…Через несколько дней, прошедших в бесплодных прогулках возле уизлевского магазина, Поттер его сам окликнул. Драко нарезал очередной круг по Диагон-аллее — что уже почти вошло у него в привычку, — как вдруг его позвали. Голос был знакомым. Драко узнал бы его из сотни.
— Привет, Малфой! — поприветствовал его этот… змей очковый. Драко замер и медленно обернулся. Поттер уютно устроился с сигаретой в зубах на лестнице перед магазином волшебных шуток. Астория до беременности тоже изредка курила, сам же Драко считал ниже своего достоинства притрагиваться к маггловским изобретениям.
Но Поттеру курение определенно шло. Он всегда был довольно примитивным и бредил всем маггловским. Хотя вполне вероятно, что к последнему его обязали контрактом как национального героя и благодетеля рода человеческого.
— Привет, Поттер, — вежливо ответил Драко и шагнул вперед. Когда он видел на лице Поттера такую ухмылку, как сейчас, ему очень хотелось опять сломать ему нос. Но Драко уже был взрослым человеком и отцом шестилетнего мальчика. К тому же, за подобную выходку его, чего доброго, отправят в Азкабан. Вряд ли кому-то разрешено прикасаться к герою.
— Эта штука ядовита, — проинформировал Драко Поттера. Тот уставился на сигарету и пожал плечами.
— Знаешь, нужно жить полной жизнью, пока жив, — философски заметил он.
— Ага, — пробормотал Драко и приблизился к Поттеру еще на шаг.
— Мы пережили войну. Теперь у нас есть полное право насладиться молодостью, как считаешь? — спросил Поттер и со вкусом затянулся. У Драко от этого сделалось как-то пусто в животе, и он спросил себя, не действует ли на него сигаретный яд, несмотря на добрых три фута, разделяющих их с Поттером.
— Я хотел бы вернуться к нашему последнему разговору, — со вздохом объяснил Драко и подошел к Поттеру почти вплотную, внимательно его разглядывая. Опять небрит, губы обветрены, шрам на лбу почти такой же темный, как Темная метка на запястье Драко. А глаза у него, оказывается, зеленые-зеленые.
Драко кашлянул и отступил на шаг.
— По поводу всего этого недоразумения… Я… ну, никакой я не латентный и вообще не гей, знаешь ли.
Поттер неожиданно рассмеялся и махнул рукой.
— Ох, Малфой. Я же просто пошутил. Ты все-таки женат. Не каждый же должен быть геем, правда?
— Это безумно мило с твоей стороны, — серьезно заметил Драко и задумался, слушает ли Поттер самого себя хоть изредка.
— Я всего лишь хотел, чтобы ты честно признался, что взял мои вещи. Дело не в жалких двух галлеонах, дело только в честности, понимаешь? Послушай, Рон тоже иногда листает мои журналы, хотя он стопроцентный натурал и счастлив с Гермионой. Так что ничего страшного, если тебе вдруг стало интересно, правда, — заверил его Поттер.
Уизли листает такие журнальчики, хотя женат?! Это невероятно успокаивало, значит, и Драко может их разглядывать и не мучиться угрызениями совести… Дожил! Успокаивать себя тем, что похож на Уизела.
— Мне не стало интересно, — поправил Поттера Драко, — просто Скорпиус пролил на твой журнал сок, и я вынужден был его выбросить. Только и всего.
“Бедный Скорпиус, — подумал Драко, — вечно он становится козлом отпущения”.
— Да забудь, Малфой. Кстати, у тебя замечательный сын. Ты уверен, что он от тебя? — Поттер, нагло оскалившись, поднялся и бесцеремонно бросил окурок прямо в лужу.
— Что ты имеешь в виду? — нахмурился Драко. Астория как-никак его жена, а в отличие от поттеровских дружков брак для Малфоев кое-что значит.
— Э… Знаешь, ты немного подрастерял чувство юмора со времен войны. Я это к тому, что твой сын очень милый. Ну как ты можешь быть его отцом? Впрочем, вполне вероятно, что твоя жена просто передала ему свои хорошие гены, — задумчиво сказал Поттер.
Подрастерял чувство юмора? Как будто Драко вообще хоть когда-то мог блистать юмором в присутствии Поттера.
— Дядя Гарри, ты идешь? — высунувшись из магазина, спросила рыжеволосая девочка. На Драко она смотрела с любопытством, и ему безумно захотелось закатать левый рукав. Обычно этого бывало достаточно, чтобы напугать детей до икоты.
