Драко вздохнул и, опустив взгляд на его руку, задумался, как бы здорово было до нее дотронуться. О Мерлин, он же не хотел ни о чем таком думать!

Как завороженный он поднял руку и положил ее на поттеровскую ладонь. Та оказалась невероятно теплой и мягкой, и прикосновение каким-то странным образом успокаивало, а вместе с тем и будоражило — внутри вспыхнул целый фейерверк ощущений. Это было похоже на взрыв.

Поттер посмотрел на него и улыбнулся. Ну почему этот ублюдок не перестанет наконец так улыбаться? Он же Драко с ума сводит!

— Что ты чувствуешь? — спросил Поттер.

— Отчаяние, — тут же ответил Драко. Он редко мог с ходу ответить на такой вопрос, но это чувство было настолько сильным, что Драко точно знал, как его назвать.

Поттер повернул ладонь тыльной стороной вниз и переплел пальцы с пальцами Драко.

Драко окатило одновременно и жаром, и холодом.

— Напрасно, тебе не стоит отчаиваться, — после недолгого молчания сказал ему Поттер и убрал руку. Вовремя — к ним как раз спешил Скорпиус с лимонадом и четырьмя стаканами.

Драко тоже убрал руку. Ну почему? Почему это должно было случиться именно с ним? Почему? Почему? Почему он не может быть нормальным? Почему его собственное тело предавало его, и в присутствии Поттера мир будто переворачивался вверх ногами?

— Тебе нравится мой рисунок, папа? — взволнованно спросил Скорпиус, разливая лимонад по стаканам.

Ну что же, это уже прогресс. Он поинтересовался мнением Драко прежде, чем задать этот вопрос Поттеру.

— Еще как, а особенно мне нравится вот эта птичка, — ответил Драко и указал на точку, летавшую между ним и Поттером.

— Это не птичка, папа, — возмутился Скорпиус, — это сердечко.

Драко нахмурился.

— Сердечко? А почему оно летает в воздухе?

Поттер вдруг расхохотался. Он даже за живот схватился и прямо покатывался со смеху. Драко с раздражением посмотрел на него.

— Папа! Это же любовь между вами! — воскликнул Скорпиус и посмотрел на Драко так, словно сомневался в его рассудке.

========== 19. Игры в целителей ==========

Драко в полнейшей растерянности таращился на картинку, нарисованную Скорпиусом и так насмешившую Поттера. Все это было просто ужасно. Теперь Драко четко различал сердце и даже не мог себе внушить, что это всего лишь птичка.

— Мать честная, Драко, да брось ты этот рисунок, в конце концов! Ты уже который час на него глазеешь. — Поттер вздохнул и хмуро посмотрел на него.

Драко отложил картинку и застонал:

— Просто уму непостижимо, что Скорпиус… Да как ему вообще такое пришло в голову?

Поттер пожал плечами.

— Ну, это всего лишь предположение, но, кажется, он знает, что мне нравятся мужчины. Роза рассказала, что они разговаривали о гомосексуальности, когда мы ходили в зоопарк.

Драко не на шутку перепугался. Он потрясенно уставился на Поттера.

— И что, интересно, ему наболтала Роза?

— Вот только не надо беспокоиться за всех и вся, Драко. Им всего по шесть лет, так что вряд ли они обсуждали какие-нибудь техники бондажа. Но в шесть лет дети уже начинают потихоньку знакомиться со своим телом. Узнают о различиях между мужчинами и женщинами, и вообще, приобретают первый опыт, так сказать. Играют в целителей и тому подобное.

— Ни в каких… целителей мой сын не играет! — сверля Поттера злым взглядом, заявил Драко. Он был рад, что они сейчас в гостиной. Он бы сквозь землю провалился от стыда, если бы родители услышали, что он беседует с Поттером об играх в целителей.

— Да даже совсем маленькие дети порой трогают себя за интимные места, потому что это приятно. Сексуальность — это совершенно естественная вещь, — усмехнулся Поттер. Было видно, что ему очень нравится просвещать Драко.

— По мне, так от мастурбации нет никакого толку, — буркнул Драко и скрестил руки на груди.

— Драко… — Поттер подошел ближе, серьезно рассматривая его. Просто удивительно, насколько яркие у него глаза. Даже шрам на лбу, казалось, посветлел, и Драко с удовольствием бы его потрогал. — Драко, я начинаю подозревать, что ты не гомофоб, а вообще…

— Сумасшедший? — тихо спросил Драко.

