В ужасе и совсем уже измученная от боли, она, понимая, что это только начало и дальше будет хуже и больнее ещё в течение суток, а то и больше, закричала из последних сил – «останови это!» и посмотрела на смеющееся лицо Левиафана.

Внезапно Лилит открыла глаза, увидела трясущего её Левиафана, снова закричала и наотмашь ударила его по лицу. Он схватился за щеку рукой и удивленно посмотрел на нее.

– Плохой сон, милая? – еле сдерживаясь от смеха, спросил Левиафан, все ещё держась за щеку.

Лилит судорожно провела языком по деснам, а руками по шее. «Клыков нет, шея целая…точно, сон!», подумала она, опуская руки.

Неожиданно, в правом плече стрельнула боль. Она ойкнула и быстро посмотрела туда, где болело. Лилит смотрела на след от укуса и никак не могла вспомнить, откуда он. Конечно, она догадалась, кто его оставил, но вот когда. Моментально, после осознания реальности, укушенного плеча, она ощутила ещё и мрачное, сильное похмелье.

Лилит перевела взгляд на Левиафана, его лицо было обычным, значит, убивать он её не хотел. Следовательно, все это было действительно во сне, за исключением укусов. Она вздохнула и упала на подушки.

– Ты хотел меня убить! И ты это сделал! – гневно прошептала она, и накрываясь и отворачиваясь от него.

Левиафан изумленно вскинул бровями и посмотрел на неё, подпирая рукой подбородок.

– О чем ты, милая? Убить тебя – это самое безобидное и простое, что можно сделать с тобой, поэтому я вряд ли стал бы делать самую примитивную вещь! – едко ответил он.

Лилит закрыла глаза и вздохнула.

– Видимо просить тебя принести мне воды лучше не стоит. Умереть от жажды – это, все-таки, не «просто убить», – намекнула ему Лилит, вновь поворачиваясь к нему.

– Да, это конечно интереснее и соблазнительнее, чем просто сломать тебе шею, – он встал, поцеловал ей руку и через минуту вернулся с огромным стаканом холодной воды, – На, держи, дорогая!

Лилит почти полностью осушила стакан, вытерла губы и снова завалилась в кровать. Левиафан следил за её пристальным взглядом в потолок и улыбался.

– Левиафан, а ты мне не объяснишь, почему мне до сих пор не позвонила скорбящая, вся в слезах, Жаклин? И почему Марк до сих пор ещё жив? – заинтересованно спросила она и посмотрела на вампира.

– Конечно, объясню, милая! Ты вчера сильно напилась, твоих собственных сил хватило только на то, чтобы дойти до дверей в баре. Потом я схватил вместо тебя нож в ребра, а ты, увидев кучи крови, решила упасть в обморок, из него, видимо, провалилась в сон. Десять минут назад ты открыла глаза и, зачем-то, меня ещё и ударила. Ах да, ты разболтала все секреты незнакомцу в баре, с которым, в общем-то, и напилась. Я думаю, скорее всего, из-за этого ты не слышишь звонка от Жаклин.

– Ух, как же я порой тебя ненавижу! Как твоя рана? – буркнула Лилит, отворачиваясь на другой бок.

– Ох, как заботливо! Знаешь, милая, вообще неплохо. Может тебе вместо воды бокал вина принести? Полегчает однозначно! – Левиафан лукаво подмигнул повернувшейся Лилит.

– Да? Давай.

К вечеру Лилит значительно полегчало – повторение предыдущего вечера было не за горами. Голова, естественно, сразу же перестала болеть.

Она лежала на животе, подпирая подбородок рукой, весело крутя ногами в разные стороны. Второй рукой она уплетала один за другим кусочки пиццы.

Левиафан сидел на стуле напротив и с улыбкой наблюдал за ней. Ему вообще просто нравилось иногда смотреть на неё, но то, как двигаются её руки и ноги. Лилит, расправившись с пиццей, поднесла к губам бокал с красным содержимым и сделала пару глотков. Левиафан провел глазами по её руке, которая держала бокал, посмотрел на ногти, пальчики…Он медленно сполз со стула и подлез к кровати. Его палец провёл по её руке, нежно, едва прикасаясь. Глаза неотрывно смотрели в её, словно они были парализованы.

