В кювете уже спасатели вовсю работают – искры летят от разрезаемого металла, люди кричат... и кровью пахнет. Свежей. Меня реаниматолог пихнул как следует – чего, мол, встала? Вперед, некогда стоять, а то какого хрена на скорую пошла? У меня, знаешь, голова отключилась, одна мысль – спасти. Вытаскивали из автобуса наравне со спасателями, относили подальше тех, кого можно. Кто-то сам идти смог. С передних сидений извлекли девушку лет двадцати, как мне тогда. Ее сразу на носилки уложили и к нашей машине понесли – вся одежда в крови была, явные переломы, скорее всего, и внутренние кровотечения. Но голова целая, в сознании. Орала она... Хотя, тут бы любой орал. Загрузились, рванули с места. До ближайшей больницы с нормальной реанимацией – восемнадцать километров. Срочно надо интубировать** – большая кровопотеря, болевой шок, задыхается. Обезболить? Анестезия? А хрен вам! Вообще ничего нет! Все использовали, пока остальных вытаскивали из автобуса! Пациентка в сознании – на живую интубировать?! Да она загнулась бы прямо там от болевого шока! Михалыч, реаниматолог, недолго думая, ее в висок тюкнул и отрубил. Трубки поставили, задышала.

Я орала громче сирены, чтобы ехали быстрее – не довезем же. Водитель орал, что быстрее только на тот свет – и так сто сорок. Машину швыряло, как на американских горках, благо, пациентка привязана. Мы-то ладно.

- Довезли?

- Довезли. Девочка выжила. Ходить, правда, не будет – спинномозговая травма в итоге, ноги отказали. Хотя, может, и будет... всякие чудеса бывают.

- Да... я про русских много разного слышал, но чтоб так...

- Русские могут все, поверь мне! – я поднимаю чашку в шутливом тосте. – Давай за то, чтобы мы всегда могли творить чудеса!

- Давай!

За разговором утро наступило как-то незаметно.

Сдав дежурство и отзвонившись профу по его результатам, я двинула свои стопы домой. Проф распорядился так, что я теперь и лечащий врач этой девушки, на пару с Максом. Ну, отлично, что. Фиг мне, а не сутки отдыха.

Добравшись до дома, я обнаружила Локи сидящим в кресле с чашкой кофе.

- Ты уже встал или еще не спишь? – я забросила куртку в свою комнату и направилась на кухню, за своей порцией бодрящего напитка. Хотя толку от него сейчас – все равно вырублюсь, а вечером надо будет до госпиталя доехать – проверить подопечную.

- Сегодня ночью было сильное возмущение в пространстве.

- В каком пространстве?

- Межмировом.

- И что? Может, Тор пожаловал.

- Тор не создаёт такого, он пользуется тессерактом. Такое же возмущение было, когда я попал сюда. Кто-то провалился между мирами. Надо выяснить, кто.

- Ну, тут я тебе не помощник. У меня сегодня все было тихо – парочка переломов и одна блондинка после автодорожки. Ее сбила машина, ничего сверхъестественного я не увидела. Жалко девчонку, хорошенькая. Волосы шикарные, светлые, не скоро еще отрастут...

- Почему?

- Так побрили мы ее налысо – черепно-мозговая травма, как-никак. У тебя планы на день есть?

- Нет.

- Ну, тогда я пошла спать. Разбудишь часика через четыре? Мне вечером на работу надо, проверить состояние этой пациентки.

Локи отставляет чашку и, встав с кресла, подходит ко мне, вынуждая задрать голову.

- Ты никуда не будешь ходить одна, пока я не выясню, кто сюда свалился.

- С чего бы вдруг? Все, больничный кончился. Не, не надо мне второе запястье ломать! Локи, это Нью-Йорк, а не Асгард. И, если бы было что-то серьезное, Тор бы уже явился. Я не могу не ходить на работу!

- Ты можешь вообще не работать. Вопрос денег легко решаем.

- Я работаю не ради денег.

- Тогда ради чего?

- Ради людей, Локи. Если врач работает ради денег – это хреновый врач. Я работаю потому, что иначе не могу. Кто, если не я? Это призвание.

- И это твое призвание заставляет тебя не спать, не есть?

- Меня никто не заставляет. Я иначе не хочу. Тебе не понять.

- Почему это? – он сжимает пальцами мои плечи до боли и склоняется к моему лицу.

