Кира кивнула:
– Но они все еще не могут влиять на то, какие изменения произведет Ветер, они не могут воспользоваться им иначе, как для устрашения. Армии и чародеи акхарских королевств должны уничтожить Клиттихорна и убить Принцессу, где бы они ни были. Стоит этой парочке только попытаться использовать это оружие для шантажа, и их конец будет предрешен.
– Возможно. Но не думаю, что они настолько глупы. Принцесса интересуется только политикой, моя дорогая, а вот для Клиттихорна политика – только способ достичь своей черной цели, о которой мы пока даже не догадываемся, но скоро, к своему ужасу, узнаем, если только ему удастся исполнить свой замысел.
Что-то взорвалось у нее в голове. Она не понимала, боялась, но была не в состоянии сопротивляться или отбросить от себя видение.
Сначала это было прекрасно, будто она смотрела в бесчисленные грани бесценного бриллианта, все вокруг переливалось невероятными цветами, кругом парили странные треугольные блики, и вскоре это вращение захватило, поглотило ее, затянуло в ловушку сверкающего хаоса.
Вдруг рядом с ней показалась крохотная черная точка, тоже подвешенная в сверкающей бездне. Точка вытянулась в черную линию, повернулась, – и вот уже это был человек. Нет, не человек, а тень, контур человека, черного, безличного и тонкого, как лист бумаги.
Она закричала, ее крик отразился эхом от тысяч треугольных граней.
– Ты права, что боишься, – проговорила фигура, – но бояться тебе надо не меня. Не я создал тебя и твою судьбу, но я могу помочь тебе спастись от нее, если ты только позволишь мне.
– Уходи! Я не хочу с тобой знаться! – крикнула она, и вращающиеся грани снова насмешливо повторили ее крик.
– На самом деле ты не боишься меня, – проговорил человек-тень. – Я так тонок, что если меня повернуть, то я совершенно исчезну. Я не могу и не хочу причинить тебе вред. Ты не выбирала свою судьбу, но ты то, что ты есть, и ты не в силах изменить свою природу. С того самого момента, как ты родилась, ты вступила на путь, который не оставляет тебе выбора, ты можешь только идти вперед или умереть, и только в конце пути ты, возможно, наконец получишь свободу.
– Чего… чего ты хочешь от меня?
– Загляни в центр камня и посмотри на источник своей судьбы.
Она заглянула, и перед ней стали возникать картины такие ясные, будто все это действительно происходило перед ее глазами, хотя что-то и говорило ей, что это далекое прошлое. Люди не видели ее, но они были настоящими…
Высокая призрачная фигура в малиновых одеждах, с громадными рогами на голове, может, это была диковинная корона. Горечь и ненависть читались в чертах его старческого лица, в блеске его холодных глаз, в уродливой усмешке маленького рта над хищным выдающимся вперед подбородком.
– Бойся того, кто зовет себя Клиттихорном, Рогатым Демоном Снегов, – проговорил человек-тень, – он не демон, а всего лишь человек, могущественный чародей, однако совершенно лишенный мудрости. Человек из другого мира и из другой культуры, человек, чей интеллект был так велик, что в Акахларе он стал почти богом. Он намерен уничтожить Акахлар, все его народы, все его культуры, все его миры и все остальные миры тоже. Его просто не заботит их судьба, он уничтожит их, ибо они стоят на его пути. Все, кого ты знаешь, кого когда-либо знала или еще узнаешь, будут уничтожены одним этим человеком.
Девушка ужаснулась. Возможно, это была магия, но, глядя на этого чародея, она не могла не верить в то, что все, что он говорит ей, – правда.
Чародей в алых одеждах исчез, и на его месте оказалась молодая женщина, возможно, ей не было и двадцати, немного слишком полная, но привлекательная. У нее были длинные черные волосы, она была одета в расшитые драгоценностями меха, а на голове сверкала тиара из чистого золота, в которую был вправлен огромный драгоценный камень. Девушка не походила ни на кого из тех, кого ей доводилось встречать в Акахларе, и в то же время она казалась знакомой, очень знакомой.
