Мы завалились внутрь будки, которая была настолько крошечной, что нам двоим пришлось даже потесниться, чтобы мы, все же, смогли уместиться. Внутри был столик и пара стульев, которые нам только мешали, поэтому я выкинул их наружу. Мы люди не гордые, можем и без удобств расположиться. Чем плох оцинкованный пол будки? Я заблокировал дверь изнутри и, достав два сухих армейских пайка, мы подкрепились и тут же завалились спать. День был насыщенным, нервишки шалили, страх не отпускал ни на секунду, да еще и беготня.... В общем, стоило нам только улечься, как мы тут же отключились.
Ночь выдалась на удивление прохладной, да еще и легли спать мы в сырой одежде, так что, скорее всего, произошло это чисто инстинктивно в поисках тепла, но проснулись мы в объятиях друг друга. Точнее, проснулся я один и, не став будить ее раньше времени, разблокировал дверь и аккуратно выглянул наружу. Там все было затянуто плотным слоем предрассветного тумана, сквозь который ничего нельзя было разглядеть дальше чем на метр. Я убрал голову обратно и вновь заблокировал дверь. Сейчас там нам делать нечего. Остается только ждать момента, когда туман сам собой рассеется, а мы сможем двинуться в путь. Ну а до тех пор...
Я достал из рюкзака трофейную алюминиевую кружку, сделанную еще в СССР и, при помощи спиртовых таблеток из пайка, что остались у меня еще со вчерашнего ужина, принялся кипятить воду. Затем окунув в кипящую жидкость пакетик крепкого черного чая, открыл банку тушенки и принялся завтракать. Либо пришло время, либо ее разбудил запах, но Ирина вскоре проснулась. Заметив, чем я занят, она попросила меня поделиться едой и с ней. Ну, конечно! Свой рюкзак она потеряла, а точнее сожгла, еще вчера, да и остальных своим умением подпалила и на тебе, ни привет, ни спасибо за вчерашнее спасение, а сразу кушать ей подавай! Как же, бегу и спотыкаюсь.
- Во-первых, доброго утра. Во-вторых, для таких неблагодарных особ как ты, у меня ответ один - обойдешься! Да ты хоть... - я уже было хотел продолжить читать ей мораль и дальше, но передумал. Вот еще, делать мне больше нечего. И сделав демонстративно-наглый глоток чая, продолжил трапезу.
- Спасибо... - еле слышно себе под нос, прошептала она.
Я взглянул ей в лицо, но там была лишь угрюмая мина и чувство вины. Протяжно выдохнув, я захватил тем самым ее внимание и одним глотком допил свой чай, а затем принялся делать новую порцию. Когда она была готова, я без лишних слов протянул ей эту кружку со словами:
- Осторожнее, кружка горячая. Пей и не торопись, а я пока приготовлю тебе завтрак.
После того как она позавтракала, мы, не говоря друг другу ни слова, собрались и покинули территорию Автовокзала. Туман уже давно рассеялся, и сейчас на улице стояла привычная уже атмосфера мертвецкой тишины и хаоса перевернутых и смятых, или же обгорелых остовов автомобилей. До здания Сбербанка оставалось всего ничего, когда я вдруг резко остановился и схватив Ирину за шкирку, спрятался вместе с ней за раздолбанным в хлам ларьком.
- Ты чувствуешь, в воздухе горелым запахло? - ответил я на ее вопросительный взгляд, а она принюхавшись, отрицательно помотала головой. Значит обычное обоняние, не усиленное Духом Охоты, не улавливает эти едва заметные нотки гари в воздухе? Может зря я панику поднял? Вдруг этот запах ветром принесло вообще откуда-нибудь издалека.
Но, на всякий случай, мы все равно выждали десять минут и только тогда вновь вышли из укрытия. Стоило нам только дойти до поворота, за которым уже можно было увидеть чересчур богато украшенное двухэтажное здание головного офиса Сбербанка в городе Пенза, как я понял, откуда шел этот запах гари. От некогда крепкого и, казалось бы, нерушимого здания теперь не осталось ни следа былого величия. Второй этаж полностью обвалился, превратив наше потенциально-безопасное место в груду камней и дымящихся остатков горючих материалов, вроде дерева и пластмассы. И ведь это случилось не так давно. Мне кажется, и суток не прошло. Скорее всего, даже вчера вечером. Если так, то хорошо, что мы заночевали на Автовокзале. Если бы мы... Черт, даже думать об этом не хочу.
- Ну и куда нам теперь идти? - озвучила терзающий и меня вопрос Ирина.
Ну и что мне ей ответить? 3-ий и 2-ой отряды, скорее всего, уже уничтожены, а закончил ли Зубило свою миссию или же нет, мне теперь не узнать. И угораздило же меня посеять рацию! Так бы хоть связаться с кем-нибудь попытался. Хотя, что-то мне подсказывает, что миссия по запечатыванию портала прошла по плану. А своим ощущениям я привык доверять. Они меня редко подводят, в отличие от людей. Так что же мне в самом-то деле теперь делать? Возвращаться обратно к фонтанной площади, посмотреть как там дела и, тем самым, удовлетворить свое любопытство? Или может в самом деле плюнуть и выбираться из города самостоятельно? Поставленную Зубилом задачу я выполнил на все сто, так зачем мне тут оставаться?
- Не знаю как ты, а я возвращаюсь обратно к себе в деревню. Встретишь Зубило, передай ему, чтобы он больше меня не беспокоил, - попросил я Ирину, так как видел, что ее Бордовый отряд был под пятой у Черного, и она должна вернуться обратно к своим друзьям, - хватит с меня приключений. Пора бы и меру знать. Женюсь, заведу себе детишек и буду спокойно доживать свой век, вдали от всего этого дерьма! - На секунду нарисовав у себя в голове эту картину безмятежного и такого манящего будущего, я ухмыльнулся и развернувшись в сторону Молокозавода, просто взял и ушел. Но стоило мне пройти всего пару десятков шагов, как сзади раздался пронзительный крик Ирины:
- Подожди, я пойду с тобой!
Но я даже и не думал останавливаться. И тогда в мою спину что-то с силой ударилось, пришлось, все же, оглянуться назад. На земле лежал камень, которым она в меня запустила. Совсем маленький, боль таким причинить ой как сложно. Но заставив меня обратить на нее внимание, она вновь повторила, чеканя и растягивая каждое слово:
- Я... ПОЙДУ... С ТОБОЙ!
Боже, ну что за надоеда? Может, стоило оставить ее тогда в переходе? А как же тогда ценное зелье, что я на ней использовал? А ведь и вправду, если я ее оставлю, то оно считай было потрачено впустую.
- Пошевеливайся давай! Ты итак уже знатно нашумела. - Ответил я ей после недолгого раздумья и взвешиваний всех за и против. Ну не пропадать же добру, в самом-то деле?
Конец второй книги