- Почему? Потому что для тебя люди – низшие существа. Ты же бог. К чему этот разговор?

- Я не считаю тебя низшим существом.

- Ладно уже, а? Считаешь – не считаешь... ты сам это говорил.

- Это было давно.

- Чуть больше трех недель назад.

- Ты хочешь меня разозлить?..

- ... смертная? Угадала? Ты сам начал этот разговор. И на работу я буду ходить – только попробуй меня запереть.

- А это мысль, спасибо, – лицо Локи озаряет задумчивая ухмылка.

- Не смей! – я судорожно вдыхаю, сжимая кулаки. А ведь может же! – Локи, да пойми ты – я не могу не работать, я с ума сойду! Это моя жизнь, мой адреналин! Я нужна там!

Локи наклоняется еще ближе и выдыхает, глядя мне в глаза:

- А кто тогда я, если твоя работа – это твоя жизнь?

- Сам ответ не знаешь? Ты – мужчина, с которым я живу. Мало?

Как по мне – более чем достаточно.

Локи отстранился, выпуская меня.

- Можешь идти спать.

Я пожала плечами и отправилась к себе. “А кто я?” – а с чего вообще возник такой вопрос? Эгоизм мучает, что я уделяю ему не все свое внимание? Или что?

Я приняла душ и забралась под одеяло, поставив на всякий случай будильник.

Проснулась я от воплей телефона. Не разбудил, вот зараза. Так. Ключи от квартиры на месте, от мотоцикла тоже. Не забрал. Дошло, что ли?

Выбравшись на кухню, я обнаружила, что Локи в квартире нет. Мотоцикла на стоянке – тоже. Куда его понесло, интересно? Ладно, я ему не нянька, в конце концов. Вернусь – расскажет. Если захочет.

Я выехала со стоянки в направлении госпиталя и выругалась – ненавижу ездить в дождь, вся в грязи буду. Фу.

Я крутанула газ и начала маневрировать между машинами.

*Для улучшения понятности и читаемости клинической картины рентгеновские снимки расчерчивают при помощи чертежных принадлежностей.

Интубация трахеи — введение особой трубки в гортань и трахею при их сужениях, грозящих удушьем (при проведении интенсивной терапии либо реанимационных мероприятий), а также для проведения анестезиологического обеспечения.

====== 48. Златовласка и злобные доктора. ======

- Макс, подъем! – я пинаю кресло, в котором бессовестно дрыхнет нейрохирург, и усаживаюсь на стол, закидывая ногу на ногу.

- А? Где? Куда?

- Да я это. Никуда. Пациентку смотрел?

- Тьфу ты, Агата, какого ты меня так пугаешь!

- А нечего спать на работе, – я утаскиваю со стоящей рядом миски овсяное печенье и начинаю с аппетитом его грызть. – Тебя настигло возмездие в моем лице. Так смотрел?

- Смотрел, часа три назад. Не очухалась она еще. Результаты послеоперационных снимков там. – Он кивает куда-то в ареал моего настольного обитания. Я спрыгиваю и беру в руки пленку МРТ.

- Уууу... какая у нас красивая гематомка в височной доле. Да не одна! Надеюсь, память ей не отшибло. Кстати, личность установили? По-хорошему, с такими повреждениями ее в нейрохирургический стационар надо переводить.

- Полиция приезжала, потопталась и уехала. Сказали, будут в розыск объявлять – документов при ней не было, сама в бессознанке. И неизвестно, что будет, когда в себя придет.

- Ну, внешность-то приметная. Волосы одни только чего стоили.

- Посмотрим. Очнется – надо будет поговорить, объяснить...

- Ну, вот ты и объяснишь, ты ж у нас спец по головам.

- Агата, ну ты же женщина!

- Я не женщина, я травматолог. Мерзкая, циничная сволочь. Я ей ногу чинила, вот за ногу и поговорим. Остальное – твое. Хотя, как мне кажется, тут нейропсихолог нужен будет, а не мы с тобой. И вообще, я тут в МакДак заскочила, картошечки хочешь?

- Спасительница! Богиня!

Макс вскакивает с кресла и встает на одно колено. Я картинно вздыхаю, отбрасывая волосы со лба.

- Все вы, мужики, одинаковые. Как работать – так у нас эмансипация. А как пожрать принесла – так сразу богиня. Кофе давай тащи, рыцарь недобитый!