Панфилыч перегнулся через край контейнера и принялся ворошить его содержимое специальной палкой с крючком на конце. Он был не брезглив, при его образе жизни чистоплюйство – непозволительная и даже недопустимая роскошь, однако рыться в мусоре голыми руками небезопасно, однажды он порезал руку осколком зеркала и едва не заработал заражение крови.

Так что теперь для обследования мусорных баков и контейнеров он использовал специальный инструмент, который собственноручно изготовил из палки для скандинавской оздоровительной ходьбы.

Переворошив мусор, он не нашел ничего полезного. Подвернулась ему только яркая коробка с новогодними хлопушками. Видимо, кто-то купил лишнюю коробку на прошлый Новый год, а теперь избавился от нее, благо до следующего праздника еще долго, и она только напрасно занимала в доме место.

Хлопушки – вещь в хозяйстве бесполезная, но Панфилыч все же подобрал коробку и сунул ее в мешок с сегодняшними находками. Мало ли для чего пригодится…

Закончив ежедневный обход своей охотничьей территории, Панфилыч вернулся в родной двор и, спрятавшись за детской горкой, внимательно огляделся.

Управдома в ближайших окрестностях не было видно.

Отношения с управдомом у Панфилыча были сложные.

То есть в последнее время этот маленький дворовый начальник не возражал против того, что сам Панфилыч существует на вверенном ему участке Вселенной и даже ночует на чердаке. Однако собаку он никак не хотел принимать. А поскольку собака Аська была для Панфилыча единственным близким существом и разлучаться с ней он не планировал, пока их не разлучит смерть или другое непредвиденное событие, жизнь его весьма осложнилась, и каждый раз, пробираясь к себе на чердак, Панфилычу приходилось сначала провести рекогносцировку.

Убедившись, что управдома или кого-то из его прислужников и информаторов во дворе нет, Панфилыч вышел из своего укрытия и поспешил к подъезду.

Умная собака, хорошо понимающая свое шаткое общественное положение, потрусила вперед, ни на шаг не удаляясь от хозяина и выполняя известную команду «рядом».

Войдя в подъезд, Панфилыч зашагал вверх по лестнице.

Здесь встреча с управдомом была маловероятна, поэтому он немного расслабился и даже завел обычную беседу со своей верной спутницей:

– Сейчас, Аська, нам с тобой хорошо, поскольку на улице еще тепло. А вот когда наступят холода, жизнь наша осложнится. Придется где-то теплое доставать, а где же его возьмешь? Тебе-то хорошо, у тебя вон какая шкура косматая, а мне что делать? Это еще наше счастье, что пускают нас на этот чердак, там трубы всякие проходят, поэтому и зимой не очень холодно, а вот ежели нас отсюда прогонят…

За этим содержательным разговором Панфилыч с собакой добрались до пятого, верхнего этажа. Теперь еще два лестничных марша – и они, считай, дома, в тепле и безопасности.

Здесь, в квартире на пятом этаже, проживала девушка Ася, тезка его собаки. Девушка она была хорошая. Черненькая, правда, но Панфилыча это нисколько не смущало – у него не было расовых или национальных предрассудков. А вот то, что Ася работала в ресторане и почти каждый день приносила оттуда Панфилычу и его четвероногой подруге много вкусной и здоровой пищи, делало их лучшими друзьями.

Панфилыч взглянул на дверь Асиной квартиры и остановился в удивлении.

Дверь была приоткрыта.

Это был очевидный непорядок.

Ася хоть и молодая, но не рассеянная, уходя из дома, дверь непременно закрывает. Понимает, что в наше время без этого никак нельзя. Работает она в своем ресторане допоздна, так что вряд ли она уже вернулась. Да если бы и вернулась – опять же не оставила бы дверь открытой. Не такая она девушка – спокойная, рассудительная.

А это значит…

Это значит, что к ней влезли квартирные воры.

С квартирными ворами Панфилыч вел непримиримую борьбу. Несколько раз он удачно сумел спугнуть их, предотвратив кражи, за что удостоился милости управдома и получил негласное разрешение ночевать на чердаке.

Учитывая же дружеские отношения с хозяйкой квартиры, он считал себя просто обязанным защитить ее имущество от злоумышленников. Чего бы это ему ни стоило.

