Мы жили в большем по местным меркам поселке городского типа, которому, к слову сказать, каждый год присваивали статус города, но вот всё время что-то мешало, то благоустроенных домов не хватает, то ЖКХ подводит. В 150 км от областного центра, в достаточно большом доме, что называется, "на земле", с огородом, садом, баней и удобствами во дворе. Несмотря на свою большую площадь, дом имел странную планировку, комнаты были большие, но их было мало, а точнее три, не считая кухни: зал, родительская спальня и наша комната.

И, несмотря на то, что папа, как я уже сказал, работал в строительной компании, в нашей семье, никогда не возникал вопрос об улучшении жилищных условий и тем более о том, чтобы перебраться в город. Мама работала врачом терапевтом, в местной больнице. Мы же с сестрой приходили со школы и практически целый день были предоставлены сами себе.

Думаю, всё началось с поцелуя, хотя, конечно, на самом деле причин было множество, они как маленькие тропки с разных сторон вели нас к одной цели, незаметно подталкивая и направляя. Мы до семи лет вместе мылись в бане. У нас отсутствовало всякое стеснение к друг другу, мы спокойно переодевались в комнате, я имею ввиду нижнее бельё. К тому же мы часто находили в доме литературу, явно порнографического содержания, видимо, родители, несмотря на всю свою занятость, вели довольно бурную сексуальную жизнь. Да, и телевизор, в наш "просвещенный", теперь уже двадцать первый век, сыграл свою немалую роль. Поэтому в двенадцать лет мы четко представляли себе, что означает слово секс.

С самого раннего детства лучшей "подружкой", которой Ирина доверяла все свои сокровенные тайны, был я, а моим лучшим другом она. Это не значит, что мы с ней никогда не сорились, но наше примирение было ещё более бурным, чем сора, мы не могли долго не общаться друг с другом.

Конечно, я не снимаю с себя ответственности и понимаю, что основной груз вины, за всё случившиеся лежит на мне, нужно признать это, хотя бы для того, что бы быть честным самому с собой. Сестра виновата лишь в том, что не остановила меня и напротив где-то потворствовала. Как часто я не заметно для родителей клал руку на её ногу, когда мы смотрели телевизор, сидя на одном диване или обнимал так, что бы мои пальцы касались её ещё детской груди. Сколько раз мы спали вместе, просто спали, отдыхая, но при этом я мог делать практически всё, что угодно. Обычно я просто клал руку ей на грудь, легонько поглаживая, но иногда, очень медленно я засовывал руку под юбку, аккуратно, практически не уловимо, кончиками пальцев касаясь её плавочек, при этом сердце моё бешено стучало, и я дико возбуждался. Спала ли в это время сестра? Потом, на много позже, я спрашивал её об этом, хотя можно было этого и не делать...

Интересно, что мама, как всякая заботливая мать, зачастую укрывала нас покрывалом. Знала бы она, что происходит под этим покрывалом! Думал ли я тогда о последствиях своих действий? А если и задумывался, изменило бы это что-нибудь? Думаю, нет.

Действительно, может быть я сумасшедший, может, мы оба безумны, как нередко повторяла сестра, наверное, со стороны всё это именно так и выглядит. Но вот какая мысль часто приходит мне в голову: никто ведь не знает, а было ли когда-нибудь в других семьях не что подобное. А если и было, то вряд ли кто в этом признается. Волей не волей интересуясь такими случаями, я с интересом узнал, что во многих семьях сестры учили целоваться своих младших братьев (кстати сказать, именно так, а не наоборот). Другой вопрос, что на этом всё и заканчивалось, но кто же виноват, что мои желания совпали с желаниями сестры. А о связях между двоюродными братьями и сестрами и говорить не приходиться, таких случаев тысячи, даже у такого великого классика как Л. Н. Толстой, в романе "Война и мир" описывается дружба между, как тогда говорили, кузенами. Напротив такие браки поощрялись, дабы сохранить благородную кровь. И всё же я ни когда не поверю, что я единственный в своём роде, у кого появлялись эти мысли, некий "уникум" на планете, и никто из тех, кто раз поцеловал свою сестру, не думал о продолжении.