С одной стороны ему хотелось, чтобы Поттер ушел. К чёрту его! К чёрту все чувства — они ему абсолютно не нужны! Но с другой стороны — Драко вздохнул — здорово было бы, если бы он смог их себе позволить. Позволить себе хоть разочек побыть с Поттером — всего один-единственный раз!

— Сумасшедший? — переспросил Поттер и покачал головой. — Скорее, странный. Я не знаю. Но я очень хотел бы понять, что с тобой случилось.

Драко закрыл глаза и внезапно понял: с ним действительно что-то не так. В том, что он не может найти себе место в этом мире, виноват не мир. Это он, Драко, ненормальный.

— Можно мне до тебя дотронуться? — спросил Поттер. — Я буду очень осторожен.

Он и так уже был совсем близко! Они же почти касались друг друга. Чего ему еще нужно?

— Где? — спросил Драко и резко втянул в себя воздух.

— Здесь? — спросил Поттер и пристроил руку ему на плечо. — Или здесь? — тихо добавил он и положил вторую руку ему на бедро. И вот он уже обнимал Драко и легонько прижимал его к себе. Так бережно, что Драко начал постепенно расслабляться.

Поттер прислонился лбом к его лбу. Потерся носом о его нос.

— Ну как ты, все хорошо? — прошептал он.

Драко слегка кивнул. Он робко подался вперед и коснулся губами его губ. На этот раз Поттер закрыл глаза, так что и Драко сделал то же самое.

Поттер не требовал ничего, чего Драко не хотел бы, и ни к чему его не принуждал. Он просто позволял себя целовать.

И только когда он запустил руку ему под свитер, Драко испуганно дернулся. Поттер тут же прервал поцелуй и положил голову ему на плечо.

— Тсс, я же не делаю ничего плохого, Драко, — прошептал он и прихватил губами его мочку.

Драко подумал было, что не мешало бы задернуть шторы, чтобы их никто не увидел, но, почувствовав теплые волны в животе, думать вообще перестал.

Поттер гладил его по спине, легонько, словно перышком. Прослеживал пальцами позвонки — вверх и снова вниз, так, что каждый миллиметр кожи наполнялся теплом. Все это было Драко совершенно незнакомо. Он не мог припомнить, чтобы кто-нибудь так нежно его ласкал — и чтобы это вызывало в нем такие сильные чувства.

Потом Поттер слегка отстранился, и Драко, заглянув ему в глаза, вернулся к действительности. Он сглотнул, потому что точно знал: того, что сейчас происходит, он не хотел — и вместе с тем хотел так сильно.

Мерлин, да как такое вообще возможно? Как можно желать чего-то настолько страстно — и одновременно испытывать к этому самое настоящее отвращение? Как такое может быть? Драко был совершенно растерян.

Поттер коснулся ладонью его щеки и серьезно посмотрел на него. А потом улыбнулся.

— У тебя такая мягкая кожа, Драко, и такая светлая.

Его пальцы нерешительно погладили Драко по носу, лбу, легко скользнули по губам и замерли на щеке.

— Если хочешь сделать то же самое, то не стесняйся, — прошептал Поттер.

Драко кивнул и поднял руку. Поттер действительно этого хочет? Он немного помедлил, но всё же положил ладонь на поттеровскую щёку.

Щека была теплой и колючей. Поттер снова был небрит, и это тут же напомнило Драко, в чем проблема. Поттер — мужчина. И одному Мерлину известно, что он способен сделать с Драко.

Драко опустил руку.

— Я не могу, — тихо сказал он.

Правда, сбросить ладонь со своей талии он даже не попытался.

— Что ты не можешь? — с любопытством глядя на него, поинтересовался Поттер. Мерлин, ну как глаза могут быть настолько выразительными?

— Все — все это. — Драко обвел рукой по кругу, как будто проблема была в комнате. Но он знал, что Поттер его все равно поймет.

Поттер поднял руки вверх, совсем как преступник при задержании, показывающий, что он не вооружен, и отступил на несколько шагов назад.

Драко сразу же почувствовал себя странно одиноким.

— Чего ты боишься, Драко? — спросил Поттер. Он все так же держал руки поднятыми, чтобы Драко их видел. Каким же чокнутым он, должно быть, его считает! Но взгляд у Поттера был понимающий.