- Я готова молиться! - сказала она, когда разговор с Лиссой закончился. - Я думала, что пойду домой под звуки вашего разговора.

- Мы с ней долгое время не виделись, Виктория, - попробовала я ей надавить на совесть, что явно у меня не получилось.

Виктория шла с одним пакетом, но который был забит аккуратно сложенными вещами и высматривала кого-то, что мне не понравилось, и я скрестила руки на груди.

- Ты о чем-то мне забыла сказать? - скептически спросила я, и Виктория кивнула.

- Да, забыла.

Она остановилась и жалобно посмотрела на меня, чтобы я ее простила.

- Сейчас придут мои друзья…

Не дослушав ее, я подняла руки вверх. Еще мне не хватало бегать за ее друзьями или чувствовать себя третьей лишней. Как будто услышав мои мысли, которые было нетрудно узнать по моей реакции на ее слова, Виктория предложила:

- Ты можешь пойти домой.

Я улыбнулась.

- И кто там мне говорил, что заботится о личной жизни брата? Сейчас бы она была хорошо, но ты меня вытащила из дома, и да, я пойду туда, так как не хочу совсем возвращаться в ночь, а уже темно. И тебе советую, - строго закончила я.

Виктория поняла, что сейчас со мной лучше не спорить, и отдала честь.

- Есть, сэр, я буду дома до часу ночи, - поклялась она мне. - И еще проводят компанией, так что точно буду жива, - закончила она нормальным голосом.

- Это было бы прекрасно.

На этом мы с ней расстались.

Проклиная Викторию и ее странные, непонятный для меня желания, вытащить меня из дома, а потом отправить обратно туда, я закутавшись шла домой, так как ночь обещали холодной и это уже чувствовалось. Я потратила время впустую. Ничего бы не изменилось, если бы посидела сегодня дома, где Дмитрий и кровать или душ. Я улыбнулась, вспоминая, как Ева нас застукала чуть ли не занимающихся сексом на лестнице. Вроде бы это было давно, но находясь в Бийске я воспринимала только то, что происходило тут, соответственно, это было недавно.

Я зашла на улицу, пройти мне ее и все, дом Беликов встретит меня радостными криками и объятиями, но я остановилась, оглядываясь и всматриваясь. Мне не нравилось здесь ничего: ни холодная погода, ни сильный ветер, ни тишина, которая прерывалась быстрыми шагами и возгласами, которые неожиданно начинались и заканчивались.

Я только сейчас это услышала и бранила себя за это. Или я так глубоко ушла в себя, что ничего не замечала, или это началось только сейчас. Быстро определив, откуда шли звуки, побежала туда. К сожалению, это было дальше, где я уже прошла. но там ничего не было. Все же годы подготовок и дежурств научили меня сразу распознавать опасность, то есть, когда проходила мимо домов, ничего и не было.

Улица как будто вымерла, и не было ни единой души, которая могла бы услышать то же самое, что и я, и помочь. Я остановилась, где по моим предположениям должно все происходить, но ничего не было. Снова выкрик и какие-то слова на русском, которые невозможно было разобрать. Я повернула голову налево. Здесь были кирпичные трехэтажные или четырехэтажные дома, между которыми были темный проход с тупиком. Пусть фонари и горели, но туда свет никак не проникал. Я, даже не разобравшись, что там происходило, ринулась туда, вытаскивая кол из-под куртки и удобно его перехватывая.

Высокая женщина пыталась неуклюже отбиться от стригоя - это все, что я разглядела. Остальное мне было неважно, как только увидела не-мертвого. Я должна была его убить, а на кого он нападал это дело десятое. Стригой услышал мои громкие шаги и понял, что я враг серьезнее, чем девушка. Он отбросил ее в сторону, что та ударилась головой об железную лестницу, которая была, наверное, черным ходом, и упала.

Я побежала на стригоя, который уже обнажил зубы, собираясь укусить меня. Видимо, он меня считал не настолько серьезным противником, чтобы пытаться хотя бы ударить меня. Не-мертвый уже видел мой труп и пробовал мою кровь на вкус. Мне это было только на руку. Неожиданно для него я сильно ударила колом по его руке, которая тянулась к моему горлу, а потом ударила ногой, замахнувшись колом и ударив в грудную клетку, но немного промахнувшись, так как стригой отклонился. Но его разгильдяйство в начале помогло мне, так как он до сих пор не мог собраться, и я с легкостью убила его.

