Снейп вспыхнул. Кровь бросилась ему в голову; едва отдавая себе отчет в том, что делает, он ударил лорда Волдеморта по лицу. Лорд Волдеморт пошатнулся; из его разбитого носа хлынула кровь. В ужасе Снейп смотрел, как тот хватается за нос — и не мог, просто не мог поверить, что и в самом деле ударил своего шефа — самого лорда Волдеморта!.. В смятении Снейп попятился к двери. Вылетев из кабинета, он бросился бежать через зал, провожаемый ошеломленными взглядами братьев; в эти мгновения он понял, что собственными руками положил конец своей прежней жизни.

========== Глава девятая. Добродетельная дочь пастора встает на защиту нравственности, а Северус Снейп пожинает плоды своего мужественного поступка ==========

Наутро Снейп проснулся совершенно разбитым. Глаза болели, в горле чувствовалась тяжесть, всё тело ныло так, словно Снейпа накануне избили. Он спал на софе, подтянув колени к животу, чтобы хоть как-то уместиться, и теперь, с затекшими ногами, ему стоило большого труда сделать даже самое незначительное движение. Тихо застонав, Снейп сел. В окно проникал тусклый свет — Снейп не мог определить, было ли это пасмурное утро или уже наступил день, такой же унылый и хмурый. Камин давно погас, по полу тянуло холодом, Снейп дрожал — но в то же время его прошибал пот; потрогав лоб, Снейпу пришлось признать, что у него начался жар. Злоключения минувшего дня представлялись ему словно в тумане. Снейп не мог вспомнить в точности, что говорил и что делал (должно быть, он уже вчера был болен) — и в памяти всплывали лишь отдельные смутные образы, как обрывки сна. Всё, что произошло с ним, и в самом деле казалось Снейпу сном — путаным и утомительным кошмаром, который словно бы выворачивает наизнанку и ставит вверх тормашками привычные скучные события реальности.

Снейп оглянулся, поискав глазами Драко. Он опасался, что юный Малфой, оставленный без присмотра, по своему обыкновению еще что-нибудь натворил; но Драко был здесь, в комнате: лежал на кровати, скинув во сне одеяло и являя взору Снейпа свою жемчужно-бледную наготу. Снейп поспешно отвел взгляд. Он даже не мог понять, радует ли его или, напротив, печалит то, что Драко никуда не пропал — возможно, Снейп вздохнул бы с облегчением, обнаружив его отсутствие. Снейп утешал себя мыслью, что скоро всё закончится: он заберет свое жалованье за полгода, вернется вместе с юным Малфоем в Уилтшир, передаст Драко его матери и, наконец, сможет забыть свою злосчастную поездку в Лондон, словно ее и не было.

Немного приободрившись, Снейп поднялся на ноги и попытался привести в порядок свою одежду — он плохо помнил, как добрался вчера до пансиона и, должно быть, уснул не раздеваясь. Но стоило Снейпу встать, как он почувствовал головокружение и новый приступ мигрени; он схватился за комод, дожидаясь, пока комната перестанет плыть перед глазами. В этот момент отворилась дверь, и на пороге появилась миссис Макгонагалл.

— Мистер Снейп, до каких пор вы… — начала она своим обычным строгим тоном, но вдруг заметила юного Малфоя, раскинувшегося на постели. Миссис Макгонагалл поперхнулась словами, замолчала, перевела изумленный взгляд с обнаженного Драко на поправляющего одежду Снейпа и, задохнувшись от негодования, воскликнула:

— Я догадывалась, что этим всё и закончится! Видит Бог, я заподозрила в вас подобные наклонности, едва вы переступили порог моего пансиона — стоило лишь обратить внимание на то, как вы обходитесь с женщинами! — похоже, под «женщинами» почтенная пожилая леди подразумевала себя. — Если бы не протекция моего давнего друга, многоуважаемого профессора Дамблдора, я бы никогда не позволила вам поселиться в моем заведении! Смею напомнить, мистер Снейп, что я — дочь пресвитерианского пастора, и не потерплю таких мерзостей в своем доме!

Голос миссис Макгонагалл доносился до Снейпа будто издалека: он едва различал слова и никак не мог понять, что на этот раз вызвало столь ярое негодование пожилой леди. Он чувствовал себя отвратительно: у него болели глаза, голова, шея, всё тело, и ему меньше, чем когда-либо хотелось выслушивать упреки назойливой хозяйки.

