Впереди стояло несколько машин, а с боку подъехал еще один большой джип, грязно-серого цвета. Из открытых окон на всю улицу долбила музыка. Спереди сидело двое молодых парней, сзади еще один. Джип остановился в десяти сантиметрах сбоку от машины Левиафана. Ребята оценивающим взглядом посмотрели на Лилит. Вампир краем глаза следил за всеми сразу, мысленно усмехаясь и обдумывая следующие шаги незнакомцев и свои заодно.

– Привет красотка, – раздался еще совсем мальчишеский голос из серого джипа.

Они даже музыку выключили, словно готовясь к долгому диалогу. Им просто хотелось развлечься, и как казалось, они нашли с кем и над кем. Лилит повернулась к ним и улыбнулась. В это время загорелся зеленый свет и машины тронулись.

Ребята, словно завороженные, смотрели на девушку необыкновенной красоты. Они совершенно забыли о существовании водителя, с которым ехала эта девушка. Левиафан только улыбался, следя за реакцией и действиями Лилит. Она еще раз взглянула на ребят, вытянула руку почти к носу парня, сидящего за рулем, и оттопырила средний палец.

– Жми! – весело крикнула она Левиафану.

Вампир вдавил педаль газа в пол и подрезал джип. С улыбкой на лице он начал гоняться с ребятами. Он словно впал в детство, где отсутствуют страх и голова, а присутствуют только инстинкты. С этим юношеским бесстрашием Левиафан вытворял различные виражи вперемешку с форсажами на дороге, которая не была предназначена для гонок. Но что вампиру, что банде малолеток было на это наплевать.

Лилит и не задумывалась, что Левиафан способен на такие трюки, но она была совершенно спокойна, потому что полностью доверяла ему. Она знала одну не маловажную вещь, которая внушала ей такую уверенность – вампир быстрее сам умрет, чем позволит появиться хоть одной царапине на любимой машине.

Через какое-то время серый джип пропал из поля зрения, он остался далеко позади вампирской бесконечности.

– Здорово! – вскрикнул Левиафан, снижая скорость.

Лилит улыбнулась и покрутила пальцем около виска.

– Ты сумасшедший! – усмехнулась она. – Ты, наверное, был ужасно упертым ребенком в детстве. То, что ты творил на дороге, надо лишиться всех мозгов, чтобы так резвиться!

– Ха-ха, милая! Я творил? Ты о чем? Кто-то имеет слишком длинные средние пальцы и показывает их всем подряд, а потом орет «жми»! – Левиафан ерничал и совершенно забыл о залитом газировкой салоне.

– Ты мог бы так легко не соглашаться на это. -Лилит покачала головой и улыбнулась.

Через двадцать минут машина припарковалась на свободном месте.

Левиафан вылез, помог выйти своей даме, обошел машину, посмотрел все ли в порядке. Лилит огляделась.

Кругом стояли высокие здания, гуляли толпы людей, без конца ездили машины и гудели. В центре города жизнь кипела круглосуточно. Из каждого заведения доносилась разноплановая музыка. Горели разноцветные неоновые таблички и надписи, завлекающие людей даже днем. Дети носились под ногами у взрослых и горлопанили, как индейцы.

– Я думал, мы сегодня не доедем! – Левиафан, наконец, вылез из машины с горой грязных салфеток, которыми протирал салон.

– А я думала, что ты никогда не вылезешь из этой машины! – усталым голосом промямлила Лилит, подходя к нему. – Пойдем уже! – пропищала она, таща его за руку от машины.

Он закрыл машину и, улыбнувшись, оглядел девушку.

– Ну, пошли! – он сжал ее руку и повел через дорогу, как маленького ребенка.

Они прошагали по территории зоопарка часа полтора, держась за руки и мило воркуя на разные темы. На мгновение Левиафану показалось, что Лилит подменили, что рядом с ним шла другая девушка, только с такой же внешностью. Ему нравилась такая перемена, но он не знал, надолго ли это. Лилит просто шла рядом с ним, совершенно не задумываясь ни о каких переменах, у нее всего лишь было хорошее настроение, летнее, соответствующее погоде.

– Левиафан, а сколько лет ты уже за рулем? – спросила она его у вольера с пингвинами.

Вампир кинул косой взгляд и прищурился.

