— Ты бы сделал это и без меня. Я лишь вижу то, что грядет.
— Нет. Без тебя я бы… — Леншерр умолк, словно что-то изнутри встало у него поперек горла, не давая продолжить фразу, и вместо слов он поцеловал Чарльза, на этот раз медленно и осторожно, и почти отстранился, когда юноша слегка вздрогнул от колкого чувства его бороды, но Чарльз сам подался вперед, неуверенно, но явно с желанием, неловко пытаясь продлить поцелуй.
Легкая дрожь прошла вдоль позвоночника Эрика, и он почти до боли впился в предплечья Чарльза, удерживая его на месте и стараясь целовать его так же пылко и нежно, как и до этого. Сдерживая себя и отгоняя стучащее в паху ощущение. Девственник. Чистый и непорочный. Нетронутый. Это ощущение словно текло по жилам Чарльза и сияло под его кожей истинной чистотой, которой обладал этот юноша. Эрик никогда не доверял историям об ангелах и тем более не верил их изображениям, но, глядя на Чарльза, он знал, как должно выглядеть самое светлое создание этого мира и небес. И ему становилось гадко от одной мысли, что ему до дрожи в коленях хочется овладеть им, забрать этот свет, сделать его только своим. Быть первым и единственным, кто возьмет это тело и душу, заклеймит их как свою собственность. Это казалось так просто сделать. Прямо сейчас, когда Чарльз так пылко и очаровательно неловко пытался отвечать на его поцелуй и цеплялся за его одежду так решительно…
Эрик отстранился от Чарльза и строго уставился на запыхавшегося юношу. Его глаза горели еще ярче, чем обычно, словно синее пламя, скрытое в них, обратилось пожаром, способным сжечь все на своем пути, а мягкие губы влажно блестели и покраснели. Сердце сжалось в болезненном предвкушении, а Эрик как-то отстраненно понял, что в жизни своей не видел никого прекраснее ни среди женщин, ни среди мужчин.
Потому что Чарльз никак не мог быть таким же простым человеком, как все остальные…
Эрик осторожно подтолкнул его к кровати, ощутив, как напрягся Чарльз. Чувствовал его волнение и напряжение так, словно оно исходило от юноши волнами и проникало под его кожу, переполняя ощущениями и забирая все мысли до единой, наполняя все изнутри каким-то теплым светом.
Эрик никогда не был религиозным фанатиком, коих были целые полчища в их королевстве. Вскормленная страхом войны, их вера росла и крепла, а Эрик чувствовал себя рядом с ними лишь обычным благоразумным человеком, верящим только в самого себя и свои цели. Но сейчас весь его мир словно треснул по швам… Нет, это случилось раньше, в той самой церкви, где он нашел Чарльза. И будь это, и правда, Божий промысел или другое мистическое явление, сейчас Эрик был готов поверить во все что угодно и внезапно ощутил в себе такой прилив чувств, что в горле встал ком, а тело начало ломить от возбуждения так сильно, что захотелось стонать в голос. Но вместо этого он вновь нежно и пылко поцеловал Чарльза, усаживая его на кровати, прижимая спиной к прочной деревянной спинке, на которой виднелись черные опалины от огня. Он с несвойственной ему осторожностью начал оглаживать тело юноши, сел рядом и потянул его к себе на колени, прижимая как можно ближе, и, не обрывая поцелуя, поглаживал его бедро, а вторую руку вплел в его мягкие растрепанные волосы, пока Чарльз взволнованно цеплялся за его плечи и то и дело проводил рукой по шее, задевая кожу короткими ногтями.
— Тише, галчонок, — усмехнулся Леншерр, опьяненный пылкостью Чарльза, и посмотрел в его оголодавшие пылающие глаза.
Этот взгляд, должно быть, мог испугать многих. Мерцающий даже в янтарном свете, слишком живой и переполненный чувствами, подобный стихийному бедствию, способному уничтожить все на своем пути. И во всем этом читалась такая жажда, которой Леншерр прежде не видел. Поражался, как столько чувств может храниться в одном бледном существе, и был слишком поглощен этим зрелищем.
И когда Чарльз сам припал к его губам, вновь желая почувствовать такую интимную близость, Эрик едва не застонал.
Он удобнее подхватил Ксавьера и прижал так близко, что юноша крепко вжался своим задом в его вставший член, все еще скованный пленом одежды.
