— Ты что, убила собственного мужа?! — прикинувшись дурочкой, воскликнула я, вытаращив на собеседницу глаза.

— Стоп! Стоп! Стоп! — она сдержанно улыбнулась, но во взгляде ее появилось недовольство. — Это недоказуемое обвинение, дорогая. И вообще, ты разве не хочешь добраться до своего "богатенького Буратино" живой? Если не перестанешь задавать подобные вопросы, я перешлю тебя Алексу по частям, когда получу от него деньги.

— Какие деньги?

— Обычные. Выкуп за его обожаемую подружку, то бишь, за тебя! — похитительница гордо вскинула голову, тряхнув своими иссиня-черными, короткими кудрями, которые были взбиты в пышную прическу. Она сидела, закинув ногу на ногу. Вся поза женщины, от высокого поднятого подбородка до узких носков коричневых кожаных туфлей на тонкой шпильке говорила о ее уверенности в создавшейся ситуации. Таня чувствовала себя королевой положения, в то время как я находилась в роли подопытного кролика.

— И сколько же я стою, по твоим меркам?

— Два миллиона долларов, — спокойно отозвалась Танечка. — Как раз та самая сумма, которую вложил Славик в совместное с Алексом предприятие.

— Ты собираешься спасти брата? — неуверенно пробормотали мои пересохшие от напряжения губы.

Собеседница так резко расхохоталась, что мне стало по настоящему жутко.

— Этого идиота? Спасать? — сквозь смех говорила она, глядя на меня, как на полную дуру. — Если бы он меня слушал, то не загремел бы в тюрьму. Ну а теперь пусть сам выпутывается, мне надо и о себе немного подумать.

— Выходит, ты его бросишь? — я была изумлена.

— Конечно, он мне давно уже надоел. Получу деньги и свалю из этой чертовой страны подальше, — мечтательно произнесла женщина.

— А если платить за меня не станут? — настороженно осведомилась я, вжимаясь спиной в холодную стенку возле окна.

— Тогда, во-первых, ты узнаешь о том, что твой принц не так уж и хорош, а, во-вторых, мне придется тебя убить, если никто не соизволит выкупить тебя в ближайшие пару дней.

— Я что, товар на аукционе? — хмуро процедила я.

— Что-то вроде этого, милочка! — саркастически заметила она, поднимаясь с дивана. — Пойду, принесу тебе немного молока, а то загнешься еще с голоду раньше срока.

Когда Таня вернулась, в руке у нее, помимо стакана с белой жидкостью, оказался серый блестящий пистолет неизвестной мне марки. Я, вообще, не очень-то разбираюсь в оружии, особенно, если его дуло направлено прямо мне в лоб. Она отстегнула наручники, потом снова пристегнула меня к трубе, но на сей раз одной рукой. Во вторую, свободную, мне был торжественно вставлен стакан. От случившихся за последние часы событий есть совершенно не хотелось. Однако я все-таки отпила молоко, исподлобья изучая свою мучительницу. Красивая, яркая и… такая холодная. Танечка напоминала айсберг, которому оказалось по силам потопить Титаник. Скольких же людей уничтожила на своем пути эта миловидная женщина, скольким сломала жизнь? Забрав у меня опустошенный стакан, Татьяна вышла из комнаты и больше не возвращалась до самого утра. Ей, вероятно, надоело со мной болтать, а, может, просто решила отдохнуть перед предстоящими переговорами с Алексом. Я отчаянно пыталась расстегнуть наручники, но ничего не выходило. Не помогла даже шпилька, которую я осторожно вытащила из прически. Я с досадой проклинала зарубежные фильмы, где герои с такой легкостью избавляются от своих оков. На самом же деле сделать это было весьма и весьма сложно.

Наконец, Таня вернулась. На улице уже светало, часы показывали семь. Она принесла с собой магнитофон, демонстративно вставила кассету, и, подойдя ко мне, строго сказала:

— Поясни-ка своему любимчику, что с тобой все в порядке. Можешь даже немного поплакать, если захочешь. Его это должно растрогать. Чем быстрее Северин заплатит, тем лучше будет для тебя и для меня. Так что давай, говори, Ларочка, — она нажала на кнопку записи, кассета медленно завертелась, ожидая моих слов.

— Алекс, — грустно начала я, признав правила игры, выдвинутые собеседницей. — Со мной все хорошо. Пока хорошо, — я помолчала, соображая, как бы построить дальнейшее повествование, чтобы похитительница не заметила подвох. — Ты ведь знаешь, что я люблю тебя? — при этих словах на лице брюнетки появилась циничная улыбка. — Очень сильно тебя люблю, не то, что твоя жена. Ну и пусть она жива и здорова, мы все равно будем вместе!

