Драко разыскал Шелли. Домовуха как раз утюжила себе пальцы. Драко купил ей собственный утюг — и заколдовал его так, чтобы он сильно не нагревался. Так что пальцы Шелли только слегка краснели, но до серьезных ожогов дело не доходило. И домовуха радовалась, получив возможность наказывать себя в свое удовольствие.

— Ты не знаешь, где моя жена? — спросил Драко.

Шелли не ответила. На наказании она всегда концентрировалась так же, как Драко на работе. Он молчал, не желая мешать ритуалу.

— Хозяин Драко, — пропищала она наконец, — Шелли просто хотела быстренько доутюжить мизинец. — Она протянула ему свою морщинистую лапку, которая сейчас выглядела не такой уж и морщинистой.

Драко легонько сжал ее ладошку.

— Где моя жена? — нервно спросил он. В нем медленно поднимался страх.

— Она сказала, что переезжает к сестре, — объяснила Шелли. Особо расстроенной она не казалась. По ее мнению, Астория была лишней в хозяйстве. Для Шелли существовала только одна хозяйка, которую она слушалась беспрекословно, — Нарцисса.

Драко потрясенно смотрел на нее.

— Но… она… э… Скорпиус? То есть… Мать честная, она же не забрала с собой моего сына?!

Шелли грустно пошевелила ушами, и в ее громадных глазах выступили слезы. Одна из них капнула на руку Драко, которой он все еще сжимал пальцы домовухи.

Драко со стоном опустился на пол и устало потер лицо. Значит, Астория действительно ушла. И забрала у него Скорпиуса.

— Виски, — глухо произнес он. — Поднимись к моим родителям и утащи у Люциуса бутылку виски.

Шелли покачала головой.

— Виски? Хозяину Драко будет плохо.

— Ну же, мне нужно выпить! — твердо сказал Драко. Он никогда не пил. Он многому научился у отца. Действительно многому. К примеру, что алкоголь — это потеря контроля над собой, одутловатое лицо и расстроенная Нарцисса.

Отец начал пить после побега из Азкабана, когда Волдеморту пришло в голову поселиться именно в Малфой-мэноре. Драко не понимал толком, почему Люциус вообще начал пить. И тем более не понимал, почему он не прекратил, когда Поттер уничтожил Темного Лорда.

— Точно? — Домовуха беспомощно покачала головой. — Но хозяин Люциус поймает старую Шелли! Он же сидит на своем виски.

Драко усмехнулся.

— Есть еще урна дедушки Абраксаса. Он ее магически увеличил.

Домовуха была потрясена до глубины души.

— Хозяин Люциус прячет свой виски в прахе хозяина Абраксаса?

Драко кивнул.

— Принеси мне бутылку.

Шелли вздохнула. Она не смела нарушать приказы, даже если их выполнение могло навредить Драко.

— Но потом Шелли должна будет поутюжить себе пальцы на ногах, — предупредила она.

— Можем поутюжить их друг другу, — предложил Драко, — только достань мне виски.

Через два часа Драко был пьян и, пошатываясь, брел по Диагон-аллее. Он бы с удовольствием отправился прямиком к Поттеру, но для этого пришлось бы воспользоваться каминной сетью, а Драко не сомневался, что произведет очень плохое впечатление, если неэлегантно вывалится из поттеровского камина.

— Уизел! — позвал он и попытался открыть дверь магазина. Дверь была заперта. Видимо, Уизел работал только днем — что ж, разумно, ночью у него вряд ли кто-нибудь что-нибудь купил бы.

— Эй, открывай! — попросил Драко и посмотрел на бутылку в своей руке. Он сделал еще глоток виски и вздохнул. Он был так измотан. И так пьян.

— Ну же, Уизел, — умоляюще произнес он и забарабанил в окно.

Неожиданно дверь открылась, и Драко тут же выпрямился и постарался не шататься. Он не хотел, чтобы рыжий понял, как сильно он напился.

— Малфой! — злобно выплюнул Уизли. — Что случилось? Какого боггарта ты буянишь? Ты вообще знаешь, который час?

Драко пожал плечами и попытался приветливо улыбнуться Уизелу.

— Избранный… он сейчас принимает или недоступен?

Уизли поморщился.

— С чего бы это? Вы что, договаривались встретиться? Думаю, он уже в постели.

Так, это уже интересно.

— Поттер устраивает аудиенции в постели?

