– Понятно, – кивнула она. – А на что он похож, этот Бриш?

– Довольно славный мир. Весь порос лесами, несколько маленьких городов, один или два больших торговых центра, очень мирный. Местные жители выглядят страшновато, заросли волосами с ног до головы и похожи на гигантских обезьян, фигура больше напоминает человеческую. Однако у них есть цивилизация, и настроены они очень дружелюбно. Только садиться с ними обедать не стоит. Мне говорили, они готовят супы и каши из насекомых и приправляют их всевозможными листьями и травами.

– Фу!

– В том мире часты туманы и дожди, но гроз обычно не бывает. Как только ты попадешь туда, иди к главной дороге и жди меня как можно ближе к воротам. В лесу очень легко заблудиться, особенно когда нет солнца и ты не знаешь всех правил, которые действуют в этом мире.

– Хорошо. Так мы и сделаем, – кивнула девушка. – Я постараюсь как следует подготовиться к завтрашнему дню.

* * *

Граница миров Акахлара представляла собой странное зрелище даже для тех, кто видел ее не в первый раз. Земля просто обрывалась, а дальше, простираясь, насколько хватало глаз, лежала плоская равнина, покрытая густым белесым туманом, который поднимался на три-четыре фута от земли. Время от времени в нем вспыхивали искры, похожие на рождественские огоньки. В отдалении, на другой стороне, можно было видеть поднимающиеся из тумана земли, но каждые несколько минут эти земли менялись. Там, где были горы, вдруг оказывались долины, где лежали фермы, появлялся безбрежный океан. На границе почти никогда не бывало солнца, над ней клубились тучи, отмечая то место, где встречались две несовместимые воздушные массы, они взаимодействовали, но каким-то чудом никогда не смешивались.

Время от времени туманы нуль-зоны пересекали стаи насекомых или птиц, иногда на другую сторону заносило даже семена, но ни одно живое создание не могло подолгу жить в нуле.

Маленькие кусачки легко проделали дыру в проволочном заборе, окружавшем средину. В основном забор должен был помешать диким животным забрести в средину из какой-нибудь колонии. Всех не-акхарцев удерживало заклинание Главного Акхарского Чародея. Народам колоний вход в средины был закрыт.

Кире их план внушал не меньше сомнений, чем Криму, но, заглянув на пограничный пост, женщины убедились, что другого пути нет. У стражников на видном месте висел портрет Принцессы Бурь, а вокруг поста слонялось без дела множество подозрительных типов.

Как только забрезжил рассвет – солнце еще не взошло, – Сэм обняла Киру и сквозь дыру в заборе нырнула в затопленную туманом нуль-зону. Земля тут была влажная, скользкая, но достаточно твердая. Горизонт еще не посветлел, хотя время от времени там можно было различить крохотные огоньки – они горели в разных мирах, которые непрестанно сменяли друг друга. Пройдя примерно с полмили, Сэм оглянулась и увидела огни пограничного пункта, по ним было удобно ориентироваться.

Когда взошло солнце, девушка с трудом удержалась, чтобы не пуститься бегом.

Как только Сэм почувствовала, что удалилась от средины настолько, что без бинокля ее увидеть уже нельзя, она сняла с себя одежду и засунула ее в заплечный мешок, который специально сшила для нее Кира.

Крим беспокоился, удастся ли ей пересечь нуль вовремя, но она не сомневалась, что справится с этим. Труднее было то, что в бесконечной веренице миров нельзя было найти никакой вехи, по которой можно было бы ориентироваться. Значит, как только станет светло – насколько вообще может быть светло в вечном тумане нуля, – надо наметить себе какой-нибудь ориентир в неподвижной срединной земле и постоянно сверять с ним свое направление. Сэм выбрала причудливый утес, возвышавшийся неподалеку от пограничного пункта. Утес походил на толстяка, удивленно надувшего губы. Сначала он здорово помогал ей, но по мере того, как Сэм углублялась в нуль-зону, ей становилось все труднее отличать путеводный утес от множества других скал и валунов, вздымавшихся на границе Маштопола. Девушка заволновалась, ей показалось, что она потеряла направление, и она замедлила шаг.

