- Тогда я пойду проверю обстановку на корабле, - я отдала честь и с радостным жужжанием выбежала с капитанского мостика, на ходу поправляя шляпу.

***

- Спееейн, придурок, ты куда дел всю технику?! – я выбежала на палубу и грозно посмотрела на нашего «капитана», который как раз оставил свой пост и прогуливался, пока Аличе накрывала на стол, расположенный под небольшим навесом прямо на палубе.

- А зачем она нам? – беззаботно сказал Спейн и я раздраженно зарычала. Он опять за свое! Ну почему это происходит каждый раз, как только он выходит в море? Никакой техники. Давайте лучше сами споем, йо-хо-хо и бутылка рома, на абордаж… Проклятье, я встречаюсь и живу с психом морским.

- Да смирись ты наконец, что живешь в двадцать первом веке! И если ты выкидываешь за борт всю современную технику, то мог бы, для большей убедительности, и плавать на своем старом корыте, а не на супер-современной навороченной яхте!

- Я хотел, - беззаботно ответил Антонио, пропустив мимо ушей все мои замечания. Ух, иногда я его ненавижу! – Просто мой старый Фрегат еще в ремонте. После всех сражений, в который он побывал, ему нужен серьезный ремонт. Но потом мы обязательно выйдем в море именно на нем.

Я обреченно вздохнула. Ну, это же невозможно! Я даже не знала, что он чинит свой старый фрегат. Дожили.

- Спейн, а вы говорили, что взяли с собой гитару, может, сыграете сегодня? – вдруг послышался голос Аличе. Ну она-то куда лезет, не видно что ли, что мы разговариваем?!

- Конечно, Иточка, с удовольствием, - весело сказал Спейн и, к моему удивлению, сделал в ее сторону поклон. Тоже мне, кавалер-джентльмен. Я презрительно хмыкнула.

- А могли бы в караоке спеть, если бы ты его на берегу не оставил, - ворчливо сказала я, но Спейн ничего не сказал и пошел за гитарой. Прекрасно! Тогда я приведу картофельного немца, а то он как ушел переодеваться пару часов назад, так и пропал. Вон, уже темнеть начинает, а его все нет.

***

- Вставай, бочонок пивной! Я сказала, подъем!

Мою койку заметно тряхнуло от удара Кьяры и я резко проснулся. Проклятье, когда я уснуть-то успел, вроде уборкой занимался…

Минуточку. Это что же выходит, меня только что разбудила… Италия?

Я нервно усмехнулся и сел, хмуро посмотрев на Кьяру, которая стояла передо мной, уперев руки в бока.

- Разлегся тут, - презрительно фыркнула сестра Аличе, - подъем и марш на палубу, там уже художница наша стол накрыла.

- Долго меня не было? – спокойно спросил я, поднимаясь с постели и по-привычке сразу же заправляя кровать.

- Пару часов. Но не переживай, кажется, никто не заметил твоего отсутствия, - хмыкнула Кьяра, и, развернувшись, вышла из каюты. Я последовал за ней и, как только вышел в коридор, услышал переливчатые аккорды гитары, которые смешивались с голосом Аличе, она весело и от души пела.

- … Mi va, mi va di avere la libertà

la gioia, l’amore, la semplicità

io voglio morire di felicità…

Mi va, mi va e voi venite con me

la libertà non ama i clichès…

io voglio la vita più vera che cè…*

Пока я поднимался вслед за Кьярой по лестнице на палубу, подумал, что у Аличе очень красивый голос, а когда она поет, он становиться глубже и звучит иначе, чем когда она просто говорит. Почему-то мне вспомнилось время, когда мы только познакомились, и она написала и спела для меня песню.

- Ооо, а вот и вы! – радостно сказал Спейн, как только заметил нас, - теперь все в сборе, и можно перекусить.

- Вее, играй, - с улыбкой сказала Аличе и чуть толкнула Спейна в плечо.

- Не переживай, мы без музыки не останемся, это уж точно, - с улыбкой ответил он ей, меня снова передернуло.

- Аличе, иди ко мне, - позвал я Италию. Сам не знаю, почему, я просто захотел, чтобы она отошла от Испании.

- Вее, – Аличе радостно подбежала ко мне и обняла, прижавшись лицом к моей груди. Я приобнял ее одной рукой и немного успокоился. Нет, правда же, с чего это я вообще волноваться начал? У меня же нет причин для ревности.

