Левиафан медленно подошел к ней и положил руку ей на шею. В это время Лилит развернулась, и кружка с горячим чаем выпала у нее из рук и ошпарила ноги и руки вампира. Немая сцена. Он гневно смотрел на разбитую кружку и на девушку. Уголок ее рта подрагивал. Она как бы сама себе говорила: «не смей смеяться, не сейчас», но глаза все равно заполнились весельем.

Вот только Левиафан, видя все в замедленных кадрах, успел заметить, что это было сделано специально. Он видел, как хитрый глаз посмотрел на кружку, как пальцы разжались, а лицо, на пару секунд, захватила довольная улыбка. Он облизнул губы, прикусил нижнюю. Вскинув бровями, он наклонился к девушке и пристально посмотрел в ее глаза.

– Я думаю, даже не стоит говорить, что это было сделано случайно…Конечно, это было сделано случайно, также как и шины у меня прокололись случайно…Я все понимаю, Лилит. Несчастный случай. Нормально. – Тяжело дыша, прошептал он.

Лилит никак не могла справиться со своим ртом, который все-таки растянулся в улыбке.

– Судя по тому, что ты еще и улыбаешься, то это точно было случайно! Надеюсь, что через полчаса ты случайно не метнешь в меня нож. Я, конечно же, подумаю, что это тоже не специально…но, лучше не надо! – Он говорил все это с очень странным и забавным выражением лица, Лилит еле сдерживалась, чтобы не засмеяться во весь голос.

Потом она вздохнула, с трудом убрала улыбку с лица и продолжила играть обиженную и рассерженную женщины. Она, как актриса погорелого театра, натянула маску обиды и отпихнула от себя Левиафана.

– Ты разбил мою любимую кружку! – произнесла она так, словно он украл у нее миллион.

Левиафан выпучил глаза и весь вытянулся, как гусь.

– Я разбил? – но, взглянув на лицо Лилит, тут же закусил язык, и, также как и она, состроил гримасу, – милая, прости, я не хотел…

А про себя подумал: «Конечно, милая, я не хотел, но я подыграю тебе. Чем чаще я говорю «прости», тем чаще твои восхитительные губки растягиваются в улыбке. Я сегодня добрый, дорогая, могу очень много раз говорить это слово, главное, чтобы тебе хорошо было!». Лилит посмотрела на него, склонив голову с легкой улыбкой на лице.

– Уходи, я прошу тебя! – повторила она.

– Я уже слышал это сегодня и не раз! Прекрати повторять одно и то же. Я никуда не пойду, тебе придется терпеть меня. Но, глядя на твою улыбку, по-моему, тебе нравится, не правда ли? – он приобнял ее.

Лилит покрутила головой и улыбнулась еще шире, затем она нахмурилась и с силой оттолкнула его, в очередной раз.

– Я сказала – ВОН! – строго крикнула она, но, посмотрев в его глаза, вздохнула и ушла в комнату.

Она, наконец, переоделась в пижаму и почувствовала себя более уверено. Девушка с головой залезла под одеяло и попыталась уснуть. Вампир сел на полу, напротив кровати.

«Милая, ты не задохнешься там? Ох, как же тяжело с тобой! У тебя, наверное, самомнение сейчас зашкаливает…Хе, ты кажешься мне такой глупой и нежной девочкой. Мне так хочется защищать тебя, обнимать, целовать…кусать…Тьфу, на какую-то чертову сентиментальность потянуло мою проклятую душу! Пойду-ка я лягу к моей девушке!»

11

Лилит открыла глаза около двенадцати утра. Она развернулась на спину и потянулась, задев лежащее рядом тело. Перепугавшись, она взглянула на Левиафана, спящего на животе, с голым торсом, его руки были под подушкой, а глаза закрыты. Лилит нахмурила брови, вытащила подушку из-под головы и со всей дури приложила ее об голову вампира.

– Черт, Лилит, ты испугала меня! – вскрикнул он, подпрыгнув на кровати.

– Я тебе еще вчера сказала, свалить отсюда! Но раз ты еще здесь – то получай! – Лилит снова стукнула подушкой по его голове.

Левиафан спрыгнул с кровати и попытался вырвать орудие избиения, но, испугавшись оглушительного крика девушки, отшатнулся назад.

– Ты еще и голый? – визжала она, лупя его по голове.

Наконец, он изловчился и вырвал подушку, навалившись на девушку всем телом.

– Слезь с меня! Быстро! – скомандовала она, извиваясь под ним, как гюрза.

