— Нарываешься, мышонок, — тихо прорычал Эрик, но это совсем не напугало Чарльза. Он замер, внимательно и задумчиво глядя на Монстра, и очень тихо произнес:
— Я могу остаться, — Чарльз дернулся, словно сам испугался собственных слов и торопливо добавил, — если хочешь. Помогу тебе…
— Ты же хочешь повидать сестру, — знал бы он, как тяжело дались Леншерру эти слова. Он все еще хотел запереть Чарльза здесь, оставить его только для себя одного и каждый день проводить с ним. Разговаривая и препираясь. Просыпаясь по утрам и чувствуя его рядом. Да просто знать бы, что он есть и никуда не денется. И он хотел верить, что Чарльз вернется… Ох, он всей душей старался в это верить.
«Останься. Я приказываю!» — эти слова раздирали его горло, но он не говорил их.
— Сентиментальный мышонок, мне не нужна твоя помощь, я здоров, — снова прорычал Эрик, и опять его слова и тон не напугали Чарльза. — Но ты же умрешь со скуки, если не дать тебе какое-нибудь дело, — огрызнулся Зверь.
Ксавьер тихо хихикнул и вновь шагнул к Эрику, приподнялся на цыпочки и осторожно коснулся губами его щеки.
— Тогда проводи меня до деревни. И жди с заходом солнца. Я принесу нам что-нибудь к чаю.
Эрик строго нахмурился и фыркнул, прижав уши, направился к выходу.
До главных ворот они шли в тишине, и лишь стук копыт Эрика отдавался от высоких стен. Но это молчание не было таким мучительным, каким его представлял себе Леншерр, хотя и чувствовалось, что в воздухе застыли сотни невысказанных фраз.
Солнечный свет ослепительным всполохом ударил по глазам, отражаясь от густого снега, он играл и искрился, затапливая собой все вокруг. От него резало в глазах, и все вокруг покрывали огоньки, плавающие перед взором.
Эрик так и замер на пороге, не желая выходить в это ослепительно белое море после приятной и уютной темноты своего дома, но, взглянув на Чарльза, он едва ли мог об этом думать.
Лицо юноши озарила счастливая улыбка, а от яркого света на его ясных глазах проступили слезы. Эрик грустно прижал уши и тихо вздохнул, слабо улыбнулся и уже хотел было привычно отступить в темноту, как Чарльз схватил его под руку и с сияющим видом потащил Эрика за собой, вытягивая его на чистый нетронутый снег, оставляя первые следы человеческих ног и звериных копыт.
— Ха-ха! Ты только посмотри! А вчера казалось, что снег совсем грязный и серый, — восторженно сказал Ксавьер и с восхищением заозирался.
— Просто за ночь выпал новый снег, — хмуро фыркнул Эрик, глядя на руки Чарльза, обвившиеся вокруг его локтя.
— Словно весь мир решил начать заново и избавился от всех прежних цветов! — воскликнул Чарльз, но, видимо, сам понял, насколько слащавая фраза у него вышла, и смущенно покраснел, чуть крепче ухватился за Эрика. — Мы можем не спешить, — предложил он, видимо, все еще считая, что любая нагрузка вредна для его Монстра.
— Ты же так хотел увидеть сестру. Нехорошо заставлять ее ждать, — не согласился Эрик и повел Чарльза по лесу. И все же он ступал неспешно, пытаясь подстроиться под шаг своего человека, чтобы тому не пришлось за ним бежать или виснуть на локте Леншерра. Со стороны это могло бы походить на простую милую прогулку… Если не обращать внимания на то, как сильно Эрик возвышался над Чарльзом, как ступал по снегу широкими копытами и как скользило солнце по его витым рогам. Это могло бы напугать любого человека. Всегда пугало. Но не Чарльза.
Эрик то и дело посматривал на него, но лицо юноши было спокойным и задумчивым, он смотрел то на снег под своими ногами, то на заснеженный лес, но не встречался взглядом со Зверем, думал о чем-то своем. И Эрик не должен был спрашивать, но мысли ядовитыми змеями роились в его голове, и он уже чувствовал, как начинает злиться на Чарльза за то, что тот еще не успел сделать.
— Я… — «не отпущу тебя!» — буду ждать тебя с заходом солнца, — заставил себя выговорить Эрик, не желая срываться на Чарльза в их последние несколько минут.