— О чем вы, миссис Макгонагалл? — пробормотал он, вместе с тем обнаружив, что едва ли в состоянии говорить из-за боли в горле. Собственный голос показался ему незнакомым — сиплым и глухим.

— Не пытайтесь ввести меня в заблуждение, мистер Снейп! — отрезала хозяйка. — Пусть я и дама, но я прекрасно могу судить о том, что произошло в этой спальне между вами и этим бедным юношей. Да будет вам известно, мистер Снейп, что я выписываю «Иллюстрированные полицейские новости», и читала о скандале на Кливленд-стрит. Более того, я даже посетила несколько судебных заседаний — разумеется, единственно с целью защиты нравственности — и не позволю вам, мистер Снейп, да-да, вам и вам подобным, запятнать доброе имя моего заведения, чья безупречная репутация составляет мою гордость. Вы немедленно покинете этот пансион! Ах, какое счастье, что мой бедный Эльфинстоун — пусть земля ему будет пухом — не видит, какой гнусный порок вы принесли в его почтенный дом, — и миссис Макгонагалл возвела очи горе.

Снейп почти не слушал ее. Он угрюмо смотрел на трясущуюся морщинистую кожу на шее пожилой леди, красноватую, как у индюшки в курятной лавке. Вдруг ему на ум пришла забавная мысль: Снейп представил, как обхватит эту худую шею и будет сжимать до тех пор, пока нравоучительная речь миссис Макгонагалл не превратится в хрип.

— Вы слышите меня, мистер Снейп? — вопросила та, пытаясь поймать блуждающий взгляд Снейпа. — Повторяю, вам следует покинуть пансион сейчас же! Я настаиваю — а то как бы из-за вас не съехали все приличные постояльцы!..

Сделав усилие, отозвавшееся болью в горле, Снейп возразил:

— Позвольте, но я внес оплату за месяц вперед.

— Ах, оставьте! — всплеснула руками хозяйка. — Если бы вы были и в самом деле порядочным джентльменом с безукоризненной репутацией, как охарактеризовал вас профессор Дамблдор, вы бы не стали напоминать мне об оплате после того ущерба, что вы нанесли доброму имени моего пансиона!

У Снейпа слишком болело горло, чтобы продолжать спор, и слишком болела голова, чтобы раздумывать еще и над этим ударом несправедливой судьбы. Он молча отвернулся от миссис Макгонагалл и отправился собирать вещи, но хозяйка, явно удивленная и разочарованная тем, что ее обычно такой язвительный постоялец столь безропотно сдался, остановила его:

— Можете не утруждать себя, мистер Снейп, — сказала она, раздраженная его невниманием. — Позже пришлете за своими вещами. Я велю горничной собрать их. Ах, ступайте уже, юноша! — выдохнула она в ответ на попытку юного Малфоя вежливо попрощаться — казалось, еще мгновение назад тот лежал в постели, а теперь, словно по волшебству, уже стоял перед нею безупречно одетым и причесанным. — Боюсь, в рай вы уже не попадете, но я буду молиться за спасение вашей души, заблудшее дитя, — и миссис Макгонагалл порывисто прижала носовой платочек к своим ничуть не увлажнившимся глазам.

Наскоро собрав саквояж, Снейп вышел из пансиона не попрощавшись. Всё вокруг: дома, улицы, прохожие, лошади, экипажи — кружилось перед его глазами словно чудовищная карусель. Он машинально переставлял ноги, машинально сворачивал на нужные улицы, но сам почти не замечал того, что делает. Его бил озноб; хотелось забраться под одеяло, обложиться грелками и лежать так, не шевелясь. Каждое движение давалось Снейпу нелегко — да что там движение, даже сырой лондонский воздух обжигал его воспаленное горло. Предстоящий путь представлялся ему непреодолимо долгим, но он не брал кэб: даже в горячке мистер Снейп не позволял себе забыть, что лишился почти всех своих сбережений. Когда он добрел, наконец, до конторы, по его лицу и спине струился пот, а руки и ноги дрожали от слабости. Снейп остановился, собираясь с силами для восхождения по широкой помпезной лестнице, ведущей к дверям конторы.

— Что вы намерены предпринять, мистер Снейп? — деликатно поинтересовался Драко.

Снейп с удивлением повернул голову. Он уже и забыл о юном Малфое — а тот, оказывается, всё это время неотступно следовал за ним.