Делэйн стоит у выхода. Её губы сжаты, а глаза, будь она Медузой Горгоной, превратили бы окружающих в камень. Ха! Похоже, они оба остались ни с чем. Девчонка пожадничала и не захотела делиться информацией. А он неверно выбрал свою долю в добыче. Но кто же знал, что в пещере нет обычного золота?!

— Выбирай, Малк, — усмехается вождь.

Что сказать?! Он ещё раз обводит взглядом сокровища. Придётся взять какой-нибудь церемониальный меч с рубинами на рукояти. Может доспехи. Малк ворошит драгоценное барахло и отбрасывает одну вещь за другой. Мусор!

Его взгляд привлекают несколько сундуков. Кажется, что они брошены друг на друга в спешке, но предчувствие не отпускает, дёргает как аркан. Малк снимает один ящик, другой.

Вот оно…

Постамент из мрамора. Хрустальная чаша, а в ней, точно звёзды, сияют драгоценные камни.

Свет играет гранями алмазов, слепит, будто полуденное солнце, и превращает рубины в капельки крови, что стекают из сапфировых вен. Крупные изумруды загадочны, словно глаза Делэйн, а радужные опалы насмешливы, как её улыбка. Малк приходит в себя.

— Всё по уговору! — хохочет он. — Я возьму то, что смогу увезти. Я беру эти камешки. Остальное — твоё.

Малк ссыпает драгоценности в кошель на поясе. Не обращает внимания на онемевшего вождя, хватает Делэйн и тянет наружу, проталкивается меж воинов, которые с воплями радости врываются в пещеру и бросаются к ящикам.

Нергеш призывает наёмников к порядку, но те не слышат. Вытаскивают платья и обрывают с них жемчуг, примеряют червлёные доспