Боевой конь Орофера забил копытом, почуяв запах врага. Воины тревожно озирались.
— Что это? — выдохнул один.
— Уж точно не олени, — сказал другой.
— Может быть, волки? — предположил третий. — Или…
«Варги!» — крикнул знаменосец. Эльфы, отъехавшие вперед, развернули коней и поскакали обратно — на защиту короля, на скаку вынимая мечи из ножен. Те, что были поблизости, окружили Орофера. Первый варг, опередивший остальных, взвизгнул и упал, пронзенный сразу несколькими стрелами — но следом появились еще три твари, и лучники не успели наложить стрелы на тетиву. Другие варги, выбежав из-за деревьев с рычанием и хриплым, отрывистым лаем, отрезали знаменосца и еще пятерых эльфов от основного отряда.
Варги не нападали на самих всадников — они вспарывали глотки и животы лошадям и лишь после, когда те падали, бросались на эльфов. Лучники вновь принялись стрелять, но их лошади, привычные к охоте, а не к бою, от страха не слушались — напуганные варгами, они метались из стороны в сторону и наталкивались друг на друга, мешая своим хозяевам целиться. У воинов, защищавших Орофера, не оказалось копий, лишь мечи, от которых сейчас было мало толку. Один из эльфов закричал и свалился с лошади: варг вцепился ему в ногу. Черными стрелами вылетая из темноты, варги всё прибывали и прибывали — казалось, им не будет конца.
Верный конь Орофера ударил одного копытом — варг заскулил, покатился, сшибая с ног других; но еще одна тварь, помельче, проскользнула под ногами лошадей и повисла на королевском коне, впившись зубами и когтями ему в шею. Тут же налетели еще двое. Одному — матерому одноглазому чудовищу — Орофер отрубил голову; второй же ухватился за ляжку коня, разрывая зубами плоть. Королевский конь, обезумев от боли, закружился на месте, пытаясь скинуть с себя варгов. Орофер ударил мечом одного. Тот выпустил ногу коня, отбежал, прихрамывая — и угодил под копыта другой лошади. Король приподнялся в стременах, чтобы достать мечом второго… Вдруг конь, издав долгий, будто человеческий, крик, пошатнулся и завалился набок.
Орофер рухнул вместе с ним. Падая, король со всего маху ударился затылком — в глазах у Орофера потемнело, но, собрав все силы, он выбрался из-под коня. Ему показалось, что у него отнялась вся нижняя часть тела — он даже не чувствовал боли. Король с ужасом подумал, что ему парализовало ноги. Из последних сил борясь с беспамятством, Орофер пополз, почти ничего не видя перед собой.
Сквозь гул в ушах он слышал, как кричат его эльфы и рычат варги. Знаменосец, пробившись к Ороферу, подхватил его под руки и попытался посадить на свою лошадь, но могучий король оказался слишком тяжел для юноши-знаменосца. Опустив короля обратно на снег, юноша выставил перед собой меч, приготовившись защищать своего господина… И вдруг нечто громадное вырвалось из леса и сбило знаменосца с ног.
Орофер вытащил кинжал, приняв громадину за еще одного, необычайно огромного, варга, — однако туша, перепрыгнув через него, пронеслась мимо и бросилась на варгов. Орофер перевернулся на живот. Он ухватился за стремя лошади знаменосца, надеясь подтянуться на руках и втащить себя в седло, но тело его не слушалось. Последнее отчаянное усилие отдалось головокружительной болью — чуть приподнявшись, король вновь рухнул в снег, а всё вокруг закачалось и подернулось темной пеленой. Еще несколько мгновений Орофер видел, как исполинский черный медведь, не издавая ни звука, раскидывает визжащих варгов… Всё гуще и гуще становилась чернота перед глазами короля — и в конце концов заволокла весь мир. Судорожно вцепившись в стремя, Орофер провалился в беспамятство.