— Иду-иду, солнышко, — терпеливо отозвался Поттер, улыбаясь девочке.
— Дядя? — растерянно спросил Драко.
Поттер опять пожал плечами.
— Ну да. Я же встречался с ее тетей, тогда, сто лет назад. Кроме того, мы с Роном братья по духу. Так что я ей в каком-то смысле дядя, — сказал он. — Кстати, это Роза. Та самая, которая сломала твою скрипку. На нее просто невозможно долго злиться, она такая лапочка.
Драко поморщился. Он на это чудовище злиться мог, еще как. Его скрипка! Его святыня!
— Ну ладно, я пошел. Надо помочь Рону и Гермионе с инвентаризацией. Увидимся, — попрощался Поттер, помахал ему рукой и скрылся за дверью магазина. Драко стоял, глядя ему вслед.
========== 6. Сестры Гринграсс: сила в двойной упаковке ==========
Дафна Драко не любила. Он чувствовал это каждый раз, как она наведывалась в гости и наблюдала за ним. Она считала его черствым и полагала, что в холодности он переплюнул даже своего отца. И то и дело упрекала Драко в том, что он пренебрегает женой и сыном.
Он не понимал, что ей не нравится. Астории и Скорпиусу ведь жилось хорошо. Они могли позволить себе все, что только нужно для достойной жизни, и это несмотря на то, что состояние Малфоев было конфисковано после войны. Драко много работал, чтобы обеспечить семью.
Конфискация Малфой-мэнора — Люциус тогда сидел в Азкабане, дожидаясь слушания в Визенгамоте — совершенно подкосила Нарциссу. Это был ее дом. И она так тосковала по своему саду, в котором раньше проводила больше времени, чем в доме.
Тогда-то Драко и устроился в Гринготтс и набрал себе заказов под завязку. Он дни напролет не разгибаясь просиживал над счетами, а по ночам иногда варил зелья и продавал их в аптеку. Он трудился в поте лица до тех пор, пока не смог вернуть Малфой-мэнор родителям. Теперь те жили в южном крыле, а Драко со своей семьей — в северном.
У них даже был домовой эльф, о котором не пронюхала Грейнджер.
Так как же Дафна смела утверждать, что он не заботится о своей семье? Конечно, он понимал, что проводит со Скорпиусом не так много времени, как хотелось бы. Люциус уделял ему самому гораздо больше внимания, и Драко с нежностью вспоминал времена, когда отец был для него героем.
Для Скорпиуса Драко героем стать так и не сумел. Сын нашел себе других героев: игроков Национальной сборной по квиддичу, например. Или Поттера.
Но Драко действительно делал все, что мог. И упреки свояченицы были ему непонятны.
Впрочем, Дафна его никогда не любила. В школе она с первых дней примкнула к компании Тео и в основном общалась с Блейзом, Трэйси и Милли. Ее родители никогда не были Пожирателями смерти, и она неплохо ладила с равенкловцами. Иногда она даже осмеливалась обвинять Драко в том, что Слизерин не может получить Кубок школы только из-за него, потому что он постоянно конфликтовал с гриффиндорцами и воровал ботинки у Лавгуд.
На старших курсах Дафна крепко сдружилась с Панси — и в результате невзлюбила Драко еще больше. Драко знал, что Панси в него влюблена, и думал, что сможет сделать ее счастливой, если позволит ей быть рядом с собой. Но почему-то все получилось с точностью до наоборот, и Панси, конечно же, нажаловалась на него Дафне и Трэйси.
Позже, когда Драко сделал предложение Астории, Дафна была вне себя от злости и всеми силами пыталась помешать свадьбе.
Нет, Драко не понимал женщин, и из всех женщин мира Дафну Гринграсс он понимал меньше всего.
Даже сейчас она продолжала забивать сестре голову всякой чушью, и то, что Астория поставила ему ультиматум сразу же после ее визита, было, конечно же, совсем не случайно. Они несколько часов провели в саду с Нарциссой, и Драко даже не сомневался, что они разговаривали о нем.
— Либо ты идешь со мной к медиуму, либо я подаю на развод, — повторила Астория в ответ на его недоуменный взгляд. Она сидела на стуле перед пианино, барабаня пальцами по лакированной крышке, и это страшно раздражало Драко. Пианино было табу. И он говорил об этом Астории добрую сотню раз.