Эрик гладил Чарльза, словно пытаясь успокоить, а не возбудить, но свободной рукой справился со шнуровкой на его белых штанах и запустил руку под ткань. Едва его грубые пальцы коснулись твердого члена, Чарльз едва не задохнулся, кусая губы, сдержал стон и впился в плечи Эрика, словно намереваясь его оттолкнуть.
— Тише, — едва слышно за завыванием ветра снаружи, произнес Эрик, и Чарльз позволил ему склониться ближе, но все еще был напряжен и зажат, когда Леншерр принялся ласково целовать его шею и неспешно ласкать уже сочащийся смазкой член юноши, который словно только сейчас осознал, что происходит. Его лицо покрылось легким румянцем, а с губ начали слетать несдержанные тихие стоны, от которых кровь Эрика вспыхнула настоящим пламенем, но он стал только увереннее ласкать Ксавьера, обхватил его лицо, чтобы посмотреть на него, увидеть Чарльза именно сейчас. Таким, каким он никогда не был прежде и каким его никто не видел до него. — Ты прекрасен, Боже, как же ты прекрасен, — сам уже будучи на грани, шептал Эрик, ускоряя темп и чувствуя, как Чарльз инстинктивно двигает бедрами, подаваясь ему навстречу, и теперь каждое движение отдавалось влажным тихим звуком. Эрик вцепился в волосы Чарльза и прижался лицом к изгибу его шеи, глубоко вдыхая запах его вздрагивающего тела, а движения его стали резкими и грубыми. Он чувствовал, как Чарльз тихо стонал, цеплялся за него, не зная, куда деться от подступающих ощущений, и ерзал на нем, потираясь задом о член Эрика. Этих складных, жизненно необходимых движений было так мало, чертовски мало. Леншерр почти рычал и больше всего на свете хотел взять Чарльза целиком и полностью, толкаться внутрь его сжимающегося горячего тела так же резко и сильно, как сейчас он двигал рукой по истекающему члену юноши.
Его тихие стоны звенели в голове, а дыхание обжигало лицо и ухо. Чарльз весь сжался и впился в Леншерра с такой силой, словно пытаясь сломать кости, а потом укусил за плечо, стараясь заглушить свой гулкий вибрирующий стон, и Эрик ощутил, как его ладонь наполнилась теплой спермой, но даже после этого не выпускал юношу из рук.
Наоборот, стоило Чарльзу притихнуть, как Эрик обхватил его еще крепче, и даже пусть сам он так и не достиг разрядки, сейчас это было неважно. Он что-то тихо шептал Чарльзу и гладил его по чуть влажным от пота волосам, бережно касался губами его лба и очень неохотно отпустил, когда юноша, тяжело дыша, потянулся к завязкам на штанах, чтобы поправить одежду.
Чарльз лишь раз взглянул на Эрика, а затем уставился в кровать, словно не зная, что теперь делать… Нет. Именно потому, что он не знал…
Эрик посмотрел на кулон с его гербом, висящий на шее Ксавьера, и тихо вздохнул. Пусть Чарльз уже его для всего этого мира, но он не мог… Даже сейчас не смог бы просто взять его, пусть даже его тело все еще пылало. Не так сразу… Не сегодня.
— Отдохни, — Эрик вновь потянулся к Чарльзу, на этот раз коснулся губами его лба и не стал удерживать юношу, когда тот соскользнул с его коленей. Но, стоило Эрику только вытереть руки о ткань для бинтов, как Чарльз сдвинулся к краю кровати, собираясь подняться. Леншерр схватил его за запястье, удерживая крепко, но мягко.
— Что?.. — сипло спросил Чарльз, не решаясь посмотреть на Эрика.
— Кровать достаточно большая. Останься.
— Я… я хотел бы пройтись, — солгал Чарльз, все еще чувствуя вялость в ногах после резкого и слишком сильного оргазма, но сильнее он чувствовал неловкость. Он столько раз думал о том, каким будет этот момент, но ни разу не представлял, что он будет с мужчиной. С будущим королем. И что его тело будет плавиться от его прикосновений, словно воск от близости пламени. И даже от воспоминаний Чарльз ощутил приятную тяжесть, стягивающуюся в напряженный клубок внизу его живота. Он невольно сжал ноги крепче, все еще не решаясь лечь в кровать к Эрику, даже после того, что только что произошло, и нервно прикусил губу.