========== 14. Небывалое пристанище ==========
Орофер проснулся и резко сел, по привычке нащупывая кинжал под подушкой — его там не оказалось, как, впрочем, и самой подушки. Пережидая головокружение, Орофер прикрыл глаза, а когда вновь открыл их, то обнаружил себя в маленькой темной клети, почти всё пространство которой занимала постель — вернее, жесткий комковатый тюфяк, брошенный на помост, сколоченный из досок. Окон не было, но Орофер почувствовал, что уже наступило утро. Смутно он припоминал, что несколько раз просыпался ночью и вновь погружался в сон, больше напоминающий обморок, — и в эти краткие мгновения бодрствования слышал какие-то неясные звуки, словно некий большой зверь возится и ворочается снаружи. Сейчас, едва он подумал об этом, Ороферу вмиг вспомнилось и неожиданное нападение варгов, и еще более неожиданное спасение. Король спал одетым — по-видимому, тот, кто уложил его в постель, не посчитал нужным раздеть его — и рассудил верно, потому что здесь было ненамного теплее, чем снаружи. По-прежнему недоумевая, где очутился, Орофер встал с постели и, на ощупь отыскав дверной проем, вышел.
У него опять закружилась голова и зашумело в ушах — Орофер ухватился за косяк, пережидая накатившую слабость. Его глазам открылся большой, скорее длинный, чем широкий, холл с низким закопченным потолком. В очаге, сложенном из камней, гудел огонь, и холл освещали лишь мечущиеся отблески пламени да солнечные лучи, проникающие сквозь круглое отверстие в потолке, куда уходил дым очага. Орофер увидел своих эльфов — одни бесцельно бродили по дому, другие сидели за «столом» — досками, положенными на козлы — третьи дремали на соломенных тюфяках, завернувшись в шерстяные одеяла: тепла очага не хватало, чтобы согреть весь холл. Заметив короля, эльфы повставали и приветствовали его.
К Ороферу подошел лорд Арквенон, один из военачальников — Орофер заметил, что правая рука Арквенона висит на перевязи.
— Ты очнулся, мой господин. Благодарение Валар, — сказал он.
— Твое беспокойство совершенно напрасно, добрый мой Арквенон. Я не ранен и прекрасно себя чувствую, — заявил Орофер, не желая подавать виду, что всё еще очень слаб. — Где это мы?
— В медвежьей берлоге, — сказал кто-то из эльфов. Арквенон нахмурился.
— Твой знаменосец недалек от истины, — нехотя признал он. — Боюсь, наш спаситель оказался оборотнем. Как только варги были перебиты, а те, кто остался в живых, — обратились в бегство, он скинул медвежье обличье и предстал перед нами человеком…
— Скорее троллем! — опять подал голос знаменосец.
— …Исполинского роста, но всё же человеком, — повторил Арквенон. — Он называет себя Беорном, сыном Беорна. Это его дом. Похоже, он живет один и гостей не жалует. Он перевязал наши раны и позаботился о тебе, мой король, но, сдается мне, он вовсе нам не рад. Да и вообще… кто знает, что на уме у этого создания? И на чьей он стороне…
— Скорее всего, на своей собственной, — поддержал его другой эльф. — Он мрачен и немногословен, и зыркает на нас так, словно мы какие-то проходимцы. А еще он разговаривает на неведомом языке с лошадьми и собаками…
— …А собаки эти огромные и злющие! Больше на волков смахивают, — подхватил знаменосец. — А за ним ходят по пятам, как комнатные собачки.
— Словом, я бы поспешил покинуть это место — и чем раньше, тем лучше, — заключил Арквенон. — Дом стоит на отшибе, многие из нас ранены, а наш угрюмый хозяин умеет оборачиваться громадным медведем. Я видел, как он убивал варгов, мой господин. Он раздирал их на части, одним ударом лапы раскраивал черепа…
— А на колья вокруг его дома насажены орочьи головы, — добавил знаменосец.
Орофер помолчал, размышляя над услышанным. Он чувствовал, что едва ли — с его частыми головокружениями, головной болью и слабостью — сможет вновь отправиться в путь, но слова эльфов о медведе-оборотне его насторожили. Орофер слыхал страшные рассказы о немногочисленном племени одичавших людей, что обитали когда-то в Мглистых горах, — будто бы они подстерегали путников и, обернувшись чудовищными громадными медведями, убивали своих жертв, а после поедали…
— Что с нашими лошадьми? — спросил он.
— Одни убиты, — ответил Арквенон, — другие ранены. Твой верный конь, господин, чудом остался жив — наш хозяин сейчас с ним. Врачует.
— Без лошадей мы далеко не уйдем, — сказал Орофер. — Где, ты говоришь, сейчас этот оборотень?