Вынув кол из его груди и проверив, точно ли он умер, только потом я смогла спокойно отойти от него. Я подошла к девушке и присела рядом с ней на корточки, рассматривая ее.

- Эй, - позвала я ее, осторожно переворачивая ее голову и смотря на разбитую голову.

Тут даже раздумывать не надо было. Девушка, точнее уже женщина, была мертва, и умерла мгновенно от сильного удара по голове. Было странно, что стригой напал на простую женщину, да еще и в городе, пусть и не в центре, но все же. Я начала ощупывать ее, пытаясь найти хоть что-то, что бы объяснило нападение на нее. И я нашла. Кол. Она была дампиркой, но это только запутывало ситуацию.

Я начала оглядываться, хмурясь и всматриваясь в мусорные баки. Ничего. Не могла же дампирка забыть про кол и даже не попытаться схватить его. Может, она не успела, что скорее всего, но напали на нее раньше моего прихода, то есть у женщины было достаточно времени, чтобы сделать это и хотя бы нанести пару ударов на стригоя. Тогда бы она была жива, и все было бы хорошо.

Стук. Как будто нечаянно задели, так как потом настала гробовая тишина. Я встала и снова начала оглядываться. Все, что ту было, это лестница, дверь и мусорные баки. Мои пальцы сильнее сжали кол. Не хватало мне еще одного стригоя на ночь, итак развеселилась. Подходила я тихо и бесшумно, но как только взялась за бак, резко отодвинула его от стены, что коробка с какими-то ошметками упала на асфальт. Вот теперь все встало на свои места.

Ребенок. Вот почему дампирка не успела вытащить кол, сначала она должна была спрятать ребенка или подтолкнуть его к укрытию, а резкое нападение стригоя все равно застало ее врасплох, и как истинная мать женщина в первую очередь должна была отвлечь стригоя от мусорных баков. Ей было совершенно не до своей безопасности и кола.

Я думала, что сейчас разразиться плач, но его не было. Мальчик, судя по короткой стрижке, только округлил глаза и смотрел на меня, не отводя их. Он вообще замер. Не двигался, только сидел и прижимал коленки ближе к себе, защищаясь ими, и смотрел на меня, от чего у меня мурашки пошли по кожи. Это было не менее странным, чем нападение.

Я присела на корточки и внимательно посмотрела на него, убирая запачканный кол обратно под куртку, не заботясь, что можно смело выкидывать блузку, которая была одета у меня. Я протянула ему руку. Ничего. Он мне напоминал забившуюся в угол кошку, которая не двигалась, внимательно следя и не отрывая взгляд от опасности, но потом они или резко, неожиданно нападают или убегают. Мне не хотелось по городу маленького мальчика, так что действовало медленно и продумывала каждое свое движение.

Моя ладонь была близка к его плечу, но я не решала тронуть его. Неожиданно, что даже испугало меня, мальчик переместил свой взгляд мне за спину. Моя рука дернулась, а он что-то тихо сказал. Это было несложное слово из двух слогов, которое было понятно на всех языках мира. Мама.

Поняв, что сделала самую огромную ошибку, не закрыв от его взора мертвое, окровавленное тело его матери, я резко отодвинула бак за себя. Грохот раздался по всему тупику, но мальчик опять не дернулся, смотря на бак, как будто сквозь него и до сих пор видя тело своей матери.

- Эй, - таким непонятным звуком я попыталась привлечь его внимание. - Мальчик.

Я побранила себя за такую гениальную многословность и умение успокаивать в экстренных ситуациях. Потом вспомнила, что он же не понимает уж точно английского языка, но, кажется, сейчас он ничего не понимал. Мальчик все так же смотрел на мусорный бак. Я теперь без боязни подошла к нему и взяла его на руки, отворачивая его от тела собственной матери и доставая телефон.

Мне сейчас были необходимы алхимики. Сейчас была нестандартная ситуация, и я никак не могла ее решить. Ответили мне мгновенно. Я вкратце рассказала им все, и они пообещали скоро приехать. Они приехали скоро, что меня сильно обрадовало, так как ребенок меня пугал все больше и больше. А кого бы не пугал маленький мальчик, который в пустоту, не моргая и не отрываясь, смотрел карими глазами в пустоту, только сжимая пальцами все сильнее и сильнее мое плечо. Я попыталась поговорить с ним или сместить его взгляд, но все мои старания были напрасны. Ничего.