Вздымая облака снежной пыли, Типти проходил один поворот за другим. Трасса не делала ни одного круга, она представляла собой как бы цветок, выписанный единым росчерком. Подъехав почти к самому финишу, гонщик разворачивался и уходил на новый лепесток.

Дискоход не укатывает снег, тот остаётся таким же рыхлым, как и был; каждый гонщик, хоть бы он и шёл в хвосте, едет по целине. Сколько соперников впереди, сколько сзади, понять почти невозможно.

Шикарный, агрессивно раскрашенный дискоход последней модели с рёвом обошёл Типти, подрезав его и, вихляясь, покатил дальше. Струя снега из-под его колеса залепила Типти лицо, запорошила глаза, на мгновение ослепив. Несомненно, на дорогущей машине, которой следовало бы мчать далеко впереди, катил богатый хлыщ, не собирающийся жениться на сегодняшней брюнеточке. Ему, вишь ли, невеста не пришлась по нраву: фигурой не вышла, с лица не задалась, миллионов в приданом насчитывалось маловато — вот фальшивый соискатель и развлекался, шатаясь по трассе и мешая другим ехать.

Костеря мерзавца, на чём свет стоит, Типти попытался объехать его и выйти на ровный участок, но гоночный хулиган пошёл зигзагами, нарочно притормаживая и перекрывая всякую возможность рывка.

Оставалась единственная надежда: обойти нахала на повороте и наверстать своё на последнем лепестке гоночного цветка. Конечно, на повороте заносит, но Типти надеялся, что высоченная завьюжина не позволит вылететь за ограждение старенькому дискоходу, а вот противник может и разбиться. Типти резко газанул, но вместо рывка почувствовал, как дискоход повело боком. Затем последовал удар и громкие шлепки лопнувшего ремня.

— Дья-а!.. — взвыл Типти. — Да чтоб!..

Это конец. Можно кричать, плакать, биться головой о приборную доску — ничто не поможет. Без привода машина мертва. Его снимут с трассы и через неделю не допустят к соревнованиям. И даже через год не допустят, потому что он не сможет скопить огромную сумму взноса.

Вот финиш, рядом, в каких-то двадцати шагах, но до него нужно преодолеть ещё целый лепесток, почти два километра.

Мимо с рёвом пролетели те дискоходы, которые Типти сумел обойти в начале гонки. Теперь он самый последний. Не едет, стоит, намертво завязнув в сугробе. Был бы новый брезентовый ремень, он бы выдержал удар, и сейчас можно было бы попытаться вырулить на дорогу. А всё Мирта с её дурацкой идеей! Он-то гадал, чего ради она помогает ему, а она тихой сапой добилась своего. Больше он не сможет участвовать в соревнованиях, он станет как все и распрощается с великой мечтой.

Совсем неподалёку на финишную прямую вылетело разом три дискохода. Красивые мощные машины и их владельцы, мечтающие получить улыбчатую пампушку и её приданое.

Типти заскрипел зубами и уронил голову на руки.

— Что ты сидишь? За дело берись!

Мирта! Она-то откуда здесь? И тут же вспомнил, что Мирта зарегистрирована его секундантом и, значит, может выйти на трассу и помогать, если случится какая неисправность. Но не менять же на ходу лопнувший ремень, особенно, если целого ремня нет. Значит, просто зашла полюбоваться на его поражение.

— Ты же не глубоко завяз, вместе вытащим! Слезай, нечего рассиживаться!"

Типти спрыгнул вниз и тут же по пояс ушёл в снег. По ту сторону дискохода возилась Мирта, подавала бессмысленные команды.

— На раз, нажали!

Типти послушно упёрся, дискоход качнулся и выполз из сугроба.

— Давай, теперь он ходом пойдёт!

Куда он пойдёт? Даже на трассе снег по колено. Каждый шаг даётся с невероятным трудом. Такими темпами он доберётся до финиша через два часа. Если вообще доберётся…

Типти представил, как он выкатывает покалеченный дискоход на финишную прямую, и его встречает общий хохот трибун. Через два часа люди ещё не разойдутся, потому что будут смотреть церемонию награждения. И всего обиднее станет смеяться невеста, которой удивительно идёт белое, в кипени кружев, платье.

Дискоход вязнул и двигался издевательски медленно. Оборванный ремень хлопал под каждый поворот колеса. Ноги и всё тело наливались усталостью, мысли — безнадёжностью.

— Давай, милый, нажми! — хрипела неподалёку Мирта. — Немного осталось!