Наш профессор говорил не раз,

Как, похож на уголёк нетленный,

Умирал и возрождался Марс.

Города заносит жгучей пылью.

Прах засыпал пашни поселян.

Но не зря тысячелетья жили

Поколенья дальних марсиан.

Софья Ковалевская "Марсиане"

1543 год. Земля.

Неаполь.

— Вы уверенны, отец Бенедикт, что Людовико Споилтано, собирается вызвать дьявола? — уточнил преподобный Джулио Антонио Сантори, Великий Инквизитор.

— Да, ваше преосвященство, — вторил настоятель церкви отец Бенедикт, — сей муж, перестал посещать храм божий и принародно грозится вызвать сатану. Де есть у него к тому вопросы. — Монах высунулся из-за угла четырехэтажного дома. — Да и живет он на окраине Неаполя, подальше от взора чужих глаз. Но, мой соглядатай сообщил мне, что он именно сегодня, готов это сделать.

Сейчас, когда всю Италию была охвачена пламенем костров, в которых десятками сжигали еретиков и ведьм, Священная Инквизиция в каждом благочестивом гражданине видела приверженцев сатаны. Вот и попал некто Людовико Сполитано под их внимание. В церковь перестал ходить, более сотни свечей скупил, не иначе как для ритуала и замечен был за непристойными делами.

— Смотрите, смотрите преподобный! — Воскликнул отец Бенедикт, тыча рукой в сторону небольшого двухэтажного дома. Там в верхних окнах вспыхнули множество огней, словно кто-то зажег разом больше десятка свечей.

* * *

Людовико проснулся и понял — пора. Он уже давно подумывал призвать сатану. Уж больно много вопросов у него накопилось к нему. Скупил в лавке сотню свечей, отыскал старинную книгу (несколько лет назад на заднем дворе, рыл погреб), страницы, которой просто пестрили сатанинскими символами: Перевернутым крестом, Пентаграммой Сатаны, Тремя шестерками, Рогами козла, и непонятными словами. Самое время для вызова — ночь в полнолуние.

Сегодня была именно такая ночь.

Людовико проснулся. Взглянул на жену — спит. Прошел в соседнюю комнату — посапывают мирно детишки. Их у него четверо. Младшему второй год идет, а старший уже почти взрослый — тринадцать. Бесшумно прошел в дальнюю комнату, дверь которую вот уже как месяц закрывал на ключ. Там у Людовико все давно было приготовлено. Свечи выставлены по стенам. На полу пентаграмма — звезда в круге. На вершинах ее лучей пять свечей.

Закрыл дверь на задвижку, так на всякий случай, вдруг жена проснется. Вынул лучинку, поджог ее от лампадки, что горела в углу. Стал против часовой стрелки обходить комнату, зажигая одну, свечу за другой. Последними запалил те, что стояли в пентаграмме. Открыл книгу, и стал читать, уже скорее по памяти — абракадабру, набор слов понятный только ему — сатане.

Опустился на колени, вознес руки к небу и проговорил:

— Я вызываю тебя Сатана. Я прошу тебя — приди! Я жду тебя сатана!

И вновь стал читать книгу, пока в комнате наполненной его бормотанием, не раздался незнакомый шорох. Сполитано замолчал, прислушался, но звук не повторился. Он вновь продолжил занятие и тут свечи стали гаснуть. В зале повеяло холодом. Упал дикирий(30), издав не приятный звук, заставивший Людовико содрогнуться.

— Ты звал меня, человек? — спросил хриплый голос, на латинском языке, прямо из центра пентаграммы.

— Кто я? — переспросил Сполитано. На секунду ему стало страшно.

— Ну, не я же, — сердито произнес сатана.

— Да, звал!

— Тогда я пришел.

В центре перевернутой звезды, сначала возникло сияние, и лишь только потом оно стало приобретать черты. Стройное длинное тело, слегка согнувшиеся, ноги лохматые, как у сатира. Заканчивающиеся не ступнями, как у человека, а копытами. Длинная удлиненная морда, так похожая на козлиную, на голове рога. Из ноздрей вырывается пар. Сам весь красный.

— Зачем ты вызвал меня презренный? — спросило существо, косясь на итальянца, — зачем разбудил меня?

