Джильмен. Да боже сохрани, я бы и сам не стал! Ни малейшего не имею желания впутываться в разные там скандалы. Это совсем не в моих правилах. Прощайте, господа. (Уходит.)
Твисден (садится). Присядьте, сэр, пожалуйста.
Но Рикардос не садится. Он стоит, нерешительно поглядывая через стол на
Грэвитера.
Можете говорить свободно.
Рикардос. Мистер Твисден и вы, сэр!.. Это дело для меня очень серьезно, очень деликатно... это касается моя честь. Я в большом затруднении...
Твисден. Когда в затруднении - полная откровенность, сэр.
Рикардос. Это касается моя семья, сэр. Я...
Твисден. Позвольте мне быть с вами откровенным. (Считает на пальцах.) Мы имеем ваше признание, что вы разменяли эту банкноту, на которую наложен запрет. Наша обязанность уведомить Английский банк, что она была прослежена до вас. Вам придется объяснить им, как она к вам попала. Думаю, для вас будет гораздо лучше, если вы сейчас вполне откровенно объясните это нам.
Рикардос (вынимает платок и, не скрываясь, обтирает вспотевший лоб и ладони). Я получил эту банкноту, сэр, и еще другие от одного джентльмена, сэр, - в уплату долг чести. Я ничего не знаю, где он их взял.
Твисден. Гм!.. Весьма неопределенно. Если это все, что вы можете нам сказать...
Рикардос. Джентльмены, это мне очень больно... это касается доброе имя моей дочери... (Опять обтирает лоб.)
Твисден. Да ну же, сэр, говорите!
Рикардос (с решимостью отчаяния). Эти деньги, сэр, есть подарок ей от одного джентльмена, который был ее большой друг.
Твисден (резко). Боюсь, нам придется попросить вас назвать имя этого джентльмена.
Рикардос. Но, сэр, допустим я назову, а ему будет вред, что скажет моя дочь? Это мне очень трудно... Он благородно поступил, он ее обеспечил, и она до сих пор его любит, иногда плачет, что его потеряла. А мы теперь, может, его предаем, кто знает? Это очень неприятно для меня. (Берет газету.) Тут еще один номер - та, которая сто фунтов. Она тоже у меня. (Достает банкноту из бумажника.)
Грэвитер. Сколько он вам дал в общей сложности?
Рикардос. Этот подарок моей дочери - тысяча фунтов. Я понимал: ему неудобно чек, потому что женился. Поэтому взял эти банкноты, ничего плохого не думал.
Твисден. Когда он дал вам эти деньги?
Рикардос. Середина октября, прошлый год.
Твисден (глядя ему в глаза). Мистер Рикардос, это капитан Дэнси?
Рикардос (опять вытирает лоб). Господа, я очень люблю мою дочь. Она у меня одна, жены нет.
Твисден (с усилием). Да, да. Но я должен знать.
Рикардос. Сэр, допустим, я скажу, вы даете слово, что моя дочь не узнает?
Твисден. Поскольку это будет зависеть от нас, да, конечно.
Рикардос. Я верю вам, сэр. Да, это капитан Дэнси.
Долгое молчание.
Грэвитер (резко). Вы его шантажировали?
Твисден (поднимает руку). Мой компаньон хочет сказать - вы настаивали на этом обеспечении?
Рикардос. Я считал мой долг перед дочерью - просить, чтобы он дал ей эта награда.
Твисден. Под угрозой, что иначе скажете его жене?
Рикардос (пожав плечами). Капитан Дэнси - человек чести. Он сказал: "Конечно, я сделаю". Я поверил. А через месяц еще раз напомнил, и он дал мне для нее эти деньги. Не знаю, где он взял, не знаю! Господа, я все положил на ее имя - до последний пенни, кроме только этой, на которую имел намерение купить для нее ожерелье. Это есть чистая правда, клянусь вам.
Твисден (положив палец на банкноту в сто фунтов). Это останется у меня. А вам советую никому об этом деле не говорить. Я еще могу согласиться, что в том, как вы ее получили, не было состава преступления, другие, пожалуй, посмотрят на это иначе. Прощайте, сэр. Грэвитер, проводите мистера Рикардоса и запишите его адрес.
Рикардос (прижимая руки к лацканам своего сюртука, со вздохом). Господа, прошу вас, не забудьте, что я говорил. (Закатывает глаза.) Моя дочь... Я очень несчастный. Прощайте.
Поворачивается и медленно уходит в ближнюю правую дверь, сопровождаемый
Грэвитером.
Твисден (про себя). Рональд Дэнси! (Скрепляет вместе обе банкноты и кладет их в конверт, затем стоит неподвижно, только глаза и руки выдают его внутреннюю тревогу.)
Возвращается Грэвитер, плотно затворяет дверь и, подойдя к Твисдену, подает
ему визитную карточку Рикардоса.
Твисден (читает). Вилла Бенвенуто. Надо будет проверить, но боюсь, все правда. Этот человек не притворялся.
Грэвитер. А как будем с Дэнси?
Твисден. Можете вы это понять, чтобы джентльмен...
Грэвитер. Не знаю, сэр, не знаю. Все эти традиции - война порядком их расшатала. Я сам сколько раз видел. А у некоторых вообще отсутствует моральное чувство. У меня с самого начала были сомнения.
Твисден. Мы не можем дальше вести этот процесс.
Грэвитер. Фью-ю-ю!.. (После молчания.) Жестоко, сэр. Это будет страшный удар для его жены.
Твисден. Да.
Грэвитер (притрагивается к конверту). Ведь это по чистой случайности попало к нам. Этот итальянец не станет болтать: слишком напуган.
Твисден. Джильмен...
Грэвитер. Слишком бережет свою репутацию. Если вернуть Де Левису эти банкноты и все остальные деньги - анонимно?
Твисден. Но процесс, Грэвитер, процесс!
Грэвитер. На мой взгляд, это мало что прибавляет к тому, что я уже и раньше думал.
Твисден. Думать - это одно, знать - другое. Есть еще такая вещь, как профессиональная этика. Мы с вами служим высокому призванию. От добросовестности юриста многое зависит. (Подходит к камину, как будто тепло может ему помочь.)
Грэвитер. Вы же понимаете, чем это для него обернется, - уголовным преследованием. А он нам доверился. Мы взялись блюсти его интересы.
Твисден. Но не против закона.
Грэвитер. Д-да. Конечно. (Пауза.) Очень не хотелось бы проигрывать этот процесс. Самим признаться, что мы поддерживали такую темную личность!..
Твисден. Но продолжать нельзя. Ведь, кроме нас, есть еще сэр Фредерик. Придется ему сказать - мы не имеем права оставлять его в неведении. Полное доверие между ведущим дело юристом и выступающим в суде адвокатом - это основа основ нашей профессиональной чести.
Грэвитер. Так что же вы теперь думаете делать, сэр?
Твисден. Немедленно повидаться с Дэнси. Вызовите его к телефону.
