Макс понял, что обсуждение его предложения займет какое-то время и присел на место. Альберт сразу же обратился к нему.
- Макс, что это было? Какое к черту шоу? Ты понимаешь, что эта акция сломает тот вид проекта, в котором он изначально задумывался. Это исследование планетарного масштаба, Макс, а сироты – не игрушки. Да и в конце концов, почему ты не обсудил это со мной перед тем как выступить? - возмущенно проговорил Альберт.
- Именно потому что знал, что ты будешь против. Доверься мне, Альберт, этот проект еще принесет нам целое состояние, и кто знает, может он еще позволит нам занять свои места в совете конфедерации?
- Альберт, Макс – внезапно раздался громкий голос в центре стола, - совет конфедерации единогласно вынес решение по одобрению оптимизации вашего проекта и было решено выделить вашей компании дополнительные средства на его реализацию.
Альберт уже было хотел объяснить членам совета, что только что произошло, однако, услышав о выделении дополнительных средств и увидев, насколько эта идея понравилась им, у него попросту не хватило духа на это. По окончанию собрания Альберт молча вышел из аудитории и покинул офис не реагируя на аргументы и извинения Макса.
Глава 4. Люций
Люций сидел у костра и натачивал свой доисторический нож используя небольшой, но крепкий камень. Волк лежал рядом и с интересом наблюдал за работой подростка. Пес обычно всегда был в это время на охоте с Аббой и детьми, но именно сегодня по причине явно плохого самочувствия остался дома. Пса с самого утра изрядно качало из стороны в сторону и потому вождь решил оставить его дома, все-таки животному ни больше ни меньше, а 17 лет. Помимо них в бухте были и остальные дети. Каждый занимался чем-то своим: Арсей и Арсея (действительно брат и сестра, близнецы) плескались в водоёме и играли с попавшей им под руку черепахой. Они взобрались на ее панцирь, будто на лошадь, и катались на ней. Вряд ли черепахе это нравилось, но дети-близнецы получали удовольствие. Катря и Миля, используя натуральные краски, сделанные из собранных островных цветков, разрисовывали стены бухты. Не было здесь только Диогена и Аббы – они отправились на дневную охоту вдвоём. У каждого парня был свой день в календаре, когда он отправлялся с отцом на охоту, не считая набегов на больших животных конечно. Тут двоим никак не справится. Календарь этот был расчерчен ножом на рыхлой стене пещеры, пользоваться которым Абба научил детей с первых дней их осознанной жизни. Календарь не делился на високосные или не високосные. Он делился лишь на дни и недели.
Для племени Абба был непрекословным лидером во всем. Никто не смел раньше с ним спорить и до сих пор не решался. Как вообще можно спорить с человеком, который вырастил тебя и обучил всему, что ты знаешь? Ведь если бы не он, кто из детей умел бы говорить, добывать еду, сражаться с дикими животными, или попросту плавать? Кто бы научил племя создавать из подручных материалов интересные вещи, такие как «разноцветная вода», например, которой девочки обрисовали практически все пещерные стены. Абба стал для племени нечто большим чем просто отцом – он для них божество, подаренное им чудом.
Закончив обработку своего ножа, Люций осторожно заложил его за пояс. Так он чувствовал себя мужественней. Имя «Люций» ему дал Абба из-за его вспыльчивого и, часто бывало, агрессивного поведения. Однажды у него так и вырвалось с языка: «Люцифер», и с тех пор это имя так и приелось к нему, пока и вовсе не стало его именем. Как звали Люция в детстве, еще когда не знали о его тяжелом характере, уже и вовсе никто не помнит. Он был невысокого роста, но физически крепковат, как и любой живущий на острове. Это не удивительно, учитывая постоянную физическую нагрузку без которой иначе не выжить. На голове его свисали до плеч, черные, как смоль, волосы, слегка прикрывающие его красновато-карие глаза. Простояв несколько минут в таком положении, он думал, чем ему сейчас заняться. Никто из братьев и сестер не обращал на него внимание. Каждый был занят своим делом, а напрашиваться ему не позволяла гордость. Если честно, то единственным другом на острове для Люция был его нож, спасший, даже, ему однажды жизнь от лап дикого вепря. С ровесниками, почему-то, отношения у него не складывались. На любой приятельский жест Люций реагировал, как правило, агрессивно, боясь показаться слабым. Иногда он даже корил себя за это, но что поделать, такой человек.