– Нет! – гневно произнес он и поцеловал ее, нервно сдирая пижаму.

Лилит, отвернувшись от довольного вампира, смотрела в окно. Левиафан натягивал штаны.

– Тебе ведь не настолько было неприятно, что ты даже взглянуть на меня не желаешь? – спросил он, опустившись на корточки перед лицом девушки.

Лилит вздохнула и молча отвернулась от него. Молодой человек в одну секунду снова оказал перед ее глазами.

– Что, Лилит, что я должен сделать, чтобы ты хотя бы притворилась, что простила меня? Как заставить твои глаза вновь улыбаться? – прошептал он.

– Оставить меня в покое. – Ответила девушка, прячась под одеялом.

Левиафан встал и уставился в окно, убрав руки в карманы брюк. Он был в тупике. За всю его жизнь ему никогда не приходилось извиняться перед женщинами. Он никогда не чувствовал себя виноватым, ему было наплевать если его бросят, оскорбят или ударят. Ему было наплевать, он никогда не любил. Он никогда не терял.

– Я хотел бы кое-куда свозить тебя – тихо сказал он, продолжая разглядывать весенний пейзаж за окном.

– Да? – усмехнулась девушка, все еще находясь под одеялом. – Ты уже свозил! Видишь, как весело поездка закончилась.

Вампир бросил косой взгляд на кулек из одеяла и опечалился еще больше.

– Лилит, пожалуйста, дай мне шанс. – Он сдернул с нее одеяло и схватил за руки. – Пожалуйста. Разве я много прошу? Просто проведи сегодня со мной день… Позволь искупить свою вину. Ты даже не представляешь, как сильно я ненавижу себя за то, что сделал. Я представляю, как сильно ты ненавидишь меня!

Левиафан говорил, умоляя взглядом девушку хоть чуть-чуть смягчиться.

– Хорошо. – Безразлично ответила она. – Только, пожалуйста, не трогай меня.

И вот Лилит снова сидела в машине, Левиафан куда-то мчался, боясь, что девушка вот-вот прикажет остановить машину. Она же просто, откинувшись в кресле, с отсутствующим видом, смотрела на пролетающую за окном природу.

На ее лице была лишь тоска и грусть, но внутри она так бездумно радовалась тому, что он рядом; что, когда он переключает скорости, его мизинец как бы совершено случайно касается ее колена; что зеркало заднего вида повернуто так, что задний вид в нем совсем не отражается, а вот печаль на красивом лице девушки – очень даже видна. Она была безумно рада, что Левиафан пытается все вернуть, что он не разлюбил, что чувства в нем есть и более того, они с ума сходят от нынешней ситуации. Они рвут ему душу, потому что он, того и гляди, потеряет эту девушку.

– Ты привез меня на конюшню? – спросила Лилит, выйдя из машины.

– Да…привез. – Поджав губы, ответил он.

Он взял ее за руку и они отправились кататься на лошадях.

Лилит достался красивый пегий конь, а Левиафану – гнидой. Молодой человек договорился, что поездка их будет осуществляться без инструктора, чтобы никто не мешал ему поговорить с любой девушкой на расцветающей природе.

Уйдя довольно далеко от цивилизации, Левиафан спрыгнул с лошади и остановил коня Лилит.

Девушка смотрела ему в глаза, ожидая, что ее любимый выкинет дальше. Он же просто держал коня за узды и рассматривал сидящую на нем девушку. В его глазах стояли слезы, но строгость на лице не придавали ему жалостливый вид.

– Ты когда-нибудь сможешь простить меня? – тихо спросил он.

Лилит отвела взгляд в сторону. Каково же это, простить измену? Простить и забыть? Возможно ли жить дальше с человеком и никогда больше не вспоминать гнилой поступок? Можно ли снова верить ему?

– Я предлагаю сделку. – Лилит, слезла с коня и подошла к Левиафану.

– Сделку?

– Да. Ты мне рассказываешь то, о чем начал говорить Мормо, а я забываю о твоей так сказать шалости.

Вампир опустил голову. Секрет, который он хранил, должен бы оставаться секретом. Он был не готов разболтать его… Тайна была слишком важна для вампира. Ему было важно, чтобы она и оставалась тайной.

Перед молодым человеком мгновенно нарисовались чаши весов с тяжелейшим выбором. На одной чаше грузным весом лежал его секрет, на второй – его девушка и любовь. И как он не старался, весы никак не хотели взвешивать. И то и другое находилось на одной полоске, с одинаковым весом.