Левиафан замолчал и внимательно слушал абонента. Он смотрел в пустоту и казалось, что совсем отречен от мира. Несмотря на то, что по лицу бегала еда заметная улыбка.

– Sie ist da. Bei mir. Ja, sehr schön. Nein, nein ,nein. Ich breche das Spiel ab. Ja, ich bin sicher. Es ist mir egal. Warum? Ich hab' keine Ahnung…vielleicht nach ihrem Tode. Nein, Ich werde nicht. Hab’ gar keine Sehnsucht. Nachher reden wir dann weiter. Ok? Oh, wahr? Ich warte auf die Papiere und das Ergebnis. In Kurz? Liebe und Wissenschaft sind⁶…– ЛевиафанвзглянулнаЛилит.

В его глазах появилось столько боли и отчаяния, какая-то скорбь и призывы простить. Слишком тяжелый взгляд… Слишком просто, чтобы не понять его насквозь… Лилитпоняла.

– …Sind unertrӓglich und unter Schmerz… Man braucht darüber nicht mehr nachzudenken. Ichrufedirzurück⁷.

Левиафан отключил телефон и опустил взгляд. Ему даже не надо было смотреть на девушку, он и так и знал, что ему придется объясниться.

– Ну да, – тихо сказал вампир поднимая взгляд на девушку. – Это звучало странно.

– Наверное, даже не стоит спрашивать, что ты знаешь немецкий…

– Друг. Да, он из Германии.

– Это я уже поняла. – Лилит почувствовала какую-то неловкость, нависшую над ними обоими. – Чего он хотел?

– Как обычно. Спросил как дела, никто ли не вогнал мне кол в сердце….

– Остановись Левиафан. – Перебила его Лилит. – Ты говорил ему обо мне. Почему ты опять врешь?

– Ну, конечно, милая я говорил о тебе, потому что ты – это единственное, что сейчас у меня есть.

– Не нужно быть семь пядей во лбу, чтобы догадаться, что ты снова лжешь… – Девушка встала и пошла к выходу.

Они пошли вдоль широкой улицы, Лилит решила отвлечься от того, что произошло в кофе. Какая ей, действительно, разница кто звонил и почему? Ее это не касается, раз ей ничего не говорят.

– Жаклин хочет, чтобы на мне было надето красное платье на свадьбе! Я даже в принципе знаю, какое примерно, как оно выглядит. Я видела такое в магазине…

– Милая, какое хочешь, такое и купим, только не тараторь так!

– Хорошо! – злорадно сказала она и начала еще быстрее говорить.

«Да что же это такое? Стоит только о чем-то попросить, как все делается назло или принципиально! Как же тяжело с тобой воевать! Еще Себастьян, черт его побери, додумался позвонить со своими экспериментами… Только бы Лилит больше не вспоминала об этом…Лилит готовится к чему-то…Милая моя осмысленная девочка, как же мне интересно, каким образом ты собираешься поставить мне шах? Черт, я нервничаю потому, что рядом со мной ходит бомба замедленного действия, и когда она рванет, это будет настоящий апогей! Как бы мне хотелось предвидеть ту самую секунду, когда произойдет взрыв, и было бы забавно еще и попытаться его предотвратить. Жаль, что это невозможно…Женский бардак в мозгах не может разобрать сама хозяйка, а тут я, пытающийся предугадать ее шаг! Вздор!»

Левиафан шел, погруженный в свои мысли, держа Лилит за руку. Она уже давно молчала и изредка посматривала на него.

«Странный звонок. Немецкий язык. Опять он от меня что-то скрывает. Это что-то очень важное. Такой задумчивый… Интересно, о чем можно думать человеку, который прожил почти пятьсот лет? Мне кажется, что за все это время можно было пятьсот раз обо всем подумать…Но что же это за звонок… Может он как-то связан с секретом? Я должна все узнать…»

Со стороны эта парочка выглядела очень странно. Их руки крепко сжимались, а взгляд был потуплен. Они молча шли с озадаченными лицами, придумывая и продумывая свои будущие шаги, какую фигуру и куда поставить, чтобы хоть как-то приблизиться к победе. Но они были настолько далеки от нее.