- Я приготовила лазанью, а для тебя отдельно сделала картофель, ну, тот… Не помню, как правильно назвать, который запекается вместе с луком, сыром и ветчиной.

- Спасибо, - я погладил ее по спине. Мне было приятно знать, что в такой насыщенный новыми знаниями и впечатлениями день она не забыла обо мне.

- Неси вино, красотка! – весело скомандовал Антонио, усаживаясь за стол и убирая навес, чтобы мы могли поужинать прямо под открытым небом.

- Я тебе не прислуга! – возмутилась Кьяра.

- Конечно-конечно, но вино принеси, - он откинулся на своем стуле так сильно, что тот аж поднялся на задних ножках. Испания озорно улыбнулся своей Италии, и она, раздраженно зарычав, пошла за вином.

Я тоже сел за стол и усадил Аличе рядом с собой. Она сняла с себя старую потертую пиратскую шляпу и стала играть с ее пышным пером.

Антонио это заметил и радостно улыбнулся.

- У меня еще с собой есть пиратский флаг, и даже повязка на глаз, где-то должен лежать пиратский женский костюм. Я взял его для Кьяры. Но она не захотела его надевать.

- Правда? – тут же спросила Аличе, вся так и засветившись энтузиазмом, что мне, признаться, не понравилось.

- Да, позже могу тебе его отдать, - улыбнулся Антонио. Мне казалось, что я готов был его убить. Пусть он прекратит завлекать мою Италию в свои пиратские игры!

- Не стоит, все же ты приготовил эту одежду для Кьяры, - с легкой угрозой сказал я Антонио и приобнял Аличе.

Да что со мной сегодня?

- Вее, Дойцу обнимается! – радостно запищала Италия и я не успел опомниться, как она уже сидела у меня на коленях, свесив ножки и крепко прижимаясь к моей груди. Так-то лучше.

- Вот твое вино, помидор ты недозрелый! – грозно сказала Кьяра, которая только что вышла на палубу из кубрика, неся в руках четыре бутылки красного вина. Заметив, как Аличе ко мне жмется, Кьяра закатила глаза, но промолчала и поставила на стол бутылки с вином, села на плетеный стул рядом со Спейном, который тут же открыл одну бутылку и начал разливать вино по бокалам.

- Ну что же, за встречу? – с вечной улыбкой спросил Антонио.

***

Вечер прошел быстро и незаметно. Сначала разговор не очень вязался, но, после того, как мы с Людвигом начали обсуждать Италий и сравнивать их повадки, беседа моментально оживилась, стала жаркой и шумной. Я и не заметил, как стемнело, а легкий бриз уже стал настолько прохладным, что Кьяра сбегала в каюту за кофточкой, а Аличе так жалась к Людвигу, словно пыталась в него впитаться.

- Вино закончилось, - констатировала печальный факт Кьяра, перевернув бутылку, и сосредоточено глядя на одинокую капельку, которая никак не хотела стекать.

- Да. Так, у нас два варианта: или сходить и разорить запасы еще разок, или разойтись по каютам, а то уже прохладно становится, - предложил Германия, и я с улыбкой увидел, что он осторожно поглаживает ладонь Аличе. Кажется, Людвиг сам и не замечал, что делал это.

- Думаю, по каютам. Завтра у нас будет еще много времени, верно, матрос? – лукаво спросил я у Кьяры.

- Я ведь уже сто раз тебе говорила, я тебе не матрос! – злобно отозвалась Италия и недовольно надулась, поставив пустую бутылку на стол, откинулась в креслице и скрестила руки на груди.

- Мы, пожалуй, пойдем, - прервал нас Людвиг и поднялся на ноги, так и не отпустив Аличе. Он попрощался и понес Аличе к каютам.

- Только попробуй там развратничать с моей сестрой, немец извращенный, я тебя вот этой самой бутылкой!… – угрожающе крикнула ему вслед Кьяра.

- Тише-тише, - тут же перебил я ее, пока она не перешла на ругань, - это их дело, не вмешивайся, - посоветовал я Кьяре.

- Еще чего, она же моя сестра! – она возмущенно поднялась с кресла, плотнее запахнула на себе кофточку с длинным рукавом, грозно посмотрела на лестницу, по которой совсем недавно спустились Людвиг и Аличе, и что-то злобно пробубнила. Я тихо усмехнулся и поднялся с кресла, тихонько подкрался к ней сзади и обнял.