В 1878 году Менделеев ездил во Францию, где, наряду с другими делами, знакомился с аэронавтами, слушал лекции о полетах на воздушных шарах, вникал во все детали управления их полетом, читал специальную литературу. В то время в Париже открылась Всемирная выставка, на которой одной из достопримечательностей был огромный привязной аэростат, построенный известным французским воздухоплавателем Анри Жиффаром. Корзина аэростата имела вид круглой веранды, а аэростат одновременно поднимал около двадцати посетителей, - конечно, за определенную плату. Специальная паровая машина раскручивала вал и разматывала плавно веревку, к которой был привязан аэростат. Зрители, очутившись на высоте сотни метров, имели возможность видеть всю выставку как на ладони. Через некоторое время машина давала обратный ход, аэростат спускался, садилась новая партия зрителей и все повторялось сначала.
Поднимался на этом аэростате и Дмитрий Иванович Менделеев. Первый опыт очень пригодился ему потом, когда он получил приглашение совета Русского технического общества принять участие в полете на воздушном шаре для наблюдения за солнечным затмением. Это было в 1887 году.
Дело в том, что солнечные затмения, когда диск солнца перекрывается диском луны, происходят не так уж часто и длятся считанные минуты. Но для науки они очень важны: в этот момент можно изучать многие явления, происходящие как на солнце и в его короне, так и в верхних слоях атмосферы.
Но представьте, как обидно бывает ученым, когда они долгие годы готовятся к этому событию, а тут вдруг в день затмения землю закроют облака... Вот Менделеев и решил для верности подняться на аэростате выше облаков.
Специально для этой цели был выделен аэростат и опытный аэронавт. Но перед затмением всю ночь шел дождь. Оболочка шара, снаряжение, корзина - все намокло, потяжелело, и когда подошел момент лететь, оказалось, что шар не сможет поднять двух человек - ученого и аэронавта. Тогда Дмитрий Иванович Менделеев, не теряя времени, решил лететь один. Все, конечно, беспокоились за безопасность знаменитого ученого. Но Менделеев блестяще справился с полетом. Он поднялся выше облаков, провел научные наблюдения, сделал записи. Когда пришла пора спускаться, оказалось, что веревку клапана заело. Ученый проявил большое хладнокровие и мужество. Он поднялся из корзины по стропам, распутал веревку, выпустил часть газа и, пробыв в воздухе почти четыре часа, благополучно спустился на землю.
Выше всех на воздушном шаре в то время поднялся немецкий ученый доктор Берсон. Он правильно решил, что пилот, как и водолаз, должен постоянно тренироваться, чтобы привыкнуть к полетам на большой высоте. Семь раз он поднимался на высоту семи километров и с каждым разом чувствовал себя все привычней и уверенней. После такой тренировки в 1901 году он, пользуясь кислородным баллоном, поднялся на высоту одиннадцати километров. Полет прошел вполне благополучно.
Так, шаг за шагом, год за годом, платя жертвами и потерями, люди проникали в тайны воздушного океана.
С тех пор авиация и космонавтика шагнули далеко вперед, но воздушные шары и в наше время продолжают служить науке и людям. Еще в конце прошлого века ученые пришли к выводу, что не обязательно для научных целей рисковать аэронавтами. В 1892 году французский ученый Шарль Эрмит наполнил резиновый шар водородом, привязал к нему барометр, который имел специальное устройство, автоматически записывающее давление воздуха на высоте, а к ящику с барометром прикрепил записку с просьбой ко всем, кто найдет этот прибор, вернуть его по указанному адресу за вознаграждение. Через несколько дней барометр с записями вернули Эрмиту. Его нашли недалеко от места запуска. Ученый стал запускать новые шары с приборами. Такие шары получили название зондов, потому что они действительно сами, без людей, с автоматическими приборами зондируют атмосферу до больших высот.
Шары-зонды запускают и сейчас на метеостанциях, в Арктике и Антарктиде. Только надобность в записке с просьбой "доставить по указанному адресу" теперь отпала. Ученые придумали такие приборы, которые передают свои показания по радио. Ныне радиозонды поднимаются на высоты до 30...35 километров, а некоторые из них облетают весь земной шар.