– Она известна как Принцесса Бурь, – сказал человек-тень. – Клиттихорн отыскал ее среди простонародья в одной из колоний. Как и ты, она не жаждала ни богатства, ни власти, но они обрушились на нее, ибо она была волшебницей и дочерью волшебницы, хотя и не просила никого о такой судьбе. Ее народ возделывал земли в долине, отделенной от остального мира высокими горами. Там не выпадали дожди, там не было рек, но земля родила, родила благодаря ее матери. Ее мать появилась на свет, наделенная магическим даром. Возможно, он был наградой за некую мудрость, которую мы назвали бы сверхъестественной, ибо нам не дано понять и постичь ее, а может, он был дан ей одной из ее праматерей в награду за некую службу или во исполнение какого-то обета. Дар переходил от матери к дочери, рождался только один ребенок, наделенный этим даром, и это всегда была девочка. Этот дар превосходил таланты всех акхарских чародеев, ибо ей повиновались дождь и бури. Лишь одна эта женщина могла призвать животворную влагу и велеть ей пролиться над землей своего народа.
Ребенок ничего по-настоящему не желал, – продолжала тень, – ибо девочка и ее мать давали жителям долины влагу жизни, а те взамен делились с ними плодами своей земли.
И Сэм увидела среди вращающихся граней прекрасную цветущую долину, и маленькое крестьянское селение, и фермы вокруг, и поняла, как богата и прекрасна была эта земля.
– Но пришли акхарские солдаты, – продолжал человек-тень. – Они дивились тому, как это они могли пропустить такое богатое место. У народа долины не было ни армии, ни правителя, который мог бы их защитить, и все же они сопротивлялись изо всех сил и отказались признать короля этих солдат своим господином и отдавать ему большую часть даров своей земли. И тогда волшебница, мать девочки, призвала грозу, и молнии поразили многих солдат, а их лагерь превратился в трясину. И жители долины возрадовались, но радость их была недолгой.
У короля было в сотни раз больше солдат, чем жителей в той долине, и солдаты пришли снова, но на этот раз с ними были чародеи, могучие, не ведающие жалости. Ни бури, ни молнии не могли одолеть их, а они убивали, убивали без конца. Девочка видела, как убили ее мать, а ее саму захватил в плен могучий маг. Он понял, что ей тоже подвластны бури, возжаждал этой власти и забрал девочку в свой дворец. Но у нее не было никакой тайны и никакого знания. Девочка просто была тем, чем была. Долина превратилась в засушливую и безжизненную, как камень, пустыню, а девочка, которая одна уцелела из своего народа, возненавидела всех.
Непрошеные слезы навернулись на глаза девушки, она представила, во что превратилась долина, где пятна крови еще многие годы виднелись на камнях и нечему было их смыть.
– Со временем чародей понял, что девочка ничего не знает о природе своей силы, – продолжал таинственный собеседник. – И еще одно он понял: такая сила запретна для того, кому доступны другие, магические силы. Но тут о девочке прослышал Клиттихорн, и так велико было его могущество, что он похитил девочку из королевского дворца, не испугавшись великого чародея. Он почувствовал ненависть девочки и стал искусно разжигать ее. Он показал ей империю Акахлара – порабощенные народы, страдания и жестокость колонизаторов. В своем северном дворце, среди вечных снегов, он короновал ее как Принцессу Бурь и убедил, что вместе им удастся покончить с этой жестокой системой, отомстить за ее мать и за ее народ, освободить всех угнетенных. Многие из тех, кто страшился его, страшился больше, чем неволи акхарских королевств, потянулись к Принцессе. Теперь у них не одна армия, они хорошо вымуштрованы, скрыты в бескрайних колониальных мирах и ждут только сигнала к выступлению.
Она понимала, что он говорил, понимала и верила всему этому, но не могла понять, при чем тут она сама.
– Она хорошая! – крикнула она человеку-тени. – Ее мечты праведны и благородны!
– Да, – признал тот, – но все не так просто. Она и все ее армии не могут взять верх над акхарскими чародеями в их срединных цитаделях, они не могут тягаться с огромными армиями правителей Акахлара. Она нуждается в поддержке настоящего мага, а Клиттихорн убедил ее, что разделяет ее мечты. Но это не так. Если мощи акхарских чародеев будет поставлен заслон, если сами акхарцы каким-то образом будут уничтожены, то не останется никакой власти. И вместо того, чтобы ненавидеть акхарцев, тысячи рас начнут подозревать и ненавидеть друг друга и пойдут друг на друга войной. И из этого хаоса явится единственный, неколебимый обладатель великой власти, сам Клиттихорн. Так полагает он, но и он ошибается. Чтобы уничтожить акхарцев и их чародеев, ему придется выпустить на свободу Ветры Перемен, единственное, против чего не могут устоять акхарские чародеи. И он выпустит их в несметном количестве, а вести их будет Принцесса Бурь.
