- И что? – ворчливо сказала я, застегивая шорты. Я поправила черный лифчик и принялась искать в шкафу подходящую футболку.

- А я вот не понимаю, как ты так рано вставать можешь, - попытался уклониться от темы Антонио. Я только недовольно закатила глаза.

- Как?! – чуть ли не вскрикнула я, - а поживи в качестве прислуги у разных стран, и у тебя, в том числе, сразу такие глупые вопросы отпадут! – я схватила сложенные в комочек носки и швырнула их в Спейна. Я попала ему в плечо, но он только мягко усмехнулся и извинился.

- Не злись, милая, - примирительно сказал он, - может, ты пока тосты сделаешь? А я уже встаю.

- Придурок томатный, как ты вообще без меня жил, и с голоду не помер? – проворчала я и надела на себя первую попавшуюся футболку, простую, бледно-желтую, с какой-то надписью из песни. Да не важно, главное - оделась. И так сойдет.

- Если, когда я вернусь, ты еще будешь спать, то пощады - не жди! – воинственно сказала я, вышла из каюты, и все еще злобно ворчала по дороге к камбузу. Только сейчас я подумала, что, наверное, стоило одеть хотя бы сандалии, но возвращаться в каюту к этому ленивому томату совсем не хотелось. Черт с ним! Просто приготовлю завтрак, а если Спейн и дальше будет валяться, то свою порцию он получит в постель. В прямом смысле этого слова.

Вечно он такой ленивый по утрам, ну вот что мне с ним делать? Хоть бы раз встал нормально, чтобы не портить мне настроение, ленивый томат! Я резко открыла дверь камбуза и чуть удивленно замерла на пороге.

- Доброе утро, Италия, - спокойно поздоровался со мной Людвиг.

Какого черта он уже проснулся?! Да еще и завтрак готовит.

- Halo, - неуверенно сказала я и подозрительно прищурилась, - ты чего не спишь?

- Я всегда встаю в это время. Режим, - ответил Людвиг и помешал омлет, - Вообще-то, я встал уже час назад, но много времени потратил на то, чтобы разбудить Аличе и заставить ее сделать зарядку, - сказал Германия и, помрачнев, добавил, - Хотя, думаю, она уже снова уснула.

- Спейн тоже еще из постели не вылез, - почему-то сказала я и тут же скрестила руки на груди. Нечего мне тут болтать с этим картофельным придурком. Хотя, мне нужна кухня.

- Так, двигайся, я буду тосты с сыром делать, - строго сказала я и по-хозяйски прошлась до холодильника, достала помидоры, сыр, лук и зелень. Открыла шкафчик и потянулась за хлебом, но он был слишком высоко. Проклятый Спейн! Я же просила его нормально продукты разложить, но нет! Словно он не знает, какой у меня рост. Наверное, просто не глядя положил батон на удобную для него полку, а обо мне даже и не подумал. Я почувствовала движение позади себя и резко развернулась, чуть не врезавшись в поганого немца.

- Не подкрадывайся ко мне, придурок картофельный!

- Тише, я просто хотел помочь, - спокойно сказал немец и чуть строго на меня посмотрел. Непривычно. Очень.

- Хорошо, - неожиданно для самой себя сказала я и отошла в сторону, позволив Германии достать батон хлеба и почти вырвав его у немца из рук, когда он его мне передал, – А теперь прочь с моего камбуза! Я готовлю! – приказала я немцу. Он только странно хмыкнул и, поставив на поднос две чашки кофе и две порции омлета, направился к выходу.

- Не буду мешать, - сухо сказал он и ушел.

- Хам, - негромко сказала я и топнула ножкой. Ну и как моя сестра умудрилась связаться с таким хмурым типом?

***

- Италия, - сквозь сон услышала я голос Людвига. Ммм, еще немножко, мне так хорошо и уютно в постельке, а еще я чувствую, как яхту покачивает на волнах, и у меня такое ощущение, словно я сплю в теплой колыбельке.

- Аличе, сколько раз я тебе говорил, чтобы ты не засыпала сразу после тренировки? – мягко, но с угрозой в голосе спросил Германия и погладил меня по щеке.

- А я не сплю, - соврала я. Не хочу, чтобы он с самого утра на меня ругался.

- Ну конечно, - с сарказмом сказал Людвиг, - ладно, я принес тебе завтрак, будешь тут есть, или отнести на палубу?

- А можно здесь? – с надеждой спросила я и открыла глаза, прищурилась от яркого света.

- Можно, - сказал Германия таким тоном, как будто хотел сказать «нельзя».

- Вее, хорошо, тогда иди на палубу, я сейчас поднимусь, - сказала я и резко села в постели, выгнула спину и потянулась, зажмурилась, чувствуя, как разминаются мышцы. Одеяло почти целиком соскользнуло с меня, а без него оказалось как-то холодно, и по моей коже побежали мурашки. Надо было, наверное, хотя бы одеться на ночь, а то так и уснула рядом с Германией. Он большой и горячий, мне с ним и без одежды тепло. А потом, после тренировки, я просто разделась до трусов и залезла обратно под одеялко.

- Италия, - тихо сказал Людвиг, придвигаясь ближе ко мне.

- Да? – бодро спросила я и уперлась руками в колени, выпрямила спину, внимательно посмотрев на Дойцу.

- Тебе холодно? – спросил он меня и протянул ко мне руку, ласково провел тыльной стороной ладони по моей щеке вниз по шее, ключице, и между грудей, а затем оборвал прикосновение.

- Немножко, - честно сказала я. Людвиг как-то странно на меня смотрел, казалось, он пытается принять какое-то жизненно важное решение. Он уже было наклонился ко мне, но только поцеловал меня в щеку и сказал:

- Одевайся, я отнесу завтрак на палубу, буду ждать тебя там. И… не задерживайся, - он резко встал, взял с тумбочки поднос с завтраком и вышел из каюты, а я растеряно посмотрела ему в след. Я что-то сделала не так?

***

Я поставил поднос на стол и прислонился спиной к стене, тяжело вздохнул, пытаясь успокоиться. Перебирал в уме все самое отвратительное и мерзкое, что только мог придумать, да что угодно, лишь бы избавиться от возбуждения. Я отодвинул стул и сел, нервно провел рукой по волосам, еще сильнее приглаживая их. Вроде, успокоился, но Италия когда-нибудь так доведет меня, что, однажды, я не смогу больше сдерживать себя, и наброшусь на нее… Стоп! Не думать об этом, не вспоминать Италию. Спокойно. Спокойно.

- А, ты уже здесь? – послышался рядом равнодушный, почти холодный голос Кьяры, - А где художница? Так и не смог ее из постели вытащить?

- Нет, она сейчас оденется и поднимется, - сказал я, переводя взгляд со стола на Италию. Она, как всегда, выгладила хмурой, непривычно убрала волосы в хвост, наверное, чтобы не мешали ей готовить, и от этого ее сходство с Аличе стало чуть более заметным. А еще на палубе, из-за солнечного света, ее футболка казалась чуть прозрачной, я даже мог различить сквозь ткань контуры черного лифчика, и невольно для себя отметил, что у Кьяры грудь на размер – полтора больше, чем у Аличе.

Проклятье! Да о чем я вообще думаю, чувствую себя каким-то маньяком. Я схватил чашку черного кофе с подноса и выпил ее почти залпом.

- Утро доброе! – послышался голос Испании, он только что поднялся на палубу, весь так и светился от радости, и, почему-то, был насквозь мокрый. Я вопросительно посмотрел на Кьяру, она только пожала плечами.