Кэниндж. Будьте добры, скажите Де Левису, что, если он хочет оставаться членом этого клуба, он должен дать отчет старшинам, по какому праву возводит такое обвинение на другого члена клуба. Нас здесь четверо - это кворум.

Колфорд опять уходит.

Сент Эрс. А что, Уинзор, удалось полиции узнать номера банкнот?

Уинзор. У Кентмена было записано только два номера - той, что в сто фунтов, и еще одной, в пятьдесят.

Сент Эрс. Проследили их?

Уинзор. Нет еще.

Пока он говорит, входит Де Левис. Лицо у него горит, он в крайне

возбужденном состоянии.

Де Левис. Ну, генерал Кэниндж, это уж слишком, это уж, знаете ли, через край! (От волнения он говорит с более заметным акцентом.)

Кэниндж (невозмутимо). Для нас совершенно очевидно, мистер Де Левис, что вы и капитан Дэнси не можете оба оставаться членами клуба. Мы просим вас дать нам объяснения, прежде чем мы поставим вопрос об исключении одного из вас.

Де Левис. Вы меня предали.

Кэниндж. Что?!

Де Левис. Ну, так я же всем расскажу, что вы и лорд Сент Эрс старались провести меня в один клуб и выгнали из другого!

Кэниндж. Мне совершенно безразлично, сэр, что вы будете обо мне рассказывать.

Сент Эрс (сухо). А вы довольно-таки ядовитый молодой человек.

Де Левис. Я вам скажу, милорд, что, по-моему, ядовито - набрасываться на человека, как свора собак, только за то, что он другой породы!

Кэниндж. Вы, кажется, ни о чем и думать не можете, как только о своей породе. Хотя никто, кроме вас, об этом не думает, сколько мне известно.

Де Левис. Допустим, я бы обокрал Дэнси, - вы его выгнали б, если бы он стал жаловаться?

Колфорд. Если вы еще раз повторите эту...

Кэниндж. Спокойней, Колфорд!

Уинзор. Вы обвиняете Дэнси в том, что он украл у вас деньги в моем доме, хотя доказательств у вас никаких нет, - никаких! - и после этого ожидаете, что друзья Дэнси будут обращаться с вами как с джентльменом! Вот это уж действительно слишком, если вам угодно!

Де Левис. Никаких доказательств? Кентмен сказал мне вчера в Ньюмаркете, что Дэнси знало продаже. Кентмен сказал Гулю, и Гуль говорит, что сам рассказал Дэнси.

Уинзор. Ну и что?

Де Левис. А Дэнси утверждает, что не знал, - он это сказал вам при мне и при генерале Кэниндже. (Кэнинджу.) Этого вы не можете отрицать, как бы вам ни хотелось!

Кэниндж. Осторожнее выбирайте выражения, сэр.

Де Левис. Доказательства! А нашли какие-нибудь следы под этим оборванным плющом? Ни единого! Вы сами видели, как он умеет прыгать, - тогда же вечером выиграл у меня десять фунтов, не постеснялся держать пари, хотя знал, что бьет наверняка. Вот вам ваш Дэнси - обыкновенный жулик!

Кэниндж (кивнув в сторону бильярдной). Эти, что слышали, еще там, Колфорд?

Колфорд. Да.

Кэниндж. Тогда будьте добры, приведите сюда Дэнси. Но ничего ему не говорите.

Колфорд (Де Левису). Ваше будет счастье, если он не свернет вам шею!

Выходит. Оставшиеся трое не смотрят на Де Левиса.

Де Левис (он весь кипит). У меня хорошая память - и жало у меня тоже есть. Да, милорд, раз уж вы соблаговолили назвать меня ядовитым. (Кэнинджу.) Я понимаю, вы меня все равно выгоните, как бы ни обернулось дело. Ну что ж, я прихвачу Дэнси с собой.

Сент Эрс (про себя). Этот клуб всегда имел такую хорошую репутацию.

Уинзор. Согласны вы отказаться от своих слов и принести извинения перед Дэнси и теми членами клуба, которые вас слышали?

Де Левис. Как бы не так!

Сент Эрс. Вы, должно быть, очень богатый человек, сэр. Но присяжные могут решить, что деньги - слишком слабая компенсация за такое обвинение.

Де Левис молчит.

Кэниндж. В суде потребуют доказательств.

Сент Эрс. Он может возбудить против вас уголовное преследование.

Уинзор. Если вы сейчас же не потушите этот скандал, вы рискуете очутиться в тюрьме. Если, конечно, его можно потушить.

Сент Эрс. Будь я на месте Дэнси, я бы ни за что не согласился.

Де Левис. Так вы ведь не крали моих денег, лорд Сент Эрс.

Сент Эрс. А вы так уверены, что именно он украл? Насколько я понимаю, было еще с полдесятка других возможностей. Очень уж вы дешево цените чужую репутацию.

Де Левис. Устройте нам очную ставку с Дэнси и судите беспристрастно.

Уинзор (тихо, Кэнинджу). А мы не подводим Дэнси тем, что его не предупредили?

Кэниндж. Сейчас мы представляем клуб, Уинзор. Наш долг - внести в это дело полную ясность.

Входит Колфорд, за ним Борринг и Дэнси.

Сент Эрс. Капитан Дэнси, этот господин в присутствии нескольких членов клуба выдвинул против вас тяжкое обвинение.

Дэнси. Какое?

Сент Эрс. Что вы украли у него деньги, когда были в гостях у Уинзора.

Дэнси (жестко и напряженно). Вот как. А на каком основании он оказывает мне такую любезность?

Де Левис (он тоже весь напряжен). Вы подарили мне эту лошадь, чтобы на нее не расходоваться, и с тех пор имеете зуб против меня; вы знали от Гуля, что я продал ее Кентмену и он уплатил мне наличными, однако сказали, что вам это неизвестно, я сам слышал. Ваша комната была рядом с моей, и вы умеете прыгать, как кошка, мы в тот вечер все это видели. Я нашел у себя на балконе, на перилах, обрывок плюща, раздавленный какой-то тяжестью, как если бы на него наступили. Когда я шел в ванную, ваша дверь была открыта, а когда я возвращался, закрыта.

Кэниндж. О двери мы в первый раз слышим.

Де Левис. Я потом вспомнил.

Сэнт Эрс. Что скажете, Дэнси?

Дэнси (медленно, отчеканивая слова). Я готов решить это дело любым оружием, где и когда ему угодно.

Сент Эрс (сухо). Так оно не решается, вы сами это прекрасно знаете. Если он не возьмет своих слов назад, вам придется подать в суд.

Дэнси. Берете свои слова назад?

Де Левис. Почему вы сказали генералу Кэнинджу, будто не знали, что Кентмен уплатил мне наличными?

Дэнси. Потому что не знал.

Де Левис. Так, значит, Кентмен и Гуль оба солгали неизвестно зачем?

Дэнси. Это меня не касается,

Де Левис. Если вы все время были внизу, как вы говорите, почему ваша дверь была сперва открыта, а потом закрыта?

Дэнси. Раз я был внизу, откуда мне знать? Ветер, должно быть.

Де Левис. Хотелось бы послушать, что ваша жена об этом скажет.

Дэнси. Не троньте мою жену... проклятый еврей!