Системная драматургия
Теория семантических спектров В.Налимова [130] задает структуру контекстного аналога учения об операции.
Аналогом фазовой модели операции и модели жизненного цикла системы оказывается модель судьбы системы. Системная инженерия «войны Афины» в «войне Аполлона» сопоставляется с системной драматургией, к сожалению, ныне недостаточно разработанной.
Роль критических параметров – особых точек операции – играют особые точки сюжета. Первой критической точке соответствует номинализация – заметим, что это не рождение системы, но обретение ею имени, соответствующего ее смыслу. Второй критической точке отвечает реформация системы, то есть взрывное снижение ее вертикальной связности, обнуление ситуационной связности и возвращение системы из преимущественного инобытия в исключительное бытие, из инаковости в самость.
S-образная кривая остается инвариантом. Неустойчивости поведения в критических точках и неустойчивости динамики при критических параметрах преобразуются в семантические, контекстные неустойчивости в особых точках сюжета.
Ну что сказать вам про грустное? Мы в своем городе дождей, подобно великому Кампанелле, подошли к первой критической точке и ждем удара. Все слова, которые мы употребляем, двоюродные братья тех, которые надо бы произносить перед людьми. Наш спектакль категорически сырой, и только лояльность публики может нас спасти. У Аркадия Райкина есть веселая песенка со словами: «Я безбожно весь текст перепутал, я споткнулся у всех на виду, только «браво» кричал почему-то добрый зритель в девятом ряду». Вот и мы надеемся на то, что противник устал, а людям надоели вечный прогноз кризиса или вялый анализ трендов про улучшенное «вчера». Мы успели в гости к Богу и, вопреки ожиданиям моих братьев-атеистов от науки, Колизей превратился в церковь, которой не может быть. Мои кабачки, их по городу шесть, ведут борьбу за когнитивное существование, и там зреют новые откровения и новые же слова. Я к ним хожу как гость. В Виттенберге широко праздновался день Реформации, и немцы что-то зачастили к нам по всем вопросам, их задолбали либералы от политики. Сколково сторчалось, зато Томск выстрелил замкнутым циклом по кадрам, госструктурой, которая не гос и структурой не является, а там как-то все определяется полем, в общем, лесом… Это моя мечта об Эврике, лагере для военнопленных строителей когнитивных тоннелей, наконец обретает очертания. Я тут только рядом с идеей. В Томске не был. Только хотел. На Ладоге вырос такой странный университет гидрологии, что о нем говорят разное. «И никуда не уходит оттуда народ!», – поет про него бард 50-х годов. Мир возвращается к системам ЗАТО, переменив их на ЗАЭТО. Кто был больше к подобному причастен – мы или они – трудно сказать, но стенки у тоннеля крепнут, и скоро в нем будет электричество. В Питере все еще модно болтать ни о чем, и гастарбайтеры вообще не понимают, о чем говорят девушки в маршрутках. Все плохо с банковскими картами, ценами на бензин и совсем большие трудности с успешными родами. Хорошо, что невестка моя, здоровая американка, бывшая белоруска. Плохо, что Мила смотрит канал «Культура». Мой город в сети загнулся, пришли откровенные мастера, юные и без комплексов, и стали строить муравейники «а ля супермаркет». Я проиграл им. Да и в жизни интереснее. Мне.
Динамическая прогностика
Описанием нестационарной войны (аналог в континентальной стратегии учение о темпе, в прогностической стратегии – теория хаоса) становится динамическая прогностика. Единственным более или менее разработанным разделом этой дисциплины является учение о сценарных эффектах, таких как сценарное излучение Хокинга и скриптовые волны. Первичные представления о таких эффектах были получены в октябре 2011 года во время проведения экспресс-форсайта Урала.
Сценарные эффекты
Сценирование как управленческая техника должна работать с нетривиальными, даже парадоксальными, образами Будущего. В действительности, мы плохо работаем с версиями развития, которые не укладываются в современные прогностические модели. Упрощая, можно сказать, что учет нестационарных сценарных эффектов – это попытка аналитически представить себе заведомо неаналитическое содержание.
Сценарная гравитация
Простейшим и вместе с тем наиболее важным эффектом является сценарная гравитация, описывающая «притяжение» нетривиальных сценариев к Неизбежному будущему и инерционному сценарию.
Эффект сценарной гравитации описан А. Азимовым в «Конце вечности»: каким бы значимым ни было первоначальное изменение Реальности, по истечении некоторого времени мир возвращается к исходному устойчивому состоянию.
М. Галактионов в «Темпах операции» подробно описал частный случай сценарного притяжения: оперативное притяжение обходящего крыла к основной массе войска («скольжение к востоку»). Чем меньше подвижность обходящего крыла тем сильнее оно притягивается основной массой войска.
К сценарным гравитационным эффектам относится, вероятно, эффект Сципиона нарастание пространственных (географических) и социальных неоднородностей в условиях внешнего притока значимого ресурса.
Поскольку Неизбежное будущее представляет собой ядро, пересечение всех сценарных версий, можно сказать, что сценарная гравитация приводит к упрощению Будущего, к разрушению особенностей и разнообразий.
С прогностической точки зрения речь идет о том, что «стратегия чуда» делает мир «чудесным» – и неустойчивым, а сценарная гравитация стремится восстановить устойчивость, снижая роль субъективного фактора, случайностей, краев гауссианы.
Сценарную гравитацию удобно рассматривать в формализме Эйнштейна: наиболее вероятные сценарии и сценарные события искривляют пространство сценирования, подобно тому, как тяготеющая масса искривляет физическое пространство, – по Д. Уиллеру, материя показывает [сценарному] пространству, как искривляться. В свою очередь, сценарное пространство воздействует на сценарные траектории, меняя вероятности сценарных событий: [сценарное] пространство показывает материи, как двигаться.
Формализм сценарной гравитации основан на введении в сценарном пространстве метрики.
Рассмотрим сценарии I и II. Пусть сценарий I состоит из событий SIi с вероятностью реализации wIi, а сценарий II из событий SIIi с вероятностью реализации wIIi, некоторые из этих событий совпадают, а некоторые нет. Достроим сценарии, добавив в сценарий I события, которых нет в нем, но которые есть в сценарии II, приписав им нулевую вероятность. Так же поступим со сценарием II. Теперь в обоих сценариях – одни и те же события, но с разной вероятностью. Определим сценарное расстояние как DI,II = Σ i=1 N(wIi – wIIi). Если при сценировании определены не только вероятности, но и веса событий (их значимость для сценария), в конечной формуле вероятности умножаются на веса. Легко видеть, что все аксиомы расстояния (коммутативность, неравенство треугольника, тождественность) выполняются.
Структурируем сценарное пространство, чтобы сценарные события располагались тем ближе к началу координат, чем выше вероятность их реализации. Введем понятие плотности сценарного пространства ρ как отношение числа сценарных событий (не обязательно принадлежащих одному сценарию) в малом элементе пространства к объему этого элемента. Плотность максимальна в центре и равна нулю на бесконечности. Можно представить себе ряд характерных структур сценарного пространства: идеальный газ, астероид, планета с атмосферой.
Сценарные сингулярности
Особый интерес представляет сценарная сингулярность: вероятность любого сценарного события равна нулю, если только оно не принадлежит к Неизбежному будущему.
