И все же, когда Диана, от которой по-прежнему исходило какое-то непонятное ощущение, положила белоснежную ладонь на грудь, у нее было лицо, как у юной девушки, вспоминающей секреты минувшей ночи. Она продолжила:

– И когда они пришли в мой город, я была возбуждена так, как не была уже много лет. С вами было так же?

Ее взгляд обратился на Ив, потом на хозяйку. Те посмотрели друг на дружку и одновременно натянуто улыбнулись.

– Раздражение считается как часть возбуждения? – поинтересовалась Ив.

– Если только в возбуждение входит и зависть, достаточно сильная, чтобы ослепить, – сказала хозяйка.

После этих ответов на лице Дианы отразилось некоторое удивление, но тут же она мило улыбнулась. Это была не маска, как прежде, а нечто более естественное.

– Хи-хи. И в конце концов вас обеих тоже позвали. Это просто, э…

– Раздражает.

– Вызывает зависть.

Обе женщины закончили слова Дианы разом, а потом все три заулыбались.

– Но, думаю, это невинное очарование может когда-нибудь завести их в сложное положение.

– Уверяю тебя, только один из них окажется в сложном положении, – и Ив улыбнулась всезнающей улыбкой. Хозяйка и Диана захихикали.

Несмотря на совершенно разные происхождение, возраст и воспитание, того глупого барана они оценивали одинаково. Будучи согласен с ними, я, конечно, на его защиту вставать не собирался.

– Но именно поэтому для меня стало неожиданностью, что они решили устроить должную церемонию, – заметила Диана и достала из сумочки запечатанное письмо.

Оно выглядело так же, как то, которое получила хозяйка. Открывая свой экземпляр, она походила на мотылька, чересчур близко подлетевшего к пламени.

– Ха-ха. Я подумала точно так же! Мне казалось, что они будут слишком смущаться, чтобы так сделать.

– Вот именно. Я их решимость поддерживаю, но чтобы пригласить и нас…

– И будет еще двое гостей? – спросила хозяйка. Ив довольно вздохнула и ответила:

– Да. Все-таки он совершенно немыслимый тип.

– «Немыслимый тип», да, это прямо про него, – кивнула Диана.

Хозяйка робко обратилась к ней:

– Да, кстати, о чем ты с ними говорила? Как старшая в смысле жизненного опыта.

Я непроизвольно поднял голову – мне показалось, что этот вопрос очень нетипичен для хозяйки.

Тем не менее – и вопреки робкому тону – на лице хозяйки был написан живой интерес. Хотя в городке она никогда не влезала в женские беседы, она была в самом подходящем для этого возрасте.

– Хочешь узнать? – и Диана странно улыбнулась.

– У нас много времени, – с усмешкой заметила Ив и, как и хозяйка, подалась вперед.

– Это история любви, известная людям моего города…

Когда Диана начала свой рассказ с этих слов, атмосфера в карете стала для меня, рыцаря, довольно неуютной.

***

У этих шумных женщин было время. И вино. И сверх того – множество прекрасных закусок.

Поглощенные рассказом Дианы, они смеялись, они ужасались, они иногда улыбались, иногда сердились, иногда просто слушали с интересом.

Хотя никто из них не был ребенком, а Ив и Диана не походили на любительниц веселых бесед, все они вели себя как юные девушки. Хозяйка тоже участвовала в разговоре, хоть и почти не перебивала, и время от времени пила вино, которое ей полюбилось. Увы, я не испытываю желания высказать свое мнение о том, кто из трех своим поведением напоминал самую глупую девушку.

Подобно собаке, которая гложет брошенную ей кость и пять, и десять дней напролет, они разговаривали без передышки с тех самых пор, как покинули город, и успокоились наконец, лишь когда остановились позавтракать.

Ив, смеявшаяся так звонко и громко, что у нее тряслись плечи, как у дикого зверя, сказала, что устала от смеха, и перешла из кареты в повозку с вещами. Солнце светило очень тепло, и царило полное безветрие – скорее всего, она просто решила подремать.

А может, у нее от этой истории живот разболелся.

