— Вот послушай-ка, Гватрен, — Майрон взял новую страницу и резко провёл по ней ногтем: — «Все Валар были злы на Мелько, и один лишь Макар противоречил Манвэ». Очевидно, что Макар был против захвата и заточения Мелькора: «Макар всё же говорил в его пользу, хотя и не слишком тепло, ибо он сказал: „Дурно было бы, если бы мир царил всегда: уже не слышно эха боя в вечном покое Валинора; и если мы не сможем увидеть ни боевых деяний, ни бурного ликования даже во внешнем мире, как это было бы досадно! — так что не хочу я, чтобы наступили такие времена“».

— И если бы Макар и Меассэ остались, они могли бы помочь Мелькору до срока бежать из плена или даже захватить власть в Валиноре? — спросил Пенлод.

— Безусловно, — ответил Майрон. — Тем более, что они оба — и брат, и сестра, — не выносили эльфов, для которых, собственно, всё это и делалось. Вот, здесь: «Макар сказал, что Валинор построен для Валар — „И уже он стал садом, где растут розы для прекрасных дев, а не жилищем мужей. Зачем вы хотите заполнить его детьми этого мира?“. В этом Меассэ поддержала его, и Мандос, и Фуи — то есть Ниэнна — были холодны к Эльдар». Словом, когда Мелькора взяли в плен, другие Валар не могли потерпеть того, что в Валиноре имеются те, кто стоит на его стороне. Я на месте Манвэ и его приятелей тоже убрал бы их куда-нибудь или до пленения Мелькора, или, скорее, во время его, чтобы никто не помешал.

— Это звучит разумно; тогда можно было бы особенно подозревать тех, кто не принимал участие в пленении Мелькора. Итак, — Гватрен ещё раз посмотрел на страницу, — кроме Манвэ, там были почти все Валар, которых мы считаем мужчинами, а именно Аулэ, который сковал для Мелькора цепь, Оромэ, Тулкас, Мандос и Лориэн, Эонвэ, ещё несколько майар, в том числе глашатай Манвэ, Норнорэ; им помогали Ульмо и Оссэ. Следовательно, Майрон, все валиэр, в том числе сама Варда, Йаванна с Ваной, которые с самого начала ненавидели Мелькора за то, что он уничтожал милые им деревья и цветы, а также Ниэнна и Эстэ — остались в Валиноре. Несса тоже вряд ли сопровождала своего супруга Тулкаса, я думаю.

— Я не Финрод и могу поверить в то, что один из Валар способен поднять руку на брата, но неужели женщина, тем более одна из айнур, могла пойти на такое злодейство? — недоверчиво спросил Пенлод.

— Пенлод, ты забываешь, что внешние признаки пола у Валар — это чистая условность: Валар просто пытаются быть похожими на детей Илуватара, — сказал Гватрен-Квеннар, — и при этом хотят, чтобы пары, которые они образовывают, с точки зрения людей и эльфов выглядели бы, как обычные супружеские пары — союз мужчины и женщины. Стоит только вспомнить о том, — он говорил теперь, обращаясь к обоим, и к Пенлоду, и к Майрону, — как отчаянно все Валар хотели, чтобы Аман был полностью свободен от всякого зла. Та же Йаванна или Ниэнна могли из самых добрых побуждений захотеть устранить Макара и Меассэ. Я не считаю это невероятным. К тому же учтите: Меассэ ведь почему-то выглядела и вела себя, как женщина — хотя Макар считался её братом, а не мужем, и ей, одной из Валар, не обязательно было принимать женский облик! Почему она решила быть женщиной? Очень возможно, что другие валиэр имели какие-то свои основания ненавидеть её, и убрать хотели именно её, а не Макара… Хотя, конечно, всё это могло произойти и до того, как Валар отправились в Средиземье. Например, Тулкас часто посещал Макара и Меассэ в их жилище и вступал с Макаром в учебные поединки. И находилось их жилище на дальнем севере Амана. Вот послушай:

Гватрен стал читать вслух. Колдовство исказило его облик, но сейчас, когда он читал собственный текст, Пенлод всё больше и больше слышал привычный ему голос Квеннара:

