломтиков жирной, но слегка пересоленной скумбрии, Шедьяков потянулся за второй кружкой, рассеянно размышляя: а не выпить ли сегодня еще парочку сверх нормы? Но тут его внимание привлекла высокая симпатичная девица в темных очках, спустившаяся в бар и в нерешительности остановившаяся возле входа.
Наверное, ошиблась адресом красотка, подумал прапор, с интересом разглядывая стройную фигурку с аппетитно выпирающей грудью. Девица была одета в облегающий желтый сарафан, приобретенный явно не на Троицком рынке, а в дорогом модном салоне. Захотела кофейку попить, а тут - угрюмые мужики лакают пиво из толстых стеклянных кружек! Облом-с! А ведь, черт побери, какая куколка... Такую бы пропустить под пивко, со всей тщательностью помяв и так и эдак!.. Э-эх...
Печально вздохнув, Шедьяков отогнал проникшие в голову крамольные мысли. Куда ему, с его похожей на лунную поверхность, изъеденной оспой вертухайской фотографией и зарплатой в неполную сотню "зеленых", мечтать о такой крале! У нее небось увешанные золотыми цепями кобели штабелями в ногах валяются и ночуют под окнами, как мартовские коты, прямо в своих бронированных "мерседесах" с подогревом, кондиционером и персональным сортиром!
Сволочи! Хапуги! Твари! Сгноить бы их всех в СИЗО вместе с малиновыми пиджаками, чтобы простых рабочих людей своим сытым похрюкиванием до белого каления не доводили! Ничего, придет время, доберемся еще до всех этих буржуев...
Отхлебнув глоток, прапорщик все же не спускал глаз с девицы, которая, оглядевшись и, видимо, решив, что забегаловка хоть и не высшей категории, но далеко не гадюшник, направилась к стойке и о чем-то заговорила с барменом.
Ага, заказывает кофе с бальзамом! И "мартини". Точно, денежки водятся. У таких, длинноногих и грудастых на шпильках, они водятся всегда, вне зависимости от кризисов, катаклизмов, реформ и революций. А почему? А потому что зарабатывают они их не головой, а... известно чем. Лярвы!
Оторвав взгляд от недоступной даже во сне красотки, Шедьяков сосредоточился на прикуривании новой папиросы. Проклятые спички ни в какую не хотят зажигаться, будь они неладны. Может, отсырели где?
- Извините пожалуйста, у вас не занято? - вдруг послышалось совсем рядом.
Кай
Завладев тесной, пропахшей потом и мазутом робой, Вася бодро зашагал к трассе, в надежде на попутке добраться до города.
Главарь преступной группировки Влад Кайманов по прозвищу Кай - высокий статный парень тридцати лет, с гладко выбритым красивым лицом, был вне себя от ярости. Он нервно курил одну сигарету за другой, наполняя пепельницу своего стоящего на набережной Невы возле Зимнего дворца полноприводного красного "субару" и размышляя над только что полученным сообщением от чудом уцелевшего в новосельцевской мясорубке боевика.