– Приготовься, Аська, – сказал он своей верной спутнице. – Сейчас мы с тобой пойдем на штурм.

Аська внимательно выслушала хозяина, подняв для верности левое ухо, и едва слышно тявкнула, чтобы показать ему, что все поняла.

Однако прежде чем начинать боевые действия, Панфилыч решил убедиться, что хозяйки нет дома.

Он открыл дверь пошире и осторожно заглянул в прихожую.

В прихожей никого не было, но теперь он отчетливо услышал доносящиеся из глубины квартиры звуки.

В квартире кто-то хозяйничал, кто-то передвигал мебель, кто-то ронял на пол тяжелые предметы. Причем это была, безусловно, не хозяйка, во-первых, потому, что та не стала бы так шуметь, не стала бы так неаккуратно обращаться со своим имуществом, а во-вторых, потому что те, кто безобразничал в квартире, негромко и раздраженно разговаривали двумя, несомненно, мужскими голосами.

– Приготовились! – скомандовал Панфилыч своей единственной соратнице.

Тут он вспомнил о своей сегодняшней находке – о коробке с новогодними хлопушками – и решил скорректировать план атаки, включив в него эти хлопушки как дополнительный устрашающий фактор.

Панфилыч вытащил из коробки три хлопушки и заорал что было мочи:

– Сдавайтесь! Вы окружены! При всякой попытке сопротивления открываем огонь на поражение!

Тут же он дернул разом за три веревочки, и хлопушки сработали. Звук был не очень громкий, но в замкнутом пространстве его вполне можно было принять за выстрелы.

Панфилыч снова заорал:

– Иванов! Петров! Почему стреляли раньше времени? Они еще могут сдаться! Стрелять только при попытке сопротивления!

Тут же Аська, которой хотелось внести свою лепту в происходящее, залилась громким и грозным лаем. Судя по тембру и громкости этого лая, ее можно было принять за огромную и очень опасную собаку. Впрочем, она и правда была серьезной псиной.

– Сдавайтесь! – снова заорал Панфилыч и тут же отступил к стеночке, предвидя следующие события.

Шум в глубине квартиры прекратился, на какое-то время наступила тишина, а потом в дальнем конце полутемного коридора послышался приближающийся топот.

– Приготовились! – скомандовал Панфилыч.

По коридору в сторону двери неслись два весьма подозрительных человека. Один был низенький, толстый, с круглым розовым лицом и маленькими поросячьими глазками, второй – долговязый, костистый, с квадратной челюстью. На круглом лице толстяка был страх, на физиономии его спутника – недоумение.

Панфилыч, стараясь не выходить на свет, снова заорал:

– Сдавайтесь! При попытке сопротивления будем стрелять на поражение! – и тут же, для придания своим словам большего веса, дернул за веревочки еще трех хлопушек.

Толстяк испуганно заверещал, но не остановился и даже прибавил ходу. Оба грабителя пронеслись мимо Панфилыча и его собаки. Аська, заливисто лая, бросилась им вслед и успела вцепиться в тощий зад замыкающего. Долговязый бандит завопил диким голосом и стрелой вылетел из квартиры. Аська попыталась было преследовать злоумышленников, но Панфилыч схватил ее за ошейник.

Он выскочил на лестничную площадку и закричал вслед скатывающимся по лестнице грабителям:

– Стойте! Не уйдете! Будем стрелять! Открываем огонь! – после чего выстрелил оставшимися хлопушками, осыпав площадку разноцветными конфетти.

Аська еще немного полаяла и успокоилась. Она предъявила хозяину свой трофей – клок плотной темно-синей ткани, выдранный из штанов злоумышленника.

Внизу хлопнула входная дверь.

Панфилыч погладил свою четвероногую напарницу по загривку и одобрительно проговорил:

– Вот, Аська, мы с тобой еще одно преступление предотвратили, а это значит, что день прожит не напрасно! И мы с тобой имеем право на заслуженный отдых и полноценное горячее питание.

Но тут он вспомнил, что дверь Асиной квартиры (той, другой, двуногой Аси) не заперта, а значит, оставлять ее без присмотра никак нельзя. Не такое время.