Но мы успели подружить и с другими мальчиками и девочками, вот тогда и случился этот поцелуй. Я собирался на своё первое свидание, со своей одноклассницей Настей - милой голубоглазой девочкой. Естественно, я очень волновался, полдня утюжил брюки, выбирал что надеть, решал, как лучше уложить волосы, каким одеколоном побрызгаться - своим или отцовским. Ну и был занят другими подобными, по-своему приятными, приготовлениями. Но больше всего меня волновал один вопрос, а именно, то что я не разу не целовался с девочкой. А Настя, несмотря на свой милый вид, успела повстречаться с двумя мальчиками с нашего класса это только те, кого знал я, по слухам же их было ещё человек пять. Понятно, что мне не хотелось ударить лицом в грязь, к тому же я хотел, что бы всё было серьёзно, "по-взрослому" и поцелуй был в "засос", с переплетением языков, проглатыванием слюнных выделений и тому подобной атрибутики "настоящего" поцелуя.

Ирина с лёгкой иронией наблюдала за моими хлопотами, лёжа на диване и читая какой-то модный женский журнал. Она, в отличие от меня, дружила с парнем на два года старше себя по имени Дима, да и до него у неё были мальчики. И Ирина, как я и сам не раз мог наблюдать, целовалась и делала это, насколько я мог судить, совсем не плохо.

Не знаю, как мне в голову пришла эта мысль, но я вдруг ясно понял, что единственный человек, который может помочь в решение моей проблемы лежит сейчас на этом диване. Если быть до конца честным уже тогда у меня было тайное желание, появились, скорее даже промелькнули эти запретные мысли. Где-то на краешке сознания повисло: "А что если ...". Но как бы там не было, это произошло позже, а тогда я сел на кровать, и с трудом выдавливая из себя слова, произнес:

- Слушай Ира ..., - я запнулся.

- Да, я тебя внимательно слушаю, - с усмешкой сказала она, отрывая взгляд от журнала.

- Короче, - наконец решился я, - научи меня целоваться.

Ирина посерьёзнела.

- Ты что дурак?!

- А что? Что я такого сказал? Что тебе трудно?!

- Причём здесь трудно или не трудно. Как я могу тебя поцеловать, ведь ты же мой брат?!

Я не знал, что ответить. Я соскочил с дивана.

- Сама ты дура! - бросил я, быстрыми шагами уходя в другую комнату.

Я сел на стул. На самом деле я не был сильно обижен, это был хорошо поставленный спектакль, ведь можно было предугадать реакцию сестры на мои слова. Я знал, что теперь сестра сама придёт ко мне мириться. И действительно не прошло и полминуты, как Ирина вошла в нашу комнату. Она плюхнулась на свою кровать:

- Игорь ну прости. Просто, - она замолчала, - мы же брат с сестрой.

- Ну и что, - парировал я, - я же не предлагаю заняться ....

Я не смог произнести слово секс.

- Ладно, давай попробуем, - наконец улыбнулась Ира.

Я сел рядом с ней на кровать и положил руку ей на талию, она так же обняла меня. Мы начали медленно сближаться, наши губы соприкоснулись. Сначала аккуратно потом все сильнее и сильнее. Страсть начала поднимать в нас. Я не заметил, как уже обе мои руки очутились у неё на спине, причем левая была явна ниже талии. Сестра отвечала мне взаимностью. Наконец как по команде, мы вдруг отстранились друг от друга. Я посмотрел её в глаза и всё понял.

* * *

Да, действительно всё началось с того поцелуя. Теперь я это понимаю. Когда наши губы соприкоснулись, в первые секунды, я думал, что сейчас сестра соскочит и скажет, что мы не должны этого делать, что это не правильно и так далее. Но этого не произошло, и я понял, что ей тоже понравилось, что она может пойти и дальше. Я явственно осознал это, так если бы она сама мне сказала.

В тот момент мы оба сошли с ума, как позже скажет Ирина. В этот вечер мы ещё несколько раз поцеловались, и я пошёл на свидание. Но я знал, что мне уже не нужна ни Настя, ни любая другая девчонка.