— У меня есть к тебе вопросы, — дерзко проговорил Людовико, понимая, что нечистый в его руках. — Но я хотел, чтобы ты ответил на них мне письменно, так как память у меня плохая. Боюсь, я все забуду, а еще хуже всего утром подумаю, что ты мне приснился.

— Ха… Ха… — засмеялся дьявол, — ну давай свой пергамент.

— Он там, позади тебя, — проговорил Людовико, понимая, что подать не сможет, так как боится его, — там бумага и перо. А еще я буду задавать тебе вопросы….

— А вот это не надо, — прервал его дьявол, — я и так знаю то, что ты хочешь меня спросить. Я попытаюсь ответить на все твои вопросы, какие могут придти в твою голову.

* * *

— Мне кажется пора, — проговорил инквизитор, когда в окне возник силуэт существа с рогами. — Надеюсь, мэр вам выделил городскую стражу, отец Бенедикт?

Отец Бенедикт осенил себя крестом и кивнул.

— Так завитее их.

Священник убежал. Сантори даже за голову схватился.

— Идиот, — пробормотал он, — да, и я не лучше. Не поверил в рассказ старика. И вот теперь придется против демона ада идти не с инквизиторами. Дай бог, — пробормотал он, — все получится.

С того конца улицы вскоре показался отец Бенедикт и четверо гвардейцев. Не, густо, но под умелым командованием и их достаточно, чтобы скрутить приспешника сатаны.

— Жаль, только дьявол опять уйдет от костра, — пробормотал Джулио Сантори. И проговорил, когда городская стража подошла вплотную к нему, спросил, — Надеюсь, отец Бенедикт объяснил, для чего вы нужны?

— Да, ваше преосвященство, — проговорил усатый здоровяк, явно старший из этой четвертки. — Не в первый раз.

— Боюсь, — молвил инквизитор, — раньше вы с таким не сталкивались.

Он показал рукой на окно. Начальник стражи ахнул.

— Да, с таким еще не встречались. Были ведьмы, колдуны, еретики. Но такого…

— Не боитесь? — поинтересовался Санторио.

— С вами нет! — отчеканил усач.

— Ну, тогда с богом! — произнес Инквизитор, и направился к дверям дома. Гвардейцы с алебардами наперевес последовали за ним.

После нескольких ударов, дверь не выдержала и распахнулась. Штурмующие рванули на второй этаж, расталкивая проснувшихся от шума родственников приверженца сатаны.

* * *

— Не завидую я тебе, — проговорил дьявол, и оскалил челюсти. — Эта писулька тебе не поможет. Я сейчас уйду, а сюда ворвется святая инквизиция. Так всегда бывает. А ты, так ничего и, не узнав, вместе с этим пергаментом, сгоришь в костре.

Смех пронесся по комнате. Он словно ветерок начал гасить одну свечку за другой. Потом раздался хлопок и сатана исчез. На его месте теперь висел густой белый дымок, а в воздухе летал запах серы.

Людовико словно проснулся, пока дьявол писал, тот стоял, прижавшись к стене и тихо, чуть слышно читал Аве Марию. Дверь сотрясли сильнейшие удары, и голос с той стороны, властный и холодный произнес:

— Именем инквизиции откройте дверь! Откройте немедленно дверь!

Сполитано хотел сделать шаг вперед, но не смог.

Дверь после очередного удара не выдержала и упала, прямо в центр пентаграммы, подминая под собой свечи.

— Держите его, — прокричал толстый монах, показывая рукой на Людовико, — Именем Святой инквизиции вы арестованы за связь с дьяволом.

Итальянец сначала посмотрел на ворвавшихся людей, потом перевел взгляд, на лист, лежавший на полу, в самом центре круга.

— И все-таки он сдержал слово. — Пробормотал Сполитано, — Он ответил на мои вопросы.

Монах перехватил его взгляд. Прошелся к пергаменту. Присел и взял лист в руку.

— К счастью, мы успели вовремя. Он не взял вас в ад, — проговорил он, — но я опасаюсь, что ваша душа уже принадлежит Ему. Только огонь божественного костра спасет ее от ада. Покайтесь грешник.

Монах замолчал. Еще раз взглянул в пергамент и сказал:

— Свяжите его!