В дверях показалась Грейнджер.

— Привет, Грейнджер, — поприветствовал ее Драко и счел, что он сегодня просто удивительно дружелюбен.

— Уизли, — сказала она.

Драко приподнял бровь.

— Малфой, — поправил он, — меня зовут Малфой.

Что это с Грейнджер? Тоже приняла на грудь, что ли?

— А меня — Уизли, — отрезала она.

Точно. Драко хлопнул себя по лбу.

— Ты пьян? — спросила Грейнджер и отобрала у него виски. — А с рукой что?

— Моя нелегальная домовуха меня поутюжила, — признался Драко, с подозрением наблюдая за Уизелом, который, выхватив виски у жены, с вожделением рассматривал бутылку.

Грейнджер уперла руки в бока. Это живо напомнило Драко Молли Уизли. Не то чтобы он ее хорошо знал, но в гневе как-то видел. Где и когда, он уже не помнил. Кажется, близнецы тогда что-то натворили.

— У тебя есть нелегальная домовуха? — зловеще спросила Грейнджер. — И она себя утюжит? А ты вообще в курсе, что это запрещено законом?

— Она утюжила не себя, — поправил Драко и показал ей руку. — Она утюжила меня. Или это тоже запрещено законом?

— Давай, заходи, — сказал вдруг Уизел и потащил его внутрь. — Не стоит обсуждать все это на улице.

— Хорошо, только детей не разбудите, — пробормотала Грейнджер и добавила, обращаясь к Драко: — Я посмотрю твою руку, ее нужно немедленно залечить.

Драко благодарно позволил заволочь себя в дом и потянулся за своей бутылкой.

— Это останется у меня, — строго заявил Уизел.

Драко насупился. Как это типично для Уизли! С другой стороны, они вели себя с ним так мило, что можно было спокойно высказать им за это немного благодарности. Уизел, в конце концов, беден, вряд ли ему часто выпадает возможность пить такой дорогой виски, который мог себе позволить Люциус.

А потом он подумал о своей бедности и о том, что виски Люциуса уже совсем не тот, что раньше, и его передернуло.

========== 15. Куда деть Драко? ==========

Уизел устроил Драко в кресле и поставил перед ним ведро и стакан воды. Так что Драко сидел сейчас в гостиной уизлевской норы и чувствовал себя здесь, как ни странно, хорошо, даже несмотря на бардак вокруг, еще больший, чем у Поттера.

Грейнджер залечила ему руку и посоветовала непременно зарегистрировать Шелли в министерстве.

У Драко появилось ощущение, будто его завернули в толстый слой ваты. Голова слегка кружилась, и его подташнивало. В ушах шумело, и все казалось каким-то сюрреалистичным. Впрочем, так оно отчасти и было. Он даже стал немного понимать отца. В опьянении определенно имелась своя прелесть.

А самым лучшим в алкоголе оказалось то, что можно было беспрепятственно выдавать окружающим все, что у тебя на душе, и ничем при этом не заморачиваться. Ведь все прекрасно знают, что ты пьян, и не ждут от тебя адекватного поведения.

Так что Драко преспокойно рассказал Грейнджер о том, что он совсем не понимает Асторию, да и с пониманием мира у него проблемы. Вот только упоминать, что он дрочит, думая о Поттере, он все же не стал. И сообщать Грейнджер, что она назвала своих близняшек просто кошмарно, тоже не решился. Все-таки настолько неадекватным он пока не был.

Грейнджер оказалась на удивление понимающей женщиной, хотя ее явно расстраивало, что домовуха Малфоев все еще не получила одежду. “А Грейнджер повзрослела”, — подумал Драко. Но выглядела она отлично. Да, она оставалась грязнокровкой, но тем не менее — Драко вздохнул — здорово, если бы у него получилось дрочить, думая о ней. Потому что тогда все было бы намного проще.

Нет, ему совсем не хотелось столкнуться с ревностью Уизела, тем более что мускулы у того казались просто ненормально большими, но все же… Так Драко по крайней мере знал бы, что с головой у него все в порядке. И все в его жизни было бы тогда просто замечательно. Но нет, вместо этого — Драко снова вздохнул — он не может отделаться от мыслей о Поттере.

У Грейнджер был шрам на предплечье, точно на том же месте, где у него самого чернела метка, и это их роднило — ну, в каком-то смысле. И она вела себя по-настоящему мило с Драко.