– Попытаешься так же, как пытался защитить меня сегодня от оскорблений этого заносчивого лорда?
Дин вздрогнул и побеждено прижался лбом к его плечу, и в этот раз Эйдан не стал его отталкивать. Когда он поднял голову и вновь заглянул в глаза возлюбленного, юноша понял, что страдает в этой ситуации далеко не только он один.
– А что бы ты сделал на моем месте? Это не я отправил тебя на конюшни. Это было нечестно по отношению к тебе, и я очень зол на этого идиота. Мне всегда было наплевать, что ты родился среди сена, а не с золотой ложкой во рту. Ты все для меня, Эйдан. Самое дорогое, что у меня есть, – Дин тряхнул головой и вздохнул. – Я всегда знал, что рано или поздно, так или иначе, судьба нас разделит, и это причинит тебе боль, – он отвел взгляд, будто рассматривая что-то в темноте сада. – Я не должен был соблазнять тебя, Эйдан.
– Я позволил себя соблазнить вполне добровольно, – мягко возразил брюнет.
Его злость испарилась сама собой. Он обнял Дина, привлекая к себе, и тот прижался щекой к его плечу.
– Прости меня, – Эйдан поцеловал его в макушку. – Я не должен был так говорить.
– Не вини себя. У тебя были все основания для злости.
– Да, я разозлился, но я все еще люблю тебя. Почему, ты думаешь, я так ревную? Почему я чуть с ума не сошел, когда увидел, как ты обнимаешь ее, улыбаешься, танцуешь с ней перед всеми этими людьми?
– Так ты видел… – Дин вздрогнул и пристыжено отвернулся.
– Да, видел.
– Я делал это, потому что от меня этого ждали. Но когда я смотрел в ее карие глаза, я думал не о ней, – Дин провел ладонями по спине Эйдана. – Когда я танцевал с ней, то не ее тело представлял в своих руках…
Эйдан прерывисто выдохнул, когда Дин внезапно сжал его ягодицы, прижимая любовника к себе.
– И чье же тело ты представлял? – игриво спросил юноша, хоть и прекрасно знал ответ, но все равно хотел его еще раз услышать.
– Твое, любовь моя… Только ты пробуждаешь во мне желание.
Он поднял голову и подарил возлюбленному страстный и чувственный поцелуй. Перехватив ладонь Эйдана, Дин опустил ее на свой пах, чтобы юноша мог сам оценить степень его возбуждения.
– Позволь мне показать… – Дин вновь мимолетно коснулся его губ своими. – Насколько сильно я люблю тебя и твое прекрасное тело.
– Прямо сейчас? – неуверенно переспросил Эйдан.
– Именно, – кивнул блондин. – Я хочу воздать должное своей единственной настоящей любви.
Дин уверенно расстегнул рубашку возлюбленного, и по телу Эйдана разлилось тепло гораздо более приятное, чем жар ревности. Это ощущение становилось все ярче, по мере того, как губы Дина скользили по его коже.
– Уверен, что оно того стоит? – выдохнул он, чувствуя как Дин опускается все ниже.
– Да, если только ты не будешь шуметь, – блондин встал перед ним на колени и поцеловал возбужденную плоть, пока еще скрытую тканью штанов, вызвав тихий стон наслаждения.
– Я… постараюсь… – Эйдан всхлипнул и закусил нижнюю губу, подавляя стон, когда Дин высвободил его окрепший член и начал покрывать легкими дразнящими поцелуями.
Юноша прикрыл глаза и вцепился в листья живой изгороди за своей спиной, чтобы не застонать в голос от наслаждения. Он чувствовал каждое касание горячих губ Дина, но не осмеливался сам посмотреть вниз, понимая, что одного взгляда на то, что делал возлюбленный, будет достаточно, чтобы он окончательно перестал себя контролировать. Дин же в свою очередь внимательно наблюдал за любовником, стараясь по его реакции понять, что ему нравится больше. И вот особенно чувственное касание языка Дина бросило Эйдана почти на вершину наслаждения, и он, не сдержавшись, простонал имя возлюбленного чуть громче, чем следовало.
Дин отстранился, и Эйдан разочарованно выдохнул. Он распахнул глаза и виновато посмотрел на любовника. Дин же быстро поднялся и жарко поцеловал искусанные губы, одновременно вновь проводя ладонью по его пояснице и сжимая упругую ягодицу. Юноша вновь застонал.
– Кажется, мне придется самому позаботиться о тишине, – усмехнулся блондин.