– Лилит, почему люди так устроены, что когда они видят красоту, они моментально пытаются разрушить её, уничтожить, используя при этом абсолютно варварские способы? И совершенно неважно, в чем или в ком проявляется красота, неважно, природа это или человек. Природу они и так почти уничтожили, она бедная еле дышит, а они все равно, как дикари, пытаются загубить ее остатки, не понимая, что без ее красоты, они не проживут и недели. А когда люди видят такого же человека, с двумя ногами и руками, и с одной головой, но только красивого, внутри всё переворачивается от злости и зависти, ими обуревает ненависть – «почему я не такой или такая?». Мысленно, они разрезают на части безупречную кожу, разрывают тело, вырывают волосы. Уродуют одним словом. Почему? Почему они просто не могут наслаждаться красотой природы и человека? Почему они убивают редких и красивых животных, вырубают леса, которые им дают воздух и тепло, убивают людей? Я никак не могу этого понять. Чем так «хорошее» и «красивое» навредило людям, что они хотят избавиться от него? Почему люди хотят прозябать в черноте и уродстве? Вот ты, например твоя природная красота привлекает одно зло. Два раза тебя пытались убить, в буквальном смысле, ты сама решила жить с неадекватным психом, который не всегда может контролировать свои действия. Женщины на улице смотрят на тебя так, словно сейчас воткнут тебе спицы в межпозвоночные нервы. Ты рада своей красоте?

Лилит нахмурилась и внимательно посмотрела на вампира. Он неотрывно рассматривал руки девушки.

– В моей жизни был период, когда я ненавидела себя. Я ненавидела свое лицо и тело. Знаешь, как на самом деле тяжело быть красивой? Каждый раз, когда кто-то говорит тебе о любви, ты тут же задаешься вопросам: что он любит? Тебя или красоту? Он хочет тебя, потому что ты красивая или он хочет именно тебя, не смотря на красоту? Мне становилось так мерзко от мысли, что любят не меня! Любят обложку. Хотят обложку. Хотят секса. Не хотят любви… А потом, в какой-то момент я поняла, у меня нет выбора, как только пользоваться своей красотой. Я поняла, что имею власть над мужчинами. Я могу вскружить им голову так, что они долго будут искать свой разум. И эта игра мне понравилась.

– А мужчины никогда не пытались…ну, они хотели интимной близости с тобой, не спрашивая, хочешь ли её ты? – Аккуратно спросил Левиафан, боясь задеть за живое.

– Ты имеешь в виду, зажимали ли меня когда-нибудь в темном углу с кляпом во рту? – улыбнулась Лилит. – Нет. Но частенько пытались обнять или поцеловать. Обычно хватало просто слов, чтобы меня оставили в покое.

– Мда…Женщины такие беззащитные… Лилит, расскажи мне, как можно жить слабой и беззащитной? Это страшно? Ты поэтому выбрала себе такого покровителя, как я?

Лилит посмотрела на него и улыбнулась. Она погладила его в ответ по руке и усмехнулась глазами.

– Покровителя? Вообще-то к тебе, покровитель мой, я чаще всего испытываю панический, животный страх. Когда мы с тобой ругаемся или когда ты на меня смотришь как-то странно, мне становится так страшно. Я боюсь, что ты со мной что-нибудь сделаешь или я потеряю сознание, а мне так не хочется, чтобы ты видел меня слабой…

– Во-первых, я уже видел насколько ты нежная. Во-вторых, когда ты испытываешь страх, я его чувствую, лучше, чем любую другую эмоцию. Человеческий страх питает меня, как навоз огород. Особенно женский страх, особенно твой, Лилит. Поэтому твои старания скрыть это – совершенно напрасны. Вот любовь, ты намного лучше прячешь. Лилит, почему тебе проще скрыть положительные чувства и выставить весь свой негатив?

– Левиафан! – она так утонченно произнесла его имя, что у него одна бровь задралась до волос, – почему ты всегда выбираешь неподходящее время для таких вот разговоров? Ты специально поджидаешь, когда я буду в каком-то ненормальном состоянии, чтобы выудить из меня все мои мысли? – она резко пододвинула к нему своё лицо и взглянула в его глаза. Левиафан провел пальцем по её маленькому носу и поморщился и улыбнулся.

– От тебя ужасно пахнет алкоголем и вчерашним, и сегодняшним, – он перевел взгляд на её губы, – но мне это не помешает воспользоваться твоей слабостью и женственностью! И кстати, я бы на твоем месте не особо сопротивлялся, а то голова вновь может разболеться! – он нежно толкнул её на кровать, но Лилит перевернулась и спрыгнула с постели.