— Где я смогу тебя найти? — он наконец-то посмотрел на Зверя и крепче обхватил его руку, насколько это позволял бодрый темп, с которым они шли по поскрипывающему снегу.
— Я видел твой дом, он близок к чаще. Просто иди на поляну к деревьям. Я встречу тебя, — он говорил это, но не верил собственным словам.
— Тебе бы стоило вернуться домой и отдохнуть днем. Меня будет мучить совесть, если я буду знать, что ты проведешь весь день на одном месте.
— Не беспокойся обо мне, — сипло произнес Эрик и, немного подумав, решил сделать небольшой круг и чуть дольше, чем следовало бы, поводить Чарльза по лесу. Небольшая уловка, но он ведь об этом даже не узнает.
— Ты злишься на меня? — с сомнением спросил Ксавьер и слегка изогнул бровь.
— С чего бы? — под его копытом хрустнула ветка, и Эрик недовольно прижал уши, тяжело выдохнул облачко холодного пара.
— Я не уверен, — теперь Чарльз пристально разглядывал его лицо и только каким-то чудом умудрялся не спотыкаться. — Ты неразговорчив и все время рычишь.
— Вовсе нет! — прорычал Эрик, не осознавая, что сам только что подтвердил слова Ксавьера, а, заметив торжествующую улыбку юноши, снова тихо зарычал и схватил его за капюшон, сильнее натягивая его на лицо Чарльза. — Молчи, мышонок, пока я не передумал тебя отпускать.
— Но я же вернусь.
— Вернешься… — с сомнением произнес Эрик, но тут его внимание привлек тихий звук. Он не сразу понял, в чем дело и почему сердце забилось быстрее, а мышцы напряглись. Зверь распрямился и принюхался.
— Я никогда не наруш… — широкая когтистая рука закрыла рот юноши, не позволяя ему закончить. Эрик отчетливо уловил нотки дыма в свежем лесном воздухе. Это не был костер или пожар. Нет, то был едва уловимый запах. Табак? Зверь навострил уши, пытаясь определить, как много чужаков в его лесу. Будь это любой другой день, он бы был в предвкушении схватки, способной дать ему ощутить себя живым, но сейчас… Эрик посмотрел на замершего Чарльза, который даже побледнел от испуга, и постарался ему улыбнуться, успокаивающе погладил юношу по щеке, больше не зажимая ему рот.
— Ты шагаешь медленно, — упрекнул он своего человека, наклонившись к нему ближе, чтобы можно было говорить тише. — И быстро замерзаешь. Я отнесу тебя.
— Я в порядке, — тихонько попытался не согласиться Чарльз, но, встретившись взглядом с Эриком, понял, что лучше не спорить. Тогда Зверь подхватил его так легко, словно Чарльз ничего не весил, и смог удерживать его всего лишь одной рукой, усадив на сгиб локтя. Чарльз крепко обхватил его шею и взволнованно пискнул, когда Эрик с грацией, достойной благородного оленя, тихо и бесшумно ринулся в лес с такой прытью, какую Чарльз совсем не ожидал от него, зная, в каком состоянии находились его раны.
Он знал, что в лесу, должно быть, кто-то был, понимал, что Эрик намеренно относит его подальше ради безопасности, но не мог унять волнение. Даже если прежде Эрик всегда легко расправлялся с охотниками, сейчас все могло пойти иначе… Они однажды уже едва не убили его, а теперь могут довести дело до конца.
Чарльз крепче прижался к Эрику, пряча лицо от ветра.
Это была еще одна причина вернуться в деревню. Пусть сам Чарльз пока не знал, как это провернуть, чтобы все сработало, хоть и думал часто обо всех вариантах. Он должен убедить всех, а главное, Рейвен, что Эрик не опасен. Что нет нужды искать его и пытаться убить. Если он только найдет способ это сделать, то обезопасит их будущее и ему больше никогда не придется зашивать кровоточащие раны Эрика. Вот только знать бы, как убедить целую деревню в том, что Монстр, которым всех их пугали так долго, который так часто ранил и убивал охотников, напал на людей ночью — не так уж и опасен. По крайней мере, если Чарльз рядом.
Они остановились, и юноша не сразу понял, что Эрик донес его до окраины леса, и с удивлением стал всматриваться, пытаясь разглядеть между стволами деревьев вид на поляну, за которой стоял его дом.
Все мысли словно вышибло из головы, а сердце застучало, словно безумное.
