- Как прошло? - вместо приветствия спросил Эдвард.

- Суд выигран в нашу пользу, - отчитался Ферон, прижимая телефон плечом к уху.

- Мне звонил директор.

- Все что он говорит - наглая ложь, - дернув бровью ответил Ферон. - Все куплено.

- Он сказал, что этот мальчик… Как его? Сын прокурора?

- Майк.

- Ага. Он сказал, что Майк обошелся с Колином грубо.

- Мягко сказано. Я расскажу тебе дома.

- Эм… Я слышу шум. Где ты?

- А! Мы с мелким в океанариуме, - закусив губу, Уильямс пожурил себя за паршиво отыгранную роль. - С Колином, я с ним. В океанариуме.

Есть вариант, что на том конце линии тяжелая туша мэра шлепнулась на пол от потери сознания. Либо это был стук резко отвисшей челюсти.

- Я совсем ничего не понимаю.

- Тебя устраивает?

- Более чем.

- Так наслаждайся.

Они поговорили еще с несколько минут, пока Ферон следовал за Колином, которому еще раз приспичило посмотреть на ламантин, а потом на осьминогов. Эдвард шуршал бумагами, рассказал о будущем благотворительном приеме, о небольшой поездке в другой город, а потом попросил заехать за ним, чтобы он воочию смог увидеть своего сына и мужа в одной машине.

К вечеру малец умаялся и начал клевать носом. Через десяток минут уговоров, Ферону удалось усадить его на заднее сидение, с которого Колин отказался его отпускать. Ладно, в этом нет ничего страшного.

- Наверное, я не могу желать большего, - тихо, почти шепотом, проговорил мэр, садясь в автомобиль.

Колин, заботливо обмотанный ремнем безопасности, увалился на Ферона и мирно посапывал.

- Ты же не любишь детей?

Ферон пожал плечами и улыбнулся. Говорить что-то не имело никакого смысла. На деле Уильямс не испытывал к детям ни любви, ни ненависти. Он знал, что они такие же люди, как и он сам, может, более ранимые или злые, все зависит от характера. В то время, когда все омеги его возраста заводили романы, выходили замуж, строили семью, Ферон сидел в полуподвальном помещении в компании двух огромных африканцев и обморочного очкарика. Вместо мягких подушек они использовали мешки с травой, которую им приказали охранять, толковой еды не было, разве что холодная пицца, пачка печенья и консервированные бобы. Вот что было у Ферона, так что о детях он никогда не думал. К тому же, в его случае, и думать было нечего. Он не может иметь детей, об этом позаботились его сокурсники одиннадцать лет назад.

Дома Ферон хотел связаться с Кайлом и выяснить все, что парню удалось узнать за это время, но у Эдварда были другие планы. Видимо, Ферону придется привыкнуть к частому сексу, но пусть уж лучше так, что мэр будет сыпать комплиментами, а Уильямс медленно сжирать себя изнутри от всего этого. Ферон не привык спать с кем-то в одной постели. Правда, ему приходилось делить койку с Фармой, так как в том доме, где они обитали, было всего две кровати и братья решили не разделяться.

Фарма говорил во сне, дергался и скрипел зубами. Он жил в постоянном страхе, хоть и старался это скрывать. Очень плохо старался, но ни Ферон, ни Дьюб с Барсой никогда не высмеивали его. Каким бы тщедушным не был ботаник, ученый из него отменный, круче просто не придумаешь. Никакой опасности от Фармы не исходило, так что Ферон мог быть спокойным за свой зад. Скорее очкарик откроет новый элемент периодической таблицы, чем хотя бы намекнет Уильямсу на близость.

Голова Енски покоилась на груди Ферона, когда тот медленно перебирал короткую прядь светлых волос. Хорошо бы Эдварду не храпеть, а то с чутким сном Уильямса это будет трагедией, но мэр был паинькой и спал тихо. Вскоре Ферон тоже отправился в страну снов.

Нужно было сдать отчет о проделанной работе, но у Ферона не было абсолютно ничего. Течка выбила его из колеи, так что он, списав затор на плохое самочувствие, пообещал исправить это недоразумение большой порцией информации. Что же, ему повезло.