Ясно, что к тому глупому мужчине у нее были некие чувства.

Быть может, слова «немыслимый тип» она использовала, чтобы самой подумать над этим – поглодать ту кость, в ее собственном смысле.

Хозяйка сидела на своем сиденье, обмахивая лицо. Возможно, разговор опьянил ее не меньше, чем вино. История Дианы была о том, что, хотя те двое на вид казались неразделимой парочкой, недостаток честности друг перед другом привел к тому, что некто третий, по сути, вызвал мужчину на поединок.

Когда те двое встретились с нами, нам показалось, что они уже давно вместе, но, по-видимому, та волчица оказалась глупее, чем я предполагал. Иначе стала бы она изображать нерешительную овечку, когда нападают волки?

Так или иначе, тот мужчина, вызванный на поединок, носился по городу, отчаянно стараясь победить, при этом он и она действовали вразнобой, что вызвало в городе совершенно ненужную суматоху.

В конце концов они сумели довериться друг другу и вместе победили в том поединке, или что-то вроде. Мне было жаль того, который проиграл, однако в первую очередь я о нем думал: что посеешь, то и пожнешь. Впрочем, радует то, что в мире есть еще глупцы, которые не могут пройти мимо женщины, попавшей в беду. Похоже, он уже залечил свое разбитое сердце и жил счастливо.

Несмотря на свой возраст – это относится и к прошлой беседе, – обитательницы кареты проявляли неподдельный интерес к тем частям, которые казались слаще, чем даже девичьи мечты.

Я предпочитаю пищу поострее, поэтому у меня уши чесались просто от того, что я слушал их разговоры. Но если хозяйке это доставляет удовольствие, то и ладно.

Так размышляя, я свободно лежал на полу.

Хозяйка, пьяная от вина и беседы, обдувала грудь собственным одеянием.

Деревянный ставень окна был открыт, и в карету задувал свежий ветерок.

Стояла тишина, нарушаемая лишь стуком колес.

– Да уж, воистину это что-то.

– О? – переспросила хозяйка, поспешно отведя руку от ворота. Должно быть, она приняла эти слова за упрек в неприличном поведении.

– Те двое, я имею в виду, – и Диана улыбнулась.

– А… – хозяйка тоже улыбнулась с явным облегчением и добавила: – Это верно.

– Но я действительно немного завидую…

– Правда?

Должно быть, вино серьезно подействовало на хозяйку: у нее заметно развязался язык.

Диана, сочтя это хорошей возможностью, продолжила:

– Думаю, ты тоже можешь найти себе не одну хорошую партию. Уверена, там немало людей лезут в твои дела, пытаясь сводничать?

Подумав немного, хозяйка натянуто улыбнулась.

– И?

Диана спрашивала не потому, что ей было интересно. Сама она в это время наливала в свой бокал вино из оставленного Ив бочонка.

Но, быть может, это как раз придало вопросу нужный вкус.

Хозяйка откинулась на спинку сиденья, запрокинув голову и прищурившись, словно ей было немного жарко, и немного подумала.

– Все они были немного не такие.

Конечно, хозяйка сейчас была слишком расслаблена.

Однако все равно ее ответ меня удивил.

Я был уверен, что она просто отмахнется от этой темы.

– Тогда… можем мы поговорить о нем?

При этом вопросе хозяйка опустила голову. Мой взгляд встретился с ее, и я увидел, что уголки ее губ изогнулись в слабой улыбке.

– Не о господине Лоуренсе?

И она снова откинулась на спинку. Хотя хозяйка была в очень хороших отношениях с горожанами, все же она оставалась «неместной». Более того, она всегда была в церкви – всегда в стороне от общества. Чтобы она пила вино и утрачивала бдительность – такого просто не случалось. Обычно она всегда оставалась настороже и не позволяла никому с собой сближаться.

Я был единственным, кто вслух высказывал свое неудовольствие, когда она вела себя глупо; а когда с ней случалось что-то радостное, я был первым, кому она рассказывала.

Поэтому моя уверенность небезосновательна.

– Значит, это в самом деле он?

Диана попала точно в цель.