– Это был парень?

Я фыркаю и отталкиваю его.

– А что? Ты ревнуешь?

С секунду он не отвечает. Наши глаза встречаются, и у меня такое чувство, будто моя рука приклеилась к его груди, зарывшись кончиками пальцев в его грудные мышцы. А затем он качает головой, ухмыляется, и я убираю свою руку.

– Ты видишь меня насквозь, Нора.

– Ха. Я совсем не видела тебя с вечера пиццы. – С вечера, когда он притворился, что ищет Келлана, а на самом деле искал меня.

Он возвращает свое внимание к джинсам.

– Я был занят.

– Понятно.

– По учебе.

– Верно. Я тоже.

Пауза.

– А Келлан сказал мне, что у тебя были какие-то неприятности в прошлом году и тебе действительно нужно заниматься, поэтому ты не можешь позволить себе отвлекаться.

– Ты не отвлекаешь меня. – Слова вырываются чересчур быстро.

– Он сказал, возможно, видеоигры были проблемой.

– Я просто не прислушиваюсь к ним, как и к большинству ваших комментариев. Теперь это вроде фонового шума.

Он бросает на меня взгляд.

– Так ты говоришь… я помогаю тебе.

– Вот именно.

– Улучшаю тебя.

– Заткнись, Кросби.

– Ты скучала по мне.

Наши глаза встречаются, и хоть он и сказал эти слова в шутку, думаю, мы оба знаем, что в них есть немного правды. Может, много правды.

– Келлан прав, что мне нужно поднимать отметки, но нет ничего ужасного в том, чтобы иногда иметь компанию.

– Вот как? – Он выглядит решительно довольным и более чем самодовольным.

– Время от времени.

– Я твой лучший друг, да?

– Я передумала. Видеоигры – реальная проблема.

– Поэтому ты идешь на Хэллоуин?

– Почему «поэтому»? Из-за видеоигр?

– Поговорить с кем-то. Познакомиться с народом. Делать то, что делают на вечеринках. – Он многозначительно шевелит бровями и слегка наклоняется – достаточно близко, чтобы я ощутила слабый аромат шампуня от его все еще влажных волос.

Хоть я и знаю, о чем именно он говорит, притворяюсь, что не нюхаю его и спрашиваю:

– Что ты имеешь в виду?

– Ты когда-нибудь была на вечеринке, Нора?

– Конечно.

– Я не о вечеринках в честь дня рождения, когда ты была ребенком.

Я закатываю глаза:

– Ах. В таком случае нет.

– Да? Что тебе нравится на вечеринках? Ты стоишь в углу? Прячешься в ванной? Делаешь пару фоток, чтобы показать, что ты была там, постишь их на Facebook, а потом бежишь домой читать?

Я высовываю язык.

– Между прочим, я отличная тусовщица. – Или скорее Марсела была отличной тусовщицей – для меня было нормой забыть об осторожности после двух напитков.

– Расскажи мне.

– Ну, сначала я направляюсь прямо к столику для закусок.

– Ого.

– Я в самом деле налегаю на бесплатные чипсы.

– Это дикая история, Нора.

– Затем я изучаю все семейные фотографии на стене и расспрашиваю о них хозяев.

Кросби широко улыбается.

– Знаю, ты пытаешься рассказывать это как шутку, но думаю, это правда.

– А затем я иду домой. В девять уже в кроватке.

Он смеется:

– Как я и подозревал.

Я нахожу парочку джинсов и вешаю их на руку.

– Ладно, расскажи мне о своей стратегии на вечеринках.

– Хорошо. Слушай внимательно. Не многим девчонкам достается такого рода информация. По большей части они слишком поражены мной, чтобы оценить процесс.

– Не сомневаюсь в этом ни минуты.

– Первым делом я надеваю футболку.

– Ух ты.

– Затем джинсы.

– Не думаю, что в состоянии вынести больше.

– Затем заявляюсь. Бам. Игра окончена. – Он отряхивает руки, миссия выполнена.

– Послушать тебя, так это очень легко.

Он подчеркнуто самоуверенно пожимает плечами:

– Для некоторых из нас так и есть.

– Йоу! Королевы сплетен! – Мы поворачиваемся и видим, что Келлан машет из угловой примерочной. – Я почти оделся. Готовьтесь к самому незабываемому мгновению в жизни.

