– Боже, Нора. Ты охренительно красивая. Не думаю, что я когда-либо так кончал.

– Это все голубые тени? – спрашиваю я, вспоминая, что на мне были не только одежда и волосы Тельмы, но и макияж.

– Нет, – говорит он, прижимаясь губами к уголку моего рта и медленно выходя из меня. – Это ты.

Он встает и выходит из комнаты с голой задницей, чтобы снять презерватив и сполоснуться, а я забираюсь под одеяло и вытягиваюсь как ну очень удовлетворенная кошка. Не знаю, каково мне будет завтра, но сейчас я чувствую себя удивительно - стресс и все напряжение последних пары месяцев забыты.

Кросби возвращается с двумя стаканами воды, ставит их на ящик и включает лампу, прежде чем выключить верхний свет.

– Итак, – говорит он, заползая под одеяло, прежде чем передать мне стакан.

– Итак, – говорю я.

Мы пьем в тишине и разглядываем потолок. Я всей кожей ощущаю каждый дюйм его тела, прикасающегося ко мне, звук его глотков, шум его дыхания, когда он ставит пустой стакан на пол и выключает свет. А затем не чувствую ничего, потому что каким-то непостижимым образом засыпаю рядом с Кросби Лукасом.

Глава двенадцатая

Я просыпаюсь в одиночестве. Уже почти восемь, и яркое ноябрьское солнце пробивается сквозь шторы, которые я забыла закрыть во время вчерашней ночной активности.

Кстати об этом. Выгибаю спину, проскальзываю пальцами между ног и осторожно ощупываю себя – немного побаливает, но в хорошем смысле. Черт, в потрясающем смысле. Таком потрясающем, что я даже особо не беспокоюсь о том, что у меня был секс с Кросби Лукасом. Что я переехала сюда на том условии, что буду ответственной и прилежно заниматься, а затем поимела лучшего друга своего соседа. Потому что оно того стоило.

Зеваю, выбираюсь из кровати абсолютно голая и, глупо улыбаясь, выуживаю трусики, шорты и свитшот, затем направляюсь в ванную, чтобы умыться и почистить зубы. Жесть. Я рада, что Кросби ушел. Из-за голубых теней и суперобъемной туши Тельмы, размазанных вокруг глаз, я выгляжу как сумасшедший енот из девяностых.

Сплевываю зубную пасту в раковину, ополаскиваю рот и говорю себе не быть «Кросбабой». В прошлом году я видела множество девчонок, таскавшихся за ним. Девчонок, которые хотели быть с ним, или уже были и хотели еще одного раунда. Я не буду одной из тех девчонок, хотя теперь понимаю, почему они так себя вели.

Наведя марафет – ничего не могу поделать со своими волосами, разве что собрать в хвост, – в полусонном состоянии плетусь в кухню и пронзительно вскрикиваю от ужаса, когда Келлан встает из-за островка.

Он подпрыгивает от моего визга, ложка вылетает из его руки и грохается о кухонный шкаф позади него.

– Нора! – восклицает он. – Черт!

Закрываю лицо руками и пытаюсь избежать инфаркта.

– Что ты здесь делаешь? – мямлю я сквозь пальцы.

– Я живу здесь.

– Так рано! Так тихо!

– Я вел себя тихо, потому что ты спала, – говорит он. – А после думал, что ты слышала меня. – Он бросает ложку в раковину и берет новую, затем указывает на миску с хлопьями на столе. – Я сделал завтрак, пока ты была в ванной.

Качаю головой, чувство вины заставляет меня нервничать.

– Извини. – Протискиваюсь за ним, чтобы взять коробку апельсинового сока из холодильника. – Я просто удивилась. – Наполняю стакан и присоединяюсь к нему, забытый мной телефон лежит на столе. Проверяю пропущенные сообщения и обнаруживаю пять от Марселы, одно жалостливей другого, с обещаниями оставить мне в наследство все свое имущество, раз уж она должна умереть, и с просьбами найти ее труп на следующий день, чтобы она не успела наполовину разложиться до похорон.

Улыбаюсь и кладу телефон, и только когда замечаю ухмылку Келлана, осознаю, что по-прежнему улыбаюсь – шире, чем можно было бы объяснить несколькими страдальческими сообщениями. Изо всех сил стараюсь вести себя как обычно.

– Что?