Он подтолкнул любовника к живой изгороди. Рука, так и покоящаяся на ягодице брюнета, обвела его бедро, коснулась паха и вновь легла на возбужденную плоть. Эйдан приоткрыл рот, не в силах сдерживать стон, и тут Дин ладонью правой руки накрыл его губы.
Блондин начал медленно ласкать его, точно зная, как доставить наибольшее наслаждение.
– Ты так прекрасен, любовь моя, – не прекращая своего занятия, нашептывал он на ухо возлюбленному. – И ты принадлежишь только мне. Только мне. Но ведь ты знаешь, что и я принадлежу только тебе? Ох, как же я люблю, когда ты вот так извиваешься в моих руках. Ты так совершенен. Мой чернокудрый ангел.
И Эйдан кончил, дрожа всем телом и задохнувшись стоном, заглушенным ладонью Дина. Лишь после этого блондин отпустил его и поцеловал. Однако, когда Эйдан уже хотел сам опуститься на колени, чтобы вернуть долг, Дин остановил его.
– Нет, – уверенно сказал он.
– Почему? Я хочу…
– Я знаю, но не сегодня. Я не заслужил этого. Я позволил мистеру Эдкинсу оскорбить тебя, не сказав ни слова.
– Я простил тебя, – уверил его Эйдан. – И вовсе не из-за того, что ты только что сделал.
– Я знаю, – вздохнул Дин. – Но я не знаю, смогу ли я сам себя простить. Нам пора идти спать.
Они поцеловались на прощание и разошлись в разные стороны.
Эйдан вернулся на конюшню и вновь завернулся в грязные одеяла. Сна не было и в помине. Он был рад увидеть Дина, был рад тому, что их любовь все еще жива, но в сердце юноши поселилась горечь. Даже если желания Эйдана будут исполнены, если Дин не женится, все равно – все, что они смогут, лишь вот так быстро отдаваться друг другу в кустах. Вся их жизнь будет наполнена страхом быть обнаруженными. Короткие тайные встречи, поцелуи украдкой, признания в любви, высказанные шепотом… А потом Эйдан будет возвращаться к животным, а Дин – на роскошную кровать с бархатным пологом. И это неизменно.
Впервые в жизни Эйдан задался вопросом: а не лучше ли бы было положить конец этой связи? Ведь так или иначе в итоге они лишь причинят друг другу боль. Если верить садовнику, объявление о свадьбе Дина и мисс Эдкинс – вопрос времени. Так Эйдан пришел к выводу, что должен поговорить с возлюбленным. Сказать, что все кончено. Да, именно это он и сделает. Завтра же. Или послезавтра… Эйдан свернулся калачиком и закрыл глаза, позволяя горьким слезам несбывшихся надежд бежать из-под ресниц.
Утро Эйдан встретил, помогая кучеру Эдкинсов запрягать лошадей и готовить экипаж. Благородное семейство решило отправиться на рынок Вудхилла, чтобы присутствовать на казни вора, несколько месяцев назад забравшегося в их поместье. Мисс Эдкинс не хотела упускать такое развлечение. Она надела красивое дорожное платье и настояла, чтобы Дин составил ей компанию.
Эйдан наблюдал за всем этим издалека, скрываясь в тени конюшни. Девушка вцепилась в руку Дина так, будто от этого зависела ее жизнь, и постоянно хихикала. Дин смотрел на нее с улыбкой, как смотрят на глупого, но очаровательного щенка. От этого Эйдану вновь стало нехорошо. Тут Дин заметил его и улыбнулся. По-настоящему. Ясной открытой улыбкой. Но Эйдан слишком хорошо его знал, чтобы заметить усталость и печаль во взгляде возлюбленного. Судя по всему, Дин тоже не слишком хорошо спал в эту ночь.
Блондин махнул рукой, подзывая Эйдана к себе, но в этот момент к парочке подошел мистер Эдкинс, и юноша замешкался, вопросительно взглянув на возлюбленного. Дин кивнул и вновь помахал рукой.
Когда Эйдан пересек двор и приблизился, Дин разговаривал с мистером Эдкинсом:
– Прошу меня простить, сэр, вы не возражаете, если мой друг поедет с нами?
– Не возражаю, мистер О’Горман. Вы можете брать с собой любых слуг, которые вам требуются, – безразлично ответил лорд.
– При всем уважении к вам, сэр, мистер Тернер не… – начал Дин, но мистер Эдкинс уже отвернулся и поднялся в карету, даже не взглянув на Эйдана. Его дочь последовала на ним.