Вешаю еще одни джинсы на руку, прежде чем последовать за Кросби вглубь магазина, чтобы увидеть шоу Келлана. Он хватает два дешевых деревянных стула и ставит их рядом, и когда мы садимся, то кажется, что мы единственные зрители в странном дисконтном театре.

– Так чем ты занималась последние пару недель? – спрашивает он, поднимая и изучая одну пару джинсов.

– А что? – спрашиваю я, повторяя его шутку: – Ты скучал по мне?

Он смотрит на меня краешком глаза:

– Отчаянно.

Я смеюсь:

– Ну…

– Хэй, Кросби.

Мы поворачиваемся к двум девушкам, прогуливающимся с разнообразными костюмами в руках. И хоть я и не благодарна им, что прервали разговор, но по достоинству оцениваю, что они сторонятся костюма развратной горничной.

– Хэй, – отвечает Кросби и, улыбаясь им, вытягивает руку вдоль спинки моего стула. Если бы я была идиоткой, то могла бы подумать, что это собственнический жест, будто говорящий: «Эй, я тут занят». Но у меня есть глаза, я понимаю, что жест был больше для того, чтобы его пальто распахнулось, являя четко очерченную грудь под его белой футболкой.

Я вздыхаю про себя, пока они болтают. Мой взгляд перемещается по магазину, останавливаясь на витрине с солнцезащитными очками. Они в любом случае нужны мне, и внезапно мне кажется, что сейчас лучшее время, чтобы подобрать их себе. Однако, когда я встаю, Кросби обхватывает мою талию своими грубыми пальцами и удерживает меня на стуле.

– Не ходи, – тихо говорит он. И добавляет, обращаясь к девушкам: – Увидимся на Хэллоуине, леди.

Они понимают намек и прощаются, но я не упускаю, что перед уходом их взгляды перемещаются на все еще закрытую дверь примерочной.

– Мне нужно посмотреть темные очки, – говорю я, прежде чем Кросби сможет обвинить меня в ревнивости и в чем-то настолько же нелепом и не соответствующем действительности. Но на этот раз меня останавливают не его пальцы, а слова:

– Они разговаривают со мной, только чтобы подобраться к Келлану.

Я замираю:

– Что?

Он барабанит пальцами по спинке моего стула и фокусируется на чем-то за моим плечом, избегая моего взгляда. Что, наверное, к лучшему, потому как нас разделяет лишь около десяти дюймов, и я слишком уж ощущаю тепло от его руки, лежащей вдоль моих плеч, и то, что его колено прижимается к внешней стороне моего бедра.

– Ты меня слышала.

– И это… проблема? – Кросби, которого я знаю – думала, что знаю, – было бы плевать, почему на него обращают внимание, коль скоро он получает это внимание.

Его ноздри чуть раздуваются, когда он делает вдох.

– Я не жаловался на это в прошлом году. Знакомился со множеством девчонок, с которыми я бы не встретился при иных обстоятельствах. Но в этом году… меня не привлекают девушки, которых привлекает Келлан.

Я отшатываюсь от него, уязвленная:

– Ясно. – Внезапно в груди что-то сжимается, я смаргиваю пелену перед глазами.

– Я не имел в виду…

Дверь примерочной с треском распахивается, являя Келлана, опирающегося о стену из дешевой фанеры: его руки в карманах, а ноги скрещены в лодыжках. На нем темно-синий костюм, галстук в красную и белую полоску и очки в черной оправе. Он выглядит скорее как модель, чем журналист, но кто жалуется?

– Что думаете? – Красуясь, он выходит из примерочной и прогуливается шагов десять по ближайшему проходу, прежде чем эффектно развернуться и двинуться назад. Он позирует, задрав подбородок, затем приспускает очки, чтобы впиться в меня комично напряженным взглядом.

Я хихикаю, и мои раненые чувства на мгновение утихают:

– Очень мило.

Он изучает ценники на рукаве пиджака и на галстуке.

– И все это за… двадцать два доллара.

– Благодаря тебе, они выглядят на все сорок.

Он подмигивает мне:

– Я знаю. – Затем поворачивается к Кросби, который выглядит более чем слегка встревоженным. – Не говори мне, что я жирный, бро. Это темно-синий. Ты сказал, он стройнит.

Кросби прочищает горло.

– Десять из десяти. Хороший ход с галстуком.