Перед ней лежало побережье океана, который простирался до горизонта. Пограничного пункта видно не было, однако это еще не означало, что мир необитаем: просто тому, кто захочет войти в него, без лодки придется туго.

Сэм сделала несколько глотков из фляги и решила взять немного вправо и подождать, когда подвернется что-нибудь более приемлемое. Через некоторое время картина изменилась: появились голые оранжевые холмы, окружавшие озеро. Ветер доносил отвратительный запах тухлых яиц, воздух был жарким и влажным. Девушка с трудом дождалась, когда этот мир наконец скроется с глаз долой.

Вдруг до Сэм донесся топот лошадей, скрип повозок и людские голоса. Она замерла на месте. Сначала девушка не сообразила, откуда слышатся эти звуки, но потом вдруг увидела, что прямо на нее движется целый караван! Проклятие! Она слишком отклонилась вправо и оказалась прямо на дороге между двумя пограничными пунктами!

Времени оставалось мало, Сэм со всех ног кинулась обратно и бежала до тех пор, пока у нее не сперло дыхание и не поплыли круги перед глазами. Тогда она рухнула на колени, тяжело дыша, надеясь, что туман скроет ее. Потом решилась выглянуть из него, чтобы взглянуть, насколько близко пройдет караван.

Черт возьми! Он был совсем близко! Всадники, скакавшие по бокам, чуть было не затоптали ее. Сэм ясно видела повозки и людей в них. Это был один из пассажирских караванов, когда-то она сама пустилась в путь именно с таким, здесь ехали семьями, суровые мужчины и пестро одетые женщины. В одной повозке сидел человек, державший на коленях клыкастое мохнатое создание. Оно, казалось, почувствовало присутствие Сэм и, когда повозка проезжала совсем рядом, даже попыталось выскользнуть из рук мужчины и кинуться на нее. Девушка инстинктивно сжала копье и пригнулась.

«Боже мой, ну и пасть!» – испуганно подумала она.

Человек в повозке успел схватить своего любимца, и зверюга смирилась с потерей добычи.

Караван остановился, и Сэм сообразила, что навигатор готовится к своему волшебству. Пусть это была не настоящая магия, но Сэм не могла оторвать глаз от этого зрелища.

Сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее сменяли друг друга миры. Поднимались и таяли горы, разливались и исчезали моря, вырастали и пропадали деревья, лето сменялось зимой, а снег – тропическим ливнем. Вдруг мелькание миров замедлилось, и перед караваном открылась мирная долина, покрытая цветами, поросшая травой и деревьями, вроде эвкалиптов. Место казалось на удивление спокойным, а вдалеке даже проглядывало голубое небо.

По каравану разнеслись повелительные выкрики, и он снова неспешно двинулся в путь, прочь из тумана, на проезжую дорогу, и через пятнадцать минут весь караван миновал границу и оказался в новом мире.

Навигатор в традиционной оленьей замше сделал прощальные пассы, сам въехал в новый мир, и тот исчез. Но подобно колоде карт, которую согнули пополам, чтобы открыть какую-нибудь карту из середины, а потом отпустили так, что все карты, мелькая, ложились на свое место, возвращались и миры. Акахлар восстанавливал равновесие. Перед Сэм снова проносилась вереница миров; они сменялись так быстро, что глаз едва успевал уловить общее впечатление. Девушке никогда прежде не доводилось видеть заключительную часть манипуляций навигатора, и теперь она чувствовала настоящее благоговение.

Вдруг почти над ней небо расколола молния, прогремел раскат грома. Сэм оглянулась и увидела сзади зловещие черные тучи, но прежде чем на нее обрушилась сплошная стена дождя, она заметила, что среди туч кто-то двигался! Огромные твари с широкими кожистыми крыльями и похожими на долото головами на длинных шеях, с глазами, горящими как угли; верхом на этих жутких созданиях восседали призрачные гиганты. Всадники были прозрачны, их контуры светились, пульсирующая энергия одновременно походила и на плоть, и на броню.

Всадники Бурь! Их сделала видимыми работа навигатора, и теперь они впитывали в себя огромную энергию воздушных масс пронесшихся мимо миров.