Кайл притащил огромную стопку бумаги, в которой, как позже выяснилось, были не просто цифры, а счета, суммы и даты переводов азиатской диаспоры. Ферон искренне поблагодарил Кайла и сказал, что парень реальный молодец. Кайл, казалось, светился от распирающей его гордости. Применив толику логики, Ферон выяснил, что крупные сделки азиаты проводят раз в два месяца в двадцатых числах. Значит, нужно искать рейсы, поезда и машины, что пересекали границы в это время. Мало доказать, что они делают это, нужно узнать как.

Кайл сел за взлом сервера таможни, авиалиний и еще чего-то, Ферон не запомнил. Парень так влился в расследование, что мог бы спокойно называть себя помощником шерифа, если бы только Ферон был шерифом. Хорошо хоть Кайла не волновал вопрос зачем он все это делает и для кого, так как уровень интереса был куда выше уровня страха.

- Ты же не рассказываешь об этом Лизе? - настороженно спросил его Ферон.

- Нет, сэр, я правда люблю ее и, думаю, ей лучше не знать.

Любит он… Ну-ну. Ферон не верил в подростковые отношения, не верил в их честность и искренность, так как считал, что балом правят гормоны. К тому же Лизе всего четырнадцать! Она совсем ребенок.

Кречеты отчитались о начале операции по поимке одного из главарей наркоторговцев. Ферон хотел, чтобы они поймали Мао, так как называть Уильямса “кисой” дорогого стоит, да и посмотреть в это ошарашенное лицо будет приятно.

- Тебе нельзя общаться с ними напрямую, - предупредил связной Шон. - Так ты только больше поставишь семью мэра и себя под угрозу.

Шон был прав - Ферон заигрался. Бездумные выходки нужно оставить в прошлом, если он хочет, чтобы операция прошла успешно и без потерь со своей стороны. Если что-то случится с детьми, Эдвард не простит ему этого, а если что-то случится с мэром, то Ферон не простит себе этого сам.

- Ты расклеился, друг, - общался он с отражением в зеркале. - Стал слишком мягким. Хочешь спать с ним - спи, хочешь удариться в богемную жизнь - ударяйся, хочешь стать крутым для мальца с девчонкой - становись, но держи ситуацию под контролем.

Сценарий допроса написался за один вечер. Глава Кречетов согласился выбить из наркоторговца всю правду в обмен на путевку для него и его омеги. Видать, парень хотел сделать сюрприз. Хоть у него и написано на лице “машина для нанесения травм и выколачивания денег”, но людские чувства ему явно не чужды. Они сошлись на морском туре под пальмами на десять дней. Дальше Кречеты понадобятся Ферону в полном составе.

Через неделю радостный Кайл принес Ферону странные таможенные отчеты о целом караване фур, которые не подвергли досмотру, не взвесили и даже не вписали в лист о приеме. Да, на них стояли пломбы, но Ферон знал, что хотя бы один тент из каравана в двадцать машин всегда вскрывается. Обычно это делается так: глава таможенной смены выходит на специальный плац, тыкает в первую попавшуюся машину и… Глава таможенной смены! Как ему не пришло это раньше в голову?

Раскидав по полу распечатанные листы, Ферон сопоставил даты въезда агентства перевозок “Измит” на территорию страны с таможенными сменами. Гейб МакКартер, сорок шесть лет, женат, двое детей, работает на таможне пятнадцать лет, на позиции главного смены четыре года.

- Пробей мне этого МакКартера, - попросил Ферон Кайла. - Отличная зацепка.

Интересно, Гейб стал старшим смены благодаря агентству перевозок “Измит” или просто так сложилась судьба? По данным спецслужб серьезные проблемы с распространением наркотических веществ у них начались четыре года назад. Сходится.

- Ферон, у нас есть подозрения, что за тобой следят, - оповестил его Шон, когда Уильямс направил спецслужбам новый развернутый отчет. - Заляг на дно. Месяц-два, нам не выгодно тебя терять.

- Сказал бы, что будешь скучать, - хмыкнул на это заявление Ферон.

- Ты понял меня? Будь тише.

Ферон пообещал себе, что допрос наркоторговцев будет последним перед долгим отпуском. Кречеты настояли на встрече, хотя Уильямс отказывался, просил их написать или надиктовать выясненное по телефону. Трое ребят сидели в байкерском кафе, худшего места для “заляг на дно” и не придумаешь. Говорил только один из них, двое других молчали.