Взяв его за плечо, Хан скорым шагом пересек зал, причем Артем даже через куртку ощутил, что рука Хана подрагивает, словно его бьет озноб. Когда они опустили свою поклажу на край платформы, готовясь спрыгнуть на пути, в спины им вдруг ударил несильный луч, и Артем снова удивился скорости, с которой его спутник отреагировал на опасность. Спустя короткое мгновение Хан лежал уже, распластавшись на полу и держа на прицеле источник света. Фонарь был не очень сильный, но светил прямо в глаза, и трудно было определить, кто пустился за ними в погоню. С небольшим запозданием мешком свалился на пол и Артем. Ползком добравшись до рюкзаков, он принялся отстегивать от одного из них свое старое оружие. Пусть было оно громоздким и неудобным, но зато безупречно проделывало дыры калибра 7.62, и мало кому удавалось продолжать функционировать с такими отверстиями в организме.
– В чем дело? – громыхнул голос Хана, а Артем успел еще подумать, что если бы их хотели убить, то, наверное, уже давно сделали бы это.
Он довольно ясно представил, как выглядит со стороны: беспомощно корчащийся на полу, в свете фонаря и в перекрестье прицела, копошащийся бессмысленно, как улитка под опускающимся сапогом. Да, если бы его хотели убить, он бы уже лежал в луже крови, так и не успев распутать свой автомат.
– Не стреляйте! – раздался голос. – Не надо…
– Убери свет! – потребовал Хан, воспользовавшись заминкой, чтобы отодвинуться за колонну и достать собственный фонарь.
Артему удалось наконец оторвать проволоку. Крепко ухватившись за цевье, он перекатился вбок, уходя из зоны обстрела, и спрятался в одной из арок. Теперь он был готов вынырнуть сбоку от неизвестного и срезать его очередью, если тот выстрелит первым.
Но гость, видимо, подчинился, потому что вслед за этим последовал новый приказ Хана, отданный уже не таким напряженным голосом:
– Хорошо! Теперь оружие на землю, быстро!
Звякнуло о гранитный пол железо, и Артем, выставив ствол вперед, скользнул вбок и очутился в зале. Его расчет оказался верным – в пятнадцати шагах перед ним, освещенный бьющим из арки лучом (Хан перехватил инициативу), стоял, подняв вверх руки, тот самый бородач, с которым у них на Сухаревской произошла стычка.
– Не надо стрелять, – дрогнувшим голосом попросил он еще раз. – Я не собирался на вас нападать. Разрешите мне идти с вами. Вы же говорили, что желающие могут присоединиться. Я… Я верю тебе, – сказал он Хану. – Я тоже чую, что там что-то есть, в правом перегоне. Они уже ушли, они все ушли. А я остался, хочу попытаться с вами.
– Хорошее чутье, – изучающе оглядывая мужика, одобрил Хан. – Но доверия, друг мой, ты у меня не вызываешь. Кто знает, отчего это так, – насмешливо добавил он. – Впрочем, мы рассмотрим твое предложение. При условии, что весь свой арсенал ты сейчас же сдаешь мне. По туннелю идешь впереди нас. Если будешь глупо шутить, ничем хорошим это для тебя не кончится.
Бородач ногой подтолкнул к Хану свой пистолет, валявшийся на полу, и аккуратно положил рядом с собой несколько запасных обойм. Артем поднялся с пола и приблизился к нему, не спуская с прицела.
– Я держу его! – крикнул он.
– Не опуская руки, вперед! – загремел Хан. – Быстро, прыгай на пути. Стой там, спиной к нам!
Минуты через две после входа в туннель, когда они продвигались вперед уже устоявшимся треугольником – бородатый, назвавшийся Тузом, впереди шагов на пять, Хан с Артемом за ним, – и шли хорошо, споро так шли, внезапно справа, пробившись через многометровую толщу земли, послышался приглушенный вопль. Оборвался он так же неожиданно, как и раздался…
Туз испуганно оглянулся на них, забыв даже отвести в сторону луч. Фонарь прыгал у него в руках, и лицо его, подсвеченное снизу, скованное гримасой ужаса, поразило Артема даже больше, чем услышанный крик.
– Да, – кивнул Хан, отвечая на немой вопрос. – Остальные ошиблись. Правда, пока еще нельзя сказать, были ли правы мы.