– Ну, надо полагать около ста лет! Буквально с первой машиной! Тебе нравятся пингвины? Мне очень нравятся! Они похожи на бочонки! Милые создания, не правда ли? – вампир искренне наслаждался видом птиц холодов и льда.

Лилит перевела взгляд на животных. Пингвины носили смокинги, как для важной церемонии.

«Сто лет! Охренеть!», промелькнуло у нее в голове, но она решила не развивать эту тему.

– Я вообще люблю зверей, всех зверей! Ну, только я не очень дружу с насекомыми. – Тихо ответила Лилит, разглядывая забавную походку пингвинов.

Они переминались с ноги на ногу, пошатываясь в разные стороны. Красные лапки топтались по искусственному снегу.

– Вообще, зоопарк – это очень хорошее место для развития знаний об окружающем мире. Но с другой стороны, держать животных в неволе, вдали от родины – это кощунство. Каждый день к ним ходят тысячи людей, стоят, смеются над ними, фотографируют. Мне кажется, они такие несчастные. Жалко их. Я имею в виду не только пингвинов, а вообще всех, кто сидит в этих вольерах. Особенно видно, как тоскуют крупные кошки. Они ходят кругами по клетке, уставшие от постоянно мельтешащих лиц. Эти животные привыкли жить просторно, они любят свободу и дикую природу больше всего на свете. А каково это, сидеть в комнатушке, шесть на шесть метров, ни побегать, ни поохотиться, ничего. Ты представляешь, как это тяжело лишиться жизни на свободе и начать новое существование на глазах у людей? По мне, так это ужасно.

Левиафан взглянул на пингвинов, на рядом орущих детей, целующихся людей, наплевавших на детей, и усмехнулся.

– Возможно, но, по крайней мере, здесь они в безопасности. Сюда не прибежит никакая дрянь с ружьем и не пристрелит ни одно животное. Да и для развития знаний об окружающем мире, сюда ходят единицы. Дети сюда ходят поесть сладкую вату, выклянчить у родителей резинового крокодила или кобру. Молодежь воспринимает зоопарк, как один из ритуалов ухаживания за человеческой самкой, думая при этом так: «Надо же куда-то сводить!». На вопрос кого вы видели в зоопарке, всегда слышны стандартные и до жути банальные ответы. Ни одно животное, о котором не знали до похода сюда, так и не остается в памяти после выхода отсюда. Зоопарк – это место для развлечений, вымогательства денег, вкусной и необычной трапезы, и уж для познаний остается самое последнее место в списке необходимого.

– Ты как всегда слишком пессимистичен! Тебе не тяжело так жить? Постоянно считать, что все плохо, все движется к концу, люди зло… – Лилит приподняла брови и заинтересованно посмотрела на него.

Левиафан склонил голову.

– А разве это не так, милая?

– Возможно, ты и прав, но зачем постоянно нагонять на себя этот негатив? Так же можно сойти с ума, тебе так не кажется? – пожав плечами, спросила Лилит, снова обращая взор к пингвинам.

– Ты задаешь слишком много вопросов, а все ведь так просто! Я не пессимист, я реалист, и к счастью или к несчастью, вижу то, что происходит в нашем обществе, и от этой, открывающейся взору картине, мозг автоматически начинает задумываться обо всем этом. Разве это плохо, думать об этом? Тем более в моем случае! Мне, в принципе, ничего не остается, как только думать и смотреть! Пойдем, оставим бедных пингвинов в покое!

Они останавливались у каждого вольера минут на десять и тщательно рассматривали животное. Левиафан, как опытный зоолог, рассказывал о каждом, без помощи табличек, просто выдирая из памяти информацию. С каждого животного тема постоянно перескакивала на отвлеченную.

Лилит слушала и слушала, и ей казалось, что он знает все, но она сразу же вспоминала какие-то моменты из прошлого и понимала, что это не так. Потому что он иногда удивлялся, а раз удивлялся, значит, не знал.

Левиафан же думал лишь об одном, что этот поход в зоопарк – один из самых прекрасных моментов проведенных с этой девушкой. А таких моментов было так мало, что хватило бы пальцев на одной руке, чтобы подсчитать их. Нельзя сказать, что ее или его это очень раздражало. Они оба, почти научились наслаждаться негативом, а это очень полезное качество, ибо всегда и во всем больше негатива. И если научиться его любить, то куча проблем сразу же канет в лету.