— Браво, — захохотала Таня, нажимая на "стоп". — Этот ублюдок еще и женат! Ну и не везет тебе, Лариса, однако.

— Ничего, — с фальшивой любезностью ответила я, — Справлюсь как-нибудь.

— Дерзай, — собеседница повертела в руках магнитофон. — Еще хочешь что-нибудь сказать?

— Да, — честно призналась я и, дождавшись, когда она снова включила запись, быстро проговорила.

— Она хочет денег, дай их ей, если ты, действительно, меня любишь.

— Великолепно, — на лице Танечки появилось довольное выражение. — Ну а теперь, молись, чтобы именно так он и поступил. А я пойду передам ему твою просьбу, дорогая. Надеюсь, торговаться твой ненаглядный не будет, — она ядовито хихикнула, выходя из комнаты. Вскоре хлопнула входная дверь, и я осталась совсем одна.

Было обидно и страшно, и, ко всему в придачу, мною завладела ярость. Почему эта мерзавка должна выиграть? Она столько гадостей сотворила, что даже Ларину до нее далеко. Нужно было срочно предпринять решительные действия, но отойти от батареи я, к своему великому сожалению, не могла. А ключ от наручников находился у Тани. Короче, мне ничего не оставалось делать, кроме как дожидаться ее, сидя у стены.

О своем появлении похитительница заявила веселым голосом, лишь только переступив порог.

— Радуйся, милочка, Северин согласился!

"Я бы еще больше радовалась, если бы он понял, о чем я ему пыталась сказать, — промелькнуло в моей голове и исчезло, так как все мое внимание приковала стройная, одетая в черное фигура, возникшая в дверном проеме".

— Как только деньги попадут на мой заграничный счет, ты отправишься к нему. Возможно, даже живая, если будешь себя хорошо вести, — похитительница окинула меня скептическим взором. — Хотя… стоит над тобой немного поработать в знак расплаты за Славика. У меня есть хорошая идея, — ее глаза превратились в стальные сверкающие лезвия. — А не подстричь ли тебя налысо? Вот будет потеха!

Мне стало дурно. Я инстинктивно поднесла руку к горлу и испуганно покосилась на говорившую. Какие еще гадости она придумает, чтобы развлечь свое извращенное воображение? Я окинула взглядом близлежащие предметы. На подоконнике стоял горшок, из которого торчали две сухие палки, бывшие когда-то цветком.

— Мне надо в туалет, — серьезно объявила я. — Со вчерашнего дня там не была.

— Потерпишь, — вяло ответила Таня, но я не унималась:

— Если ты не отведешь меня сейчас же в туалет, я сделаю это пряма здесь.

— Ну, да черт с тобой! — она сходила за пистолетом, потом подошла ко мне и расстегнула наручники. — Пошли.

Я медленно поднялась, разминая затекшую ладонь, потом резко схватила довольно внушительного веса горшок и с размаху двинула им по физиономии конвоирши. Ее отнесло к дивану, пистолет вылетел из ослабевшей руки, с грохотом упав на пол. Я отшвырнула его ногой под шкаф, чтобы, не дай Бог, не произошло трагедии. Голова у Танечки была твердая, как дуб. Об этом я помнила по событиям вечеринки, во время которых Марина разбивала об ее темечко бутылки, однако ощутимых результатов сии действия не приносили. Вот и теперь, встряхнув свои растрепавшиеся кудри, женщина со свирепым видом кинулась на меня. Ее глаза гневно сверкали, прожигая насквозь, руки угрожающе скрючились, а тело выгнулось, подобно готовой к смертоносному прыжку змеи.

"Ну что ж, кажется, я разбудила зверя, — вздохнув, отметила я печально. — Хоть прическу спасла от стрижки, и то ладно. Правда, есть шанс, что мне сейчас выдергают все волосы без помощи ножниц… Нужно приготовиться".

Думай, не думай, а драться все-таки пришлось. Противница была сильнее и злее, однако я отличалась завидной ловкостью. Но, несмотря на это, Тане удалось несколько раз ударить меня головой об стену, я же в ответ сильно тряхнула ее, вцепившись в кудрявую шевелюру. Она взвыла от боли и впилась руками в мое горло, сжимая его все сильнее и сильнее. Татьяна яростно рычала при этом, будто подбадривала себя голосом. Я же бледнела с каждой секундой, отчаянно пытаясь вырваться. Кажется, пришел мой смертный час…