Однако, говоря о заслуге Эрмита в использовании воздушных шаров для зондирования атмосферы, было бы несправедливо не упомянуть другого известного французского ученого Жана Менье.
Дело в том, что Менье еще за сто лет до Эрмита предлагал сделать то же самое - запускать шары с самозаписывающими приборами для изучения атмосферы. Но предложение Менье не приняли всерьез ни аэронавты, ни сами ученые. Менье, будучи современником и очевидцем триумфа братьев Монгольфье и профессора Шарля (он родился в 1754 году, а умер - в 1799-м), тоже очень увлекался воздухоплаванием и внес немало ценных предложений по совершенствованию аэростата. Правильность его идеи беспилотных шаров-зондов подтверждается жизнью и сейчас, почти через двести лет. Не зря среди ученых бытует поговорка, что мало высказать хорошую идею, надо еще доказать на деле ее жизненность. Жан Менье мысль-то высказал хорошую, а проверять ее на практике почему-то не стал. Только через сто лет Шарль Эрмит осуществил его идею на практике. А если бы это случилось на 100 лет раньше, при Менье, много больше успела бы наука узнать о строении атмосферы, о формировании погоды, о воздушных течениях и прочих тайнах воздушного океана!
Возможно, тогда не случилась бы еще одна трагическая ошибка, которая вошла в историю воздухоплавания, как экспедиция Соломона Августа Андре на воздушном шаре к Северному полюсу.
Отчаянная попытка
Северный полюс...
Десятки экспедиций, сотни смельчаков отправлялись на его покорение. Леденящие душу трагедии и поразительные взлеты человеческого мужества происходили в белых просторах Арктики. Но лишь американскому полярному исследователю Роберту Пири с пятью спутниками удалось первыми ступить на "макушку" Земли и увидеть, что она абсолютно ничем не отличается от других покрытых льдом безбрежных просторов Северного Ледовитого океана. Это случилось лишь 6 апреля 1909 года. А до этого Северный полюс будоражил воображение с удивительной, притягивающей, как магнит, силой.
Десятки судов были раздавлены льдами, исчезли в белом безмолвии экспедиции самых различных стран.
Шведский инженер Соломон Август Андре, человек удивительного упорства и смелости, решил, что если путь к Северному полюсу по льдам Арктики не под силу ни кораблям, ни смельчакам на собачьих упряжках, то не легче ли добраться до него на воздушном шаре? Для этого надо было, по мнению Андре, выбрать место поближе к полюсу и выждать подходящий попутный ветер.
Человек решительный и деятельный, Андре составил подробный план своего путешествия. Ученые и опытные полярные исследователи отлично понимали абсурдность его плана и не советовали Андре браться за такое ненадежное дело. Арктика была еще малоисследована, никто не знал ее ветров и воздушных течений, на которые рассчитывал Андре. Но зато все знали ее коварство и невероятную изменчивость погоды. Даже летом, когда солнце не заходит за горизонт и стоит долгий полярный день, погода тут может меняться по десятку раз на сутки. Вот светит солнышко, в его лучах искрятся ледяные торосы, и стоит поразительная арктическая тишина. А через пять минут налетает ураганный ветер, небо покрывается низкими, невесть откуда взявшимися облаками, и начинается страшная пурга. Она может затянуться на целый день, а то и на неделю, а может прекратиться и через десять минут...
Но чем больше знакомые и незнакомые люди отговаривали Андре от его затеи, тем упрямее добивался он цели. Не было средств на постройку шара, на снаряжение экспедиции - он объявляет сбор пожертвований, обращается за помощью к богатым людям, к фабрикантам.
Одни смотрели на его дело, как на интересный аттракцион, - что из этого получится? Другие давали деньги якобы из патриотических чувств, - знай, мол, наших, - а сами думали: "А вдруг этого Андре каким-то чудом занесет на Северный полюс! Тогда можно будет прихвастнуть, что и я не пожалел денег на доброе дело!"