— «Макар и его свирепая сестра Меассэ построили жилище для себя: им помогал только их собственный народ, и мрачное это было жилище. Стояло оно у пределов Внешних Земель, неподалёку от Мандоса. Сделано оно было из железа и ничем не украшено. Здесь сражались слуги Макара, облачённые в доспехи, и здесь раздавался звон, и крики, и завывания труб, и Меассэ ступала между воинов, и побуждала их наносить новые удары, или же пробуждала ослабевших крепким вином, чтобы они могли продолжать сражаться, и руки её были по локоть красны от крови. И битва в покоях Макара продолжалась беспрестанно, если только слуги его не собирались в залах для пира или в то время, когда Макар и Меассэ отправлялись на охоту на волков и медведей в чёрные горы. Однако дом был полон боевого оружия и воинских уборов, и огромных щитов, и сверкание стали было на стенах. Он был озарён факелами, и пели здесь свирепые песни победы, захвата и разрушения, и алый свет факелов отражался в лезвиях обнажённых мечей. Здесь часто сидели Макар и сестра его, слушая те песни, и у Макара на коленях лежал огромный крюк, а у Меассэ — копьё».

— Обрати внимание, Квеннар, на местоположение дома. Мы к этому ещё вернёмся, — сказал Саурон. — Смотри-ка, — он наклонился над листом и ткнул в него ногтем, — наш приятель Румиль попытался исправить текст: «Однако в дни перед сокрытием Валинора эти оба в основном бродили по земле и часто были далеко от той земли, ибо они любили ничем не скованные бури, которые Мелько поднимал по всему миру».

— Да, я сам услышал от Румиля именно такое объяснение тому, что Макар и Меассэ не посещают собрания Валар — когда я узнал от Варды об их существовании, — подтвердил Гватрен. — Тогда я в это поверил.

— Тут даже было сказано, — заметил Саурон, — что Макар преследовал Мелькора в Хелькараксэ. Но, видимо, потом Румиль и сам понял, что это уже несусветная глупость, и решил написать всё заново.

— Но Майрон, почему ты так уверен, что их в тот момент не было — и нет — в Валиноре? — спросил Пенлод. — Может быть, они существуют, но действительно просто не любят Валар и эльфов, и поэтому нигде не появляются?

— Видишь ли, Пенлод, тут мало что сказано о Макаре, но можно себе составить какое-то представление об его характере, — задумчиво сказал Майрон. — Вспомни обстоятельства первого пленения Мелькора — не так, как вам рассказывал об этом Манвэ, а так, как они описаны здесь. Валар сначала притворно изъявили Мелькору покорность, а потом сковали цепью. И когда они обманывали его, то говорили, что Аулэ построит ему в Валиноре огромный дворец, башни которого будут стоять выше вершин Таникветиля, — «а если тебе угодно, поживи пока во дворце Макара». То есть Мелькору обещали, что он будет жить в доме Макара, которому он полностью доверял. Пенлод, вот ты как думаешь: могли ли Валар без разрешения воспользоваться именем Макара, чтобы обмануть Мелькора? Стал ли бы Макар обманывать так Мелькора, которого он всё-таки считал своим другом — и ради чего? Что бы он сделал, если бы узнал, что Мелькору обещали гостеприимство в его доме, а потом заковали в цепь? И Макар, и Меассэ, судя по всему, что тебе удалось узнать от Варды, свободно странствовали по всему миру: они могли предупредить Мелькора о готовящейся против него ловушке, но не сделали этого. Я практически убеждён, что когда Валар обещали Мелькору убежище в доме Макара, ни самого Макара, ни, скорее всего, его дома и его сестры в Валиноре уже не было.

— Вообще-то в этих преданиях его сестра вообще не произносит ни слова, — сказал Пенлод. — Меассэ только несколько раз выразила согласие с братом…

— Да, — кивнул задумчиво Майрон, — но её всё равно устранили, и копьё ей не помогло. Вообще мне очень интересно, как именно они это сделали: ведь оба они — и Макар, и Меассэ — были постоянно вооружены. Они всё время упражнялись в военном искусстве, и, думаю, владели им лучше, чем Тулкас, а, может быть, и сам Мелькор. Кто в таком случае…

— Я думаю, ответ на этот вопрос очевиден, — сказал Гватрен. — Они оба спали. И спрашивать об этом нужно всё-таки либо Ирмо Лориэна, либо его супругу Эстэ. Только Эстэ почему-то сама всё время спит. Хотя её муж и повелевает снами и грёзами, это странновато.

— Ты прав, Квеннар, — ответил Майрон. — Мне нужен тот, кто может проникнуть в обитель Эстэ. Сейчас как раз самое время… Пенлод, побудь здесь, завтра-послезавтра я тебя заберу и доставлю обратно.