Поднимаясь по лестнице служения, человек сначала служит культуре, затем идентичности, затем профессии, затем движению к будущему, затем социосистеме в целом, то есть проходит путь от окультуривания через самоопределение и самостояние к самодвижению и самоотречению.

Здесь живут анекдоты.

Встретились два раввина…Уже можно смеяться.

Сидят три сущности на тонком плане. Опять можно смеяться.

Если вам дали линованную бумагу, то это не вам…

Брахманы и молитвенники улучшают нашу жизнь, производя сложные действия и непонятные нам торжественные ритуалы не потому, что их ждет награда, а потому, что не могут иначе, они трудятся во имя, имея в виду все Его имена. Они могут умереть. Как мы. Но жить, как мы, уже не могут.

Рис. 63. Поле Протоколов стратегического ментопланшета.

Все, кого мы возводим сегодня в этот ранг, просто находятся с нами в метафорическом раппорте, адресуя нам мгновенное спутанное состояние с нашей судьбой и отступая, когда мы опасаемся, что больше этого не вынесем. Они Учителя человечества.

Именно на этом Протоколе, попав в него на миг, мы не загружаем Господа нашего просьбами о продаже автомобиля и возвращении сбежавшей возлюбленной, не просим о когнитивном переходе или скачке в развитии. Мы принимаем Его помощь и их поддержку, осуществляя творение рядом.

Или просим о жизни и умножении сил, чтобы хранить, видеть, основывать и странствовать к иному.

Случайности и совпадения важны. Ценятся синхронизмы событий, сценарные эффекты начинают проявляться часто и перестают удивлять. Прогнозы и угаданные «дикие карты» не являются приговором, но «знаками дороги». Потери так же страшны, как и раньше, но их больше, и любовь, мелькнувшая между, ценится во сто крат. Воля к воле есть постоянное упражнение, это естественно, и трудности этого не обсуждаются. Здесь мало слов. Зато много отчетливых и сильных сигналов на расстоянии. Здесь есть сопричастность дальнодействия и взрывы близкодействия. Добро и зло здесь обнажены, и каждый чувак на этом Протоколе знает им и себе цену.

3. Управление принципами

Структура стратегического ментопланшета традиционна.

«Главная горизонталь» – поле масштабов – задает возможность для построения стратегии как инструмента работы с границами и размерами системы. Понятно, что в свернутом виде это поле включает системный оператор Альтшуллера.

«Альтернативная горизонталь» выстраивает стратегическое управление как особую форму коммуникации между акторами. Понятно, что управление масштабами первично по отношению к управлению Протоколами.

Поле принципов представляет собой «главную вертикаль» ментопланшета. Здесь ранжируются аксиомы, которым стратегическое управление, управление войной, должно удовлетворять при всех обстоятельствах, при произвольных представлениях о границах, масштабах, свойствах и специфике системы, при любом выборе типа войны, логики войны, содержания войны.

Понятно, что стратегическое решение, план войны, должно учитывать все известные вам принципы в полном объеме. Однако в реальности на этом «музыкальном инструменте» играть очень трудно, и любая «мелодия» педалирует один-два принципа, на которых и выстраивается логика стратегирования. Остальные принципы учитываются постольку, поскольку их имеют в виду скорее как «рамки», некоторую систему запретов и предпочтений.

«Альтернативная вертикаль» переводит общие стратегические принципы в конкретные организационно-деятельностные схемы, которые и задают пространство возможных оперативных маневров, то есть шаг развития системы «война».

Принцип наименьшего действия

Один из древнейших принципов стратегии, известный еще Сунь-цзы и представляющий основу его учения о войне.

«Сунь-цзы сказал:

По правилам ведения войны наилучшее – сохранить государство противника в целости, на втором месте – сокрушить это государство.

Наилучшее – сохранить армию противника в целости, на втором месте – разбить ее.

Наилучшее – сохранить бригаду противника в целости, на втором месте – разбить ее.

Наилучшее – сохранить батальон противника в целости, на втором месте – разбить его.

Наилучшее – сохранить роту противника в целости, на втором месте – разбить ее.

Наилучшее – сохранить взвод противника в целости, на втором месте – разбить его.

Поэтому сто раз сразиться и сто раз победить – это не лучшее из лучшего, лучшее из лучшего – покорить чужую армию, не сражаясь.

Поэтому самая лучшая война – разбить замыслы противника, на следующем месте – разбить его союзы, на следующем месте – разбить его войска.

Самое худшее – осаждать крепости. ‹…›

Поэтому тот, кто умеет вести войну, покоряет чужую армию не сражаясь; берет чужие крепости не осаждая; сокрушает чужое государство, не держа свое войско долго.

Он обязательно сохраняет все в целости и этим оспаривает власть в Поднебесной.

Поэтому и можно, не притупляя оружия, иметь выгоду, это и есть правило стратегического нападения».

Наиболее общая формулировка принципа наименьшего действия, верная в целом и для «войны Ареса», и для «войны Афины», и для «войны Аполлона», выглядит следующим образом: из всех возможных действий (стратегий, планов) следует выбирать то, при котором минимизируется расход критического ресурса.

Здесь критический ресурс – наиболее дефициентный ресурс, или ресурс, который исчерпывается быстрее всего, или же ресурс, расходование которого по тем или иным причинам неприемлемо.

Важнейший вопрос стратегии: что является в данной задаче критическим ресурсом? Как правило, это люди (кадры), финансы (деньги), время, связность – горизонтальная, вертикальная или ситуационная.

Например, Т. Лоуренс быстро разобрался в том, что для турок на Аравийском полуострове критическим ресурсом являются отнюдь не люди: потери в живой силе не особенно беспокоили даже саму эту «живую силу», не говоря уже о турецком руководстве. Этим ресурсом оказались коммуникации, прикрыть которые от летучих отрядов арабской верблюжьей кавалерии не представлялось возможным. Уничтожая этот критический ресурс, Лоуренс ставил себя в положение «хозяина» по терминологии Сунь-цзы.

Принципиальной ошибкой Усамы бен Ладена было представление о ценности отдельной человеческой жизни для современной западной цивилизации. Он исходил из того, что значительные потери мирного населения для европейских и американских политиков неприемлемы. В действительности такие потери отнюдь не рассматривались на Западе как серьезная проблема.

В современной технологической гонке критическим ресурсом является время – и, в частности, потому, что каждый прошедший год усугубляет кадровый кризис.

Для «войны Афины» принцип наименьшего действия, разумеется, выполняется в базовой форме. Полезно однако переписать его таким образом, чтобы выделить специфику данного типа войны. Тогда речь должна идти о минимизации критической ренты. В логике прогностической агрессии и временной стратегии мы должны говорить о наименьшем разнообразии – поскольку именно разнообразие и оказывается для данного типа войны критической рентой. Творчески формулируя данный принцип для современного состояния мира, приходим к требованию наименьших изменений, что эквивалентно требованию наименьшей проектности. Понятно, что модель устойчивого развития в своей предельной форме «Конца Вечности» опирается именно на этот стратегический принцип.

В «войне Аполлона» принцип наименьшего действия записывается как требование минимизации сложности критического смысла. Из этого вытекает принцип минимизации привнесенного инобытия (поскольку привнесенное инобытие есть добавленная в критический смысл сложность).