— Иди ко мне, мой сладкий, – хрипло сказал я, подтягивая его к себе. И в тот момент когда я, дрожа от нетерпения, почти раздел его, дверь медленно открылась.

— Учитель, вы как всегда не вовремя, – прошипел я, замирая. Торнадо громко рассмеялся и прикрылся одеялом, спихивая меня на пол.

— Заканчивайте свои светло-синие делишки. Я только что выпроводил Лули и ее отца. Вы хоть понимаете, что я нарушил закон воли и разума?

— Что за закон? – спросил я, поднимаясь с пола и натягивая футболку.

— Закон, связывающий семьи, — ответил за учителя Торнадо. – Когда Лули и я родились, хранители кланов заключили негласный договор, в котором записан закон воли и разума. Мы должны были объединить семьи.

— И что теперь будет? – я сел на стул.

— Они будут решать эту проблему всей семьей. Конечно, я не сказал им, что вы… э-м-м-м... Любите друг друга, но довольно твердо дал понять, что Джанджи я не отдам.

Минут пять мы молчали. Первым ожил Торнадо.

— Мне бы в ванную… — сказал он.

— Тебе еще нельзя вставать, – отреагировал учитель.

— А меня Том отнесет.

Мастер что-то пробурчал, но все же вышел из комнаты. Я подошел к кровати и нагнулся. Билл обнял меня за шею. Я поднял его и потащил в ванную.

Когда мы зашли в ванную, нас там ждал неприятный сюрприз в виде Нордона, уютно устроившегося в ванне и сладко спавшего. Я гаркнул на него. Испуганный пес мигом вылетел из ванны и с громким лаем кинулся по коридору. Я закрыл дверь на шпингалет (естественно, от учителя) и стал помогать ему раздеваться. Затем аккуратно положил Торнадо в ванну.

— Холодная, – передернулся он. Я заткнул ванну пробкой, открыл воду и сел на бортик ванны. Ванна медленно наполнялась теплой водой. Я опустил руку в воду и погладил Билла по животу. Он блаженно закрыл глаза и улыбнулся.

— Ты выполнил свою миссию, значит можешь обрезать волосы? – спросил я, перебивая шум воды.

— Да, теперь могу.

— А мне они очень нравятся, – я вытащил из-под воды потяжелевшие волосы.

— Значит оставлю.

Я достал с полки мочалку.

— Ну что, грязнуля, будем отмываться, – весело сказал я, намыливая мочалку. Затем аккуратно начал водить мочалкой по его коже, стараясь не задевать ран. Самая большая оказалась на спине. Я провел рядом с раной пальцем и вопросительно посмотрел на Торнадо.

— Да, кто-то напал со спины, – ответил на мой немой вопрос он.

— Козлы, – вынес я вердикт. Хотя о мертвых либо хорошо, либо ничего.

После ванны я завернул Билла с полотенце и понес на кровать. Затем, напевая себе под нос какую-то песню, побрел на кухню. Как всегда, ничего, кроме риса. Похоже, все схавали гости. Ну ладно, от риса никто не умирал. Навалив в чашу зерна, я принес еду в комнату. Торнадо сморщился.

— Опять рис?

— Там больше ничего не наблюдалось, ешь, – я отдал ему чашу, палочки, пожелал приятного аппетита и ретировался из дома. Мне хотелось прогуляться и подышать свежим воздухом. Но только я вышел за калитку, как услышал голос мастера:

— Далеко собрался?

Я обернулся.

— Учитель, как вы так тихо ходите? – спросил я. Учитель поднял глаза к небу.

— Очень легко и просто. Это ты, когда ходишь, сопишь как буйвол.

— Я счастлив, – пробормотал я. Учитель проводил меня взглядом до самого пастбища. Нет, все-таки я ему не нравлюсь. Определенно не нравлюсь. Оно и понятно: приехал какой-то фраер и забрал последнего члена клана Фа.

Пока я добирался до пастбища, я мечтал. Вот приезжаю с Биллом в Гамбург, все рассказываю Марте. Лу и Майклу говорить ничего нельзя, засмеют и будут дарить мне на каждый праздник голубые бантики и платочки.

Дуглас, конечно, навешает за статью. Ну и ладно, попрошу его взять Билла на работу. Особенно если у последнего будут чистые новые документы. Кто же будет знать о его прошлом, кроме меня?

Когда я добрался до пастбища, я сел на мягкую траву. Уже вечерело, поэтому живности на поле было не так много. Пара лошадей и маленькое стадо коз. Я засунул в рот травинку и лег на землю. Небо медленно меняло цвета. Из бледно-голубого становилось бледно-оранжевым. В душе прояснялось. Я пожевывал травинку и улыбался. До чего же все хорошо складывалось. Главное не сглазить.

Рядом со мной обозначилось какое-то шевеление. Я резко сел, выплевывая травинку. Под моим боком лежал маленький козлик, очевидно, принявший меня за козу. Просто обалдеть, я так похож на животное?

Я осторожно отодвинул козлика от себя. Он вскочил на ножки и обижено замекал.

— Малыш, ты ошибся мамой, – я хотел было дотронуться до его шерстки, но козлик вдруг резво отскочил и бросился наутек.

Я снова лег. Облака строились в причудливые фигуры. Пахло свежестью. Да, здесь не так, как в Гамбурге. Здесь даже дышалось легче. Я представлял себе Шанхай огромным запыленным мегаполисом. По сути, он им и являлся, просто сейчас я находился в старинной части города, где сохранились кланы и их культурное наследие.

Налюбовавшись закатом, я встал и пошел по направлению к дому.

Когда я зашел на кухню, я увидел Торнадо, стоявшего у раковины.

— Что ты здесь делаешь? – удивленно спросил я.

— Мне уже намного лучше. К тому же, в доме никого не было, а я пить захотел. Это ты можешь бегать без воды и еды, а я так не умею, – он повернулся ко мне. Одет он был явно не по-домашнему. Черные джинсы, черная рубашка, на ногах что-то вроде черных чешек. Волосы распущены. Все это придавало ему какой-то особо пикантный вид.

— Куда ушел Цзиан?

— Не знаю. Сказал, вернется утром. Может быть, пошел собирать полевые цветы. Он любит делать всякие настои и чаи из трав.

— Скучно – пожаловался я и пошел в гостиную. Сев на диван, я взял с журнального столика пульт и включил телевизор. Торнадо сел рядом, согнув ноги и закинув их на диван. Я щелкал каналами. Время было не очень позднее, однако смотреть было совершенно нечего. К тому же я благополучно забыл, что нахожусь в Шанхае, следовательно, телевизор мог разговаривать только на китайском языке. Внезапно меня привлекла интересная картинка. Ого, даже до Китая дошли старые добрые… порнофильмы.

— Что это? – Торнадо отобрал у меня пульт.

— Ты что, порнуху никогда не видел? – рассмеялся я.

— Нет.

Я с открытым ртом посмотрел на него. В 21 год ни разу не видеть эротических фильмов?