Они заспешили дальше. Поглядывая время от времени на своего покровителя, Артем отмечал в нем все больше признаков усталости. Мелко дрожащие руки, неровный шаг, пот, собирающийся в крупные капли на лице. А ведь они были в пути так недолго… Эта дорога явно была для него намного утомительней, чем для Артема. Думая о том, на что уходят силы его спутника, парень не мог не вернуться к мысли, что Хан оказался прав в этой ситуации, что он спас его. Дай Артем увести себя вслед за караваном, сгинул бы он уже неминуемо в правом туннеле, погиб бы загадочной смертью, пропал бесследно.
А ведь их там было много – шестеро или около того. Не сработало железное правило? А Хан знал, знал! То ли предугадал, то ли и вправду подсказал ему магический Путеводитель. Смешно даже, казалось бы, кусок бумажки с краской… Неужели эта ерунда могла ему помочь? Но ведь тот перегон, между Тургеневской и Китай-Городом, ведь он был оранжевым, точно оранжевым. Или все-таки черным?..
– Что это? – внезапно остановившись и беспокойно глядя на Хана, спросил Туз. – Ты чувствуешь? Сзади…
Артем недоуменно уставился на него и хотел уже было отпустить саркастический комментарий насчет расшатанных нервов, потому что сам ровным счетом ничего не ощущал. Разжало клешни даже то тяжкое ощущение угнетенности и опасности, что навалилось на Тургеневской. Но Хан, к его удивлению, застыл на месте, жестом велев не шуметь, и повернулся туда, откуда они шли.
– Какое чутье! – оценил он через полминуты. – Мы в восхищении. Королева в восхищении, – добавил он зачем-то. – Нам определенно стоит побеседовать подробнее, если мы выберемся отсюда. Ничего не слышишь? – поинтересовался он у Артема.
– Нет, все вроде спокойно, – прислушавшись, откликнулся тот. В этот момент его наполняло что-то… Ревность? Обида? Досада, что его покровитель так отозвался об этом неотесанном бородатом черте, который всего пару часов назад чуть не прикончил их обоих? Пожалуй…
– Странно. Мне казалось, в тебе есть зачатки умения слышать туннели… Может, оно еще не открылось в тебе полностью? Но потом, потом. Все это потом, – покачал головой Хан. – Ты прав, – обращаясь к Тузу, подтвердил он. – Это идет сюда. Надо двигаться, и побыстрее, – он прислушался и совсем по-волчьи тревожно потянул носом. – Это катится сзади как волна. Надо бежать! Если нас накроет, игра окончена, – заключил он, срываясь с места.
Артему пришлось броситься за ним и почти бежать, чтобы не отстать. Бородатый теперь вышагивал рядом с ними, быстро перебирая короткими ногами и тяжело дыша.
Они шли так минут десять, и все это время Артем никак не мог понять, зачем так торопиться, сбивая дыхание, спотыкаясь на шпалах, если в туннеле за ними пусто и тихо и нет никаких признаков погони. Прошло минут десять, пока он спиной не ощутил Это. Оно действительно неслось за ними по пятам, нагоняя шаг за шагом, – что-то черное, не волна, а скорее вихрь, черный вихрь, сеющий пустоту… И если не успеть, если оно настигнет маленький отряд, то его ждет то же, что и тех шестерых, что и остальных смельчаков и глупцов, входивших в туннели поодиночке или в гиблое время, когда там бушевали дьявольские ураганы, сметавшие все живое… Такие догадки, смутное понимание творящегося здесь, огненной вереницей промчались у Артема в голове, и он с тревогой посмотрел на Хана. Тот перехватил его взгляд и все понял.
– Ну, что, и тебя достало? – выдохнул он. – Плохо дело! Значит, совсем близко уже.
– Надо скорее! – прохрипел на ходу Артем. – Пока не поздно!
Хан ускорил шаг и теперь несся широкой рысью, молча, не отвечая больше на вопросы Артема. Даже следов почудившейся парню усталости не было больше заметно в этом человеке, и что-то звериное вновь сквозило в его облике. Чтобы поспевать за ним, Артему пришлось перейти на бег, и, когда показалось на секунду, что им удается наконец оторваться от неумолимого преследования, Туз запнулся носком за шпалу и кубарем полетел на землю, разбивая в кровь лицо и руки.
Они успели пробежать по инерции еще десятка полтора шагов, и Артем, осознав уже, что бородатый упал, поймал себя на мысли, что останавливаться и возвращаться ему не хочется, а хочется бросить его к чертям собачьим, этого коротконогого лизоблюда вместе с его чудесной интуицией, и мчаться дальше, пока их самих не накрыло.