– Чем занималась прошлой ночью? – Он стреляет задумчивым взглядом в сторону полуоткрытой двери моей спальни. – Ты быстро исчезла.

Теперь он замечает, что я делаю?

– Я устала.

– Ты не обязана говорить мне, если не хочешь, – говорит он. – Просто надеюсь, что тебе было весело.

– Так и было, – заверяю я его, отчаявшись сменить тему. – А тебе?

– Вообще-то, нет. – Он засовывает ложку хлопьев в рот правой рукой, левой проверяя телефон. – Я немного обеспокоен.

Думаю о Мисс Мэриленд и Мисс Луизиана – он обеспокоен тем, имя которой королевы красоты добавить в свой список первой? Сверху вниз или снизу вверх? По алфавиту или в хронологическом порядке?

– Чем? – вежливо спрашиваю я.

– Кросби, – говорит он, большим пальцем набирая сообщение. – Он в последнее время странно себя ведет. Прошлым вечером я привел ему двух девчонок на выбор, а он просто свалил. Сказал, что скоро вернется, и исчез.

– А?

Келлан серьезно смотрит на меня.

– Думаю, у него могут быть проблемы в доме братства. Он много времени проводил здесь. Это не досаждает тебе, ведь нет?

Качаю головой, глядя в стакан.

– Нет. С этим все в порядке.

Келлан вздыхает и нажимает «отправить».

– Надеюсь.

Раздается приглушенный «бип», заставляя нас развернуться на стульях в сторону звука. Глянув на наши телефоны, видим, что экраны темные.

– Ты слышала это? – спрашивает Келлан, и, нахмурившись, изучает взглядом квартиру.

Я стараюсь удержать челюсть на месте, останавливая взгляд на ближайшем к обеденному столу шкафу. Ох, твою мать.

– Это еще одно сообщение от Марселы, – говорю я, подхватывая телефон и притворяясь, что читаю. – Ей очень плохо.

– Бипнуло сразу после того, как я послал Кросби сообщение. – Келлан выглядит неубежденным, набирая еще одно сообщение. Оно короткое: «Ты где?».

Задерживаю дыхание, но предательский сигнал не раздается. Кросби, должно быть, выключил свой телефон.

Келлан тяжко выдыхает.

– Может, я сдаю, – признается он. – У меня был выбор между красивыми представительницами двух штатов, но я мог думать только о Кросби.

Я не знаю, смеяться или плакать.

– Уверена, с ним все в порядке.

– Я провел всю ночь в его комнате, ожидая, когда он заявится.

– Может, он встретил кого-то, – предлагаю ему вариант. Затем поясняю: – Незнакомого.

Келлан скептически смотрит на меня.

– Я всех знаю, – говорит он. – И все знают Кросби. Я спрашивал, не видел ли кто Супермена – и никто не видел. А ведь парня трудно не заметить.

– Хмм.

– Думаешь, он в депрессии?

– В депрессии? Я… нет. Я так не думаю, Келлан.

– Мы обо всем разговариваем, – не находит он себе места, сжимая руки вместе. – И я знаю, что не особо поддерживал его увлечение фокусами, но если это расстраивает его…

Я сейчас умру.

– Наверное, дело в этом, – говорю я, еле удерживая на лице невозмутимое выражение. – Просто чуть больше поддерживай его магию.

Келлан понимающе кивает.

– Ты права. Так и буду делать. Я был задницей.

В этой квартире находятся два самых чувствительных парня на планете.

– Уверена, он напишет тебе через несколько минут, – чересчур громко говорю я, заставляя Келлана вздрогнуть. – Он наверняка вернулся в дом братства и готов рассказать тебе о горячей девчонке, которую подцепил.

– Боже. – Келлан пробегает рукой по волосам. – Надеюсь на это.

Мы с всевозрастающей неловкостью пялимся на его пустую миску.

– Знаешь, – говорю я, – почему бы тебе не принять душ и не постараться немного поспать. Тебе станет полегче.

Келлан обнюхивает свои подмышки.

– Я воняю?

– Я… – От него не пахнет, но если это заставит его выйти из комнаты, чтобы Кросби смог вылезти из шкафа, я с легкостью совру. – Немного.

– Вот черт. Этот костюм был из шерсти. Я всегда потею, когда надеваю шерсть.

Я сочувственно киваю, в то время как он споласкивает чашку, кладет ее в посудомоечную машину, а затем с надеждой поглядывает на темный экран.