Люций посмотрел на огонь и заметил, что древесина уже почти догорела, а остатки сухого дерева в землянке (хранилище в земле) подходят к концу. Мимолетная радость от того, что он нашел себе задание, прошлась у него по телу, но тут же сменилась его обычным спокойствием и безмятежностью. Не задумываясь он направился к выходу из бухты, который проходил через горную пещеру. Проходя мимо девочек к нему неожиданно обратилась Катря:
- Люц, ты на воздух идешь? – отойдя на шаг от стены, она начала промывать в ямке с водой свои зеленые, от краски, руки.
- Угу. – Не на секунду не остановившись, с невозмутимым видом, ответил Люций.
- Сможешь нарвать красочных цветов? А то у нас уже заканчивается краска, особенно зеленая. Я говорила Миле что ей нужно… - ни ответив ни слова Люций прошел мимо и скрылся за гранью выхода в пещеру, тем самым прервав монолог Катри. Еще пару секунд она, опустив руки, смотрела на то место, где только что молча прошел ее брат. Насупившись, она всем видом показала, что ее обидело его поведение.
Люций прошел по длинному пещерному коридору и вышел, наконец, к противоположной стороне горы, откуда уже мог спуститься на землю. Большое отверстие в горе, именуемое входом в пещеру, находилось на высоте 8 метров, путь до которого был достаточно крутым, и залезть на него можно было лишь держась руками за выпирающие камни. Для дьяволенка никогда не было проблемой взобраться или спуститься по этой скалолазной горке, и этот раз не стал исключением. Буквально в несколько четких скачков вниз по камням Люций уже стоял босыми ногами на свежей, после недавнего дождя, траве. Словно только что он совершенно не напрягался, он ровно зашагал вперед в сторону леса. Внезапно он замер посреди пути. Парень вспомнил, что совершенно забыл задвинуть камнем вход в пещеру, чтобы какой-нибудь зверь не смог проникнуть в убежище.
«Да кто вообще подымится по этим камням да еще и на такой крутой склон?» - отмахнулся он. По пути Люций собирал крупные засохшие ветки, спавшие с дерева, параллельно насвистывая себе под нос. До сих пор Абба не понимал, как он самостоятельно научился свистеть, ведь он его этому никогда не учил. На самом деле, он просто любил наблюдать за птицами и однажды, слушая пение соловья, начал передразнивать его, внезапно обнаружив в себе этот небольшой талант. Любимым занятием Люция было лазить по деревьям, наблюдая сверху за цветущей жизнью острова. Забравшись достаточно глубоко в лес он наткнулся на одно высокое дерево, по которому еще не имел радости лазить. Как следовало его обычаю, он резанул дерево ножом, чтобы обнаружив его вновь, знать, что он его уже покорял. Люций бросил охапку собранной им древесины под дерево и с какой-то непонятной никому, кроме него самого, страстью, подошел к столбу. Ухватившись правой рукой за выпирающую ветвь, он, не замешкавшись, начал упорно подниматься вверх. Метр за метром он наконец добрался до самой верхней ветви, что могла бы удержать его молодое тело.
Выбранное им дерево оказалось одним из самых высоких на острове, благодаря которому он мог свободно увидеть всю его небольшую вселенную от одной морской границы до другой. Мир разделился всего на два цвета: голубой и зеленый. Шикарный тропический лес казался ему единственным во всем мире. Все что находилось за его пределами являлось бесконечным голубым океаном, на горизонте проливающимся куда-то в пустоту. Внезапно он вспомнил недавний рассказ Аббы о его далекой долине, и невольно задумался, а где же она? И если она существует, то она должно быть где-то далеко за горизонтом. Люций начал думать о том, зачем Аббе могло понадобиться столько проплыть, и главное, куда? Для племени мысль о том, что их отец лжет или преувеличивает была недопустима, как для цивилизованного человека вдруг поверить, что мир плоский. Люций не был исключением, и потому быстро откинул эти размышления, продолжив наблюдать за красотой своего мира. Внезапно на, занятой Люцием, ветви оказалось еще одно живое существо: разноцветный попугай с зелеными крыльями и красной грудкой уместился на другом конце ветки от него. Подобно своему соседу он смотрел куда-то вдаль и, казалось бы, о чем-то думал.