Вот так случается, когда людям скучно. Они маются, не зная чем занять мозг и тело. Вроде и сюда и туда пытаются его приткнуть, а все что-то не то. Организм требует выброса адреналина. Можно, конечно, взять парашют и спрыгнуть с ним, но только это выброс не адреналина, а кала. В этом случае у Лилит случился бы акт дефекации, а Левиафану было бы абсолютно наплевать: в любом случае он не умер бы. Детское бесстрашие – не интересно и глупо. А вот трепать друг другу нервы, или какому-нибудь другому человеку – это занятие для умственно-продвинутых людей. Ведь чтобы задеть чувства другого человека надо очень умело и аккуратно поставить пешечку, чтобы ее не съели в ответ. Левиафан четыреста восемьдесят пять лет ходил и страдал от скуки и тут ему попадается ребенок, глядя на которого он понимает, что приближается веселье. Лилит, обещавшая сама себе никогда никого не любить, кроме себя, нагло соврала. И вот они шли и думали, как бы еще развлечь друг друга.

– Ты чего? Не видишь, куда прешь? – раздался голос подростка, а затем последовал удар в ключицу вампира.

Благодаря этому жалкому удару, Левиафан проснулся в реальности и осознал, что происходит вокруг него. Погрязши в своих мыслях, они и не заметили, как зашли в какую-то подворотню, и Левиафан случайно толкнул плечом парня.

Когда он поднял глаза, то увидел, что там целая компания не то панков, не то гόтов, не то еще кого-то. Все особи в этой кучке были мужского пола и настроены они были достаточно агрессивно.

Лилит услышала грубый голос, совершенно не культурную интонацию и слова и тоже посмотрела на ребят. Левиафан не заметно для ребят улыбнулся и прикрыл собой девушку

– Вы зашли не в то место! – заржал противным смехом тот же голос.

В ушах вампира раздал стук сильный настойчивый стук. Он учащался и учащался. Это было сердце. Девушка еле дышала от страха.

«Бедная моя агрессивная девочка, ты испугалась кучки уродцев? Меня бы ты лучше так боялась! Этот мальчик видимо лидер в этой банде малолеток, будущих криминальных типов», думал Левиафан про себя, разглядывая самого разговорчивого парня с ирокезом на голове.

– Никаких опознавательных знаков, что сюда входить нельзя, перед аркой не висит! – состроив испуганный голос, ответил он главарю.

Парень заметил, как перепуганная девушка, стоявшая за спиной мужчины, бледнела и нервно тормошила руками шнурок на кофте.

– А ну-ка отойди! – он схватил Левиафана за грудки и попытался подтащить его к себе.

– Господи, сговорились что ли? Почему все хотят меня избить сегодня? – шепнул он быстро Лилит и оттолкнул ее подальше от враждебно настроенной толпы.

Парень ударил кулаком по красивому лицу вампира, Лилит вскрикнула от ужаса и присела на асфальт, закрыв лицо руками, по ее щекам потекли слезы. Левиафан успел посмотреть на нее довольными глазами, прежде чем его повалили и начали пинать ногами.

– Нет! – закричала Лилит, и, запрыгнув одному парню на спину, начала молотить его руками.

Недолго думая, он стянул ее за шкирку, словно котенка и прижал локтем за горло. Левиафана практически не было видно за мелькающими ногами и грязью.

– А с девчонками-то намного интереснее развлекаться, да, детка? – парень держал девушку и угрожающе шептал ей на ухо, растягивая молнию на кофте.

Лилит пыталась вырваться, что-то мычала сквозь затыкающую рот ладонь, звала Левиафана.

– Все, надоело! – внезапно раздался его совершенно нормальный голос.

Он резко вскочил на ноги, схватив за горло лидера и поднял его на высоту вытянутой руки. Вся толпа вокруг замерла.

– Не успела весна начаться, не успели вы, желторотики, от маминых юбок оторваться, а уже опереньем покрыться решили? – размеренным голосом проговорил он и с силой тряханул парня, его шейные позвонки не выдержали такой нагрузки, и все семь позвонков переломались.

Левиафан разжал пальцы, и на землю опустилось безжизненное тело. Через минуту к первому трупу присоединилось еще трое.

– Левиафан, ты что, обезумил? Это же дети! – крикнула Лилит, но парень, который держал ее, сжал локоть еще сильнее.

– Отпусти ее, щегол! – грозно сказал вампир, игнорируя вопрос Лилит.