Когда карета остановилась около входа парни быстро побежали внутрь, но все равно успели намокнуть. Как только они вошли тяжёлый, красный, полный воды шар упал с потолка прямо на голову Дину и лопнул. Промокший и ругающийся Дин шарахнулся в сторону, толкунул в бок Невила, которому на голову попала второй шар. Я вытащил свою палочку и использовал боевое заклинание – Confundus

Синий луч попал в призрака и его замотало со стороны в сторону, как пяного. Профессор МакГонагалл, заместитель директора и декан гриффиндорского факультета, стремительно вышла в холл из Большого зала; она поскользнулась на залитом водой полу и была вынуждена ухватиться за Дина

-Оу, извините мистер Томас.

— Всё в порядке, профессор, — с трудом выговорил он. Професор махнула палочкой и невербальным заклинанием высушила одежду Невилла.

-Пивз, я буду жаловаться директору – проговорила она, и стремительно ушла. Парни пошли за ней.

Большой зал был, как всегда, великолепен и подготовлен для традиционного банкета по случаю начала семестра. Золотые кубки и тарелки мерцали в свете тысяч свечей, плавающих в воздухе над приборами. За четырьмя длинными столами факультетов расселись студенты, оживлённо переговариваясь; на возвышении, по одну сторону пятого стола, лицом к ученикам, сидели преподаватели. Здесь, в зале, было гораздо теплее.

Парни прошли повз столы, которые наполнялись студентами. Сейчас должно пройти распределение. Распределение первокурсников по факультетам проводилось в начале каждого учебного года, но, по странному стечению обстоятельств, Гарри не присутствовал ни на одном, кроме своего собственного, так что ему хотелось взглянуть на церемонию.

-Интересно, кто будет новым преподавателем по ЗОТИ? – спросил Симус. Они осмотрели преподавательский стол, но там почти все стулья били заняты, кроме кресла преподавателя ЗОТИ и заступника директора.

Но тут двери Большого зала отворились и воцарилась тишина. Профессор МакГонагалл провела длинную цепочку первогодков на возвышенную часть зала. Парни хоть и были мокрыми, но по сравнению с первокурсниками они вообще не попали под дождь. Все ёжились и от холода, и от волнения, выстроившись шеренгой вдоль преподавательского стола лицом к остальной школе — все, кроме самого маленького мальчика, закутанного в огромное кротовое пальто Хагрида. Пальто было ему настолько велико, что казалось, он выглядывает из чёрного мехового шатра. Его острое личико, высунувшееся из воротника, было болезненно-взволнованным. Он был полностью мокрым, казалось, что он успел искупаться в озере. И тут вынесли Шляпу.

Профессор МакГонагалл уже разворачивала длинный свиток пергамента.

— Когда я назову ваше имя, вы надеваете Шляпу и садитесь на табурет, — обратилась она к новичкам. — Когда Шляпа назовёт ваш факультет, вы встаёте и идёте за соответствующий стол. И распределение началось. Ничего интересного там не было. Дети выходили к Шляпе, одевали е, а она называла факультет. И все. Но как и все может заканчиваться, так и закончилось Распределение. Директор, улыбнулся всем своей доброй улыбкой, хлопнул в ладоши, и еда появилась.

Гарри перед тем как есть провел палочкой по еде и тут же отсунул ее. Он не видел, но за ним внимательно наблюдал и Невилл, и Малфой. На его действия оба удивились. Все это подозрительно. Малфой легко поднял руку и Слизеренцы все как один перестали есть и с интересом начали смотреть на него. От чего-то шепнул на ухо Кребу, а тот передал другим, и пир продолжился. Директор с понимающей улыбкой смотрел на детей и видел, как все кушают. Даже Слизеренцы. Вот только никто так и не потянул еде в рот, они только помешивали ее в своих тарелках. Драко провел кольцом по еде. И цвет изменился, и он тут же с застывшей улыбкой отсунул еду. Его действия повторили другие ученики факультета. Никто кроме Снейпа этого не видели.

Когда были уничтожены и пироги, а со вновь заблестевших тарелок пропали последние крошки, Альбус Дамблдор снова поднялся со своего места. Гудение разговоров, наполнявшее Большой зал, сразу же прекратилось, так что стало слышно лишь завывание ветра и стук дождя.

— Итак, — заговорил, улыбаясь Дамблдор. — Теперь, когда мы все наелись и напились я должен ещё раз попросить вашего внимания, чтобы сделать несколько объявлений. Мистер Филч, наш завхоз, просил меня поставить вас в известность, что список предметов, запрещённых в стенах замка, в этом году расширен и теперь включает в себя Визжащие игрушки йо-йо, Клыкастые фрисби и Безостановочно-расшибальные бумеранги. Полный список состоит из четырёхсот тридцати семи пунктов, и с ним можно ознакомиться в кабинете мистера Филча, если, конечно, кто-то пожелает.

Едва заметно усмехнувшись в усы, Дамблдор продолжил:

— Как и всегда, мне хотелось бы напомнить, что Запретный лес является для студентов запретной территорией, равно как и деревня Хогсмид — её не разрешается посещать тем, кто младше третьего курса. Также для меня является неприятной обязанностью сообщить вам, что межфакультетского чемпионата по квиддичу в этом году не будет.

-Что? Какого хера?- такие слова выкрикивались со всех столов. Студенты начали волноваться очень сильно.

— Это связано с событиями, которые должны начаться в октябре и продолжиться весь учебный год — они потребуют от преподавателей всего их времени и энергии, но уверен, что вам это доставит истинное наслаждение. С большим удовольствием объявляю, что в этом году в Хогвартсе…

Но как раз в этот момент грянул оглушительный громовой раскат и двери Большого зала с грохотом распахнулись.

На пороге стоял человек, опирающийся на длинный посох и закутанный в чёрный дорожный плащ. Все головы в зале повернулись к незнакомцу — неожиданно освещённый вспышкой молнии, он откинул капюшон, тряхнул гривой тёмных с проседью волос и пошёл к преподавательскому столу.

Глухое клацанье отдавалось по всему залу при каждом его шаге. Незнакомец приблизился к профессорскому подиуму и прохромал к Дамблдору. Ещё одна молния озарила потолок. Лаванда Браун охнула, и было от чего.

Вспышка резко высветила черты лица пришельца. Таких лиц Гарри ещё не доводилось видеть. Оно словно было вырезано из изъеденного ветрами дерева скульптором, имевшим довольно смутное представление о том, как должно выглядеть человеческое лицо, и вдобавок скверно владевшего резцом. Каждый дюйм кожи был испещрён рубцами, рот выглядел просто как косой разрез, а изрядная часть носа отсутствовала. Но самая жуть была в глазах. Один был маленьким, тёмным и блестящим. Другой — большой, круглый как монета и ярко-голубой. Этот голубой глаз непрестанно двигался, не моргая, вращаясь вверх, вниз, из стороны в сторону, совершенно независимо от первого, нормального глаза — а кроме того, он временами полностью разворачивался, заглядывая куда-то внутрь головы, так что снаружи были видны лишь белки.

Незнакомец подошёл к Дамблдору и протянул ему руку, так же, как и лицо, исполосованную шрамами. Директор пожал её, негромко сказав при этом несколько слов, которые Гарри не расслышал. Похоже, он что-то спросил у вошедшего — тот неулыбчиво покачал головой и тоже вполголоса что-то ответил. Дамблдор кивнул и жестом пригласил его на свободное место по правую руку от себя.

Незнакомец сел, отбросив с лица длинные сивые патлы, и пододвинул к себе тарелку с сосисками; поднял к тому что осталось от его носа и понюхал, после чего достал из кармана маленький нож, подцепил сосиску за конец и начал есть. Его нормальный глаз был устремлён на еду, но голубой без устали крутился в глазнице, озирая зал и студентов.