Дети сидели на закрытых чемоданах и смотрели как несколько десятков молодых парней, но для них всё равно взрослых дядей, подходили к ящикам, доставали оттуда оружие, клацали затворами, снаряжали магазины, обоймы и ленты к пулемётам. Достал я два ящика с «РП-46» по два в каждом. Ящики с пистолетами и кобурами для них, все «ТТ», для всех семидесяти добровольцев. Потом с шесть десятков «ППС» и шесть «СВТ» в снайперском исполнении с прицелами. Амуниция, чехлы для магазинов, даже вещмешки для боезапаса, всё это выдал.

Сразу после перехода парни, а я теперь их называл так, возраст советовал, сразу выставили наблюдателей, так что всё вокруг у нас было под контролем. Когда бойцы и офицеры начали вооружаться, а я выдал им и бинокли, десять отличных биноклей, четыре из них сразу перекочевали наблюдателем, пока остальные вооружались. Те ничего пока не обнаружили, кроме того что по дороге, а у столбов похоже действительно вилась дорога, что-то там пропылило, вроде мотоцикла. Да ещё обнаружили в поле пару точек, по силуэтам брошенные пару месяцев назад во время отступления или подбитые в бою советские танки. Надо будет сходить и посмотреть. Если не отремонтировать, то как металл сгодятся. Я ведь все разбитые корпуса и детали забрал из ремонтных цехов. Мои 3-Д принтеры на кораблях этот металл кушали охотно, изготавливая детали, так что запас карман не тянет.

После того как оружие было разобрано, я убрал пустые ящики и стал доставать тюки с формой, в основном комсостава, всё же большая часть здесь были офицерами. Парни стали одеваться, подбирая форму под свои худосочные фигуры.

Пока они это делали, я достал блок радиооборудования и стал сканировать эфир. Точнее я достал радийную машину, в которой и находился этот блок с высокой телескопической антенной. Покрутил рукоятку и та поднялась высоко в небо.

— Есть что? — подошёл ко мне Тихонов и заглянул в открытую дверь кунга.

Я сидел с наушниками на голове в кузове «Зис-151», радийной машины с мощной антенной. Естественно я сразу нашёл несколько каналов активно используемых, включая «Маяк».

— Что-то не так, — сказал я и, сняв наушники, выглянул из кунга через проём. — Парни, я только что «Маяк» слушал, новости. У немцев полностью вырезан летный и технический состав на нескольких аэродромах. Месть за что-то. Я такого не припомню.

— Я тоже, у нас такого не было, — задумчиво пробормотал Тихонов.

— Вон ведь чего натворили, — с силой ударил себя по колену майор Воронов, в прошлом командир тяжёлого самоходного полка. — Ай маладцы!

До перехода это был настоящий громила весь перевитый мускулами с кулаками, что моя голова, а сейчас худосочный высокий и нескладный парень. Ему ещё наращивать и наращивать массу, так что таким ударом он наверняка себе даже синяка не работал.

— С такими успехами и мы здесь не понадобимся, — сказал капитан Ворошилов, лётчик бомбардировочной авиации.

— Спокойно, товарищи офицеры, — поднял руку Тихонов. — Мы уже здесь, поможем чем сможем. Про контакт с представителями власти Советского Союза забывать не стоит, как и о том, что мы пока на вражеской территории. Капитан Скворцов, вы у нас были офицером связи дивизии, замените Михаила, потом закончите оснащение, сканируйте эфир, мне нужно знать всё, что творится в этом мире. Сразу докладывайте, если узнаете о других изменениях в истории.

— Есть, — бросил тот руку к виску.

На нём уже была пилотка, так что козырять он мог, правда, одеть он успел одни кальсоны. Капитан подхватил галифе и сапоги, видимо они были ему по размеру, потом придерживая автомат, кобура тоже висела через плечо, забежал в кунг, поднявшись по лестнице и сел на моё место, сразу начав работать с радиостанцией. Причём достаточно профессионально, это оборудование ему явно было знакомо, видимо, когда в запас ушёл, оно уже было в армии. Заряда батарей пока хватало, но думаю нужно запустить двигатель машины, чтобы давала нормальный заряд, при активном сканировании батареи быстро садились. Капитан об этом тоже знал, на минуту выскочил и запустил двигатель. Ничего, бак полный, надолго хватит.

Я же, пропустив Скворцова внутрь, спустился на примятую молодую пшеницу и посмотрел на Тихонова.

— Какие планы будут? — спросил он. — Нам нужно срочно к нашим, к правительству. Сейчас пора отступлений, те сведенья, что мы имеем требуется срочно предать в Генштаб, чтобы минимизировать потери.

— Да это понятно, только я пока не хочу демонстрировать никому в этом мире, что появился тут. Сначала найдём укромное место, лучше всего крупный лесной массив, устроимся, а ночью можно будет просканировать орбиту. Поднять туда детей, не хочу ими рисковать, ну и вылетим уже на территорию подконтрольную Советским войскам. Дальше свяжемся с командованием армии. Кстати, советую пока мы в тылу, хорошенько здесь пошуметь, и повоевать. Это будет достаточным доказательством вашей лояльности при встрече.

— Хорошая идея, я тоже об этом думал, — кивнул полковник, осматриваясь. — Нужна техника.

— Этим обеспечу, не проблема, — легко согласился я.

— Пока займусь формированием экипажей.

Когда все семьдесят один офицер и бойцы были одеты, вооружены и снаряжены, я достал один «ИСУ-152», для майора Воронова, у того был с нами личный мехвод, остальной экипаж он набрал из танкистов и самоходчиков. Так же я извлёк из За Пазухи две «Т-34-85» и один «ИС-2». Это максимум, для которых можно было собрать экипажи. Пока те подбирали себе машины, примеривали комбинезоны и шлемофоны, я достал четыре бронетранспортёра «БТР-152», один со спаренными зенитными «КВП». Для этих машин тоже формировались экипажи и десанты из моряков, лётчиков и пехотинцев. Всем этим занимался Тихонов, назначая командиров.

На дороге движение не прекращалось, но видимо никого не заинтересовало, что далеко в поле, на пределе видимости появилась ещё техника. Её здесь на полях много брошено было, местные уже и перестали обращать на неё внимания, лишь бы кто наблюдательный не попался. Хотя, если и попадётся то пусть его. Тихонов и офицеры только что организованного штаба были со мной солидарны. Пусть нас боятся, пойдём с шумом и гамом. Нам это было нужно.

— Так, — сказал Тихонов, расстилая на капоте своего командирского бронетранспортёра карту. — Нам известно, что мы где-то в районе Львова. Местные здесь не особо лояльные, поэтому вести себя внимательно, все помнят, как пропадали наши солдаты и офицеры когда мы пришли, освобождая эти земли. По одному не ходить. Теперь задача такая, определиться точно на местности и нужен язык. Капитану первого ранга Петрову поставить своим подчинённым задачу произвести разведывательные действия и добыть языка. При возможности офицера противника. Выдвигаемся сейчас, а то торчим мы здесь как чирей на одном месте, у всех на виду. С тяжёлой техникой глубоко в тылах немцев нам противника нет, но всё же вести себя осторожно, быть внимательными ко всему. Помните, каждый из добровольцев нам дорог, нам не нужны потери ценных специалистов. На этом пока всё, сейчас стоит задача приготовить технику к выдвижению. Выдвигаемся через пятнадцать минут. Разойдись.

Командиры стали расходится и, командуя своими подчинёнными, стали готовить технику к маршу. Слышался лёгкий матерок, стук кувалды, кто-то пальцы в гусеницах проверял, ну и остальные работы, а мы с Тихоновым стояли у открытых дверей кунга радийной машины.

— Есть что? — не выдержал Тихонов.

Капитан стянул наушники с головы на шею и кивнул:

— Многое как и в нашей истории, особых отклонений я не заметил. Пока всё… Ах да, ищут какого-то Александрова. Артура Александрова, и немцы и наши считают, что это он вырезал личный состав тех фронтовых лётных частей. Ещё вроде как помог нашим подразделениям в Бресте, там большая часть смогла вырваться из окружения в первые дни войны.

— Молодец, — искренне сказал Тихонов, и широко улыбнулся. Пока новости только радовали, посмотрим что дальше будет. — Давай сменю тебя, а ты пока приведи себя в порядок.

Отойдя от кунга, Скворцов убежал к тюкам с униформой, там сменённые с поста наблюдатели одевались, я посмотрел на своих детей, что лазили в десантном отсеке одного из бронетранспортёров, мы на нём поедем и, прищурившись, усмехнулся. Многие офицеры, усердно пришивали к своим гимнастёркам знаки различия, петлицы со шпалами и кубарями. С нами семь лейтенантов было. От младшего до старшего. Один из офицеров решил, что звания его никто не лишал и начал пришивать петлицы с майорскими знаками различия и эмблемами артиллериста, что вызвало буквально поветрие. Это были выслуженные в боях звания, и никто их не лишал, с какой это стати они будут их прятать? Тут в основном были офицеры линейных частей, так что, что такое маскировка им было неведанно, хотя шесть представителей разведподразделений, особо от них не отставали. Хорошо ещё награды свои у меня не потребовали, с них станется. Думаю, потребуют, но когда мы перейдём уже на территории занятые советскими войсками. Награды они тоже заслужили, с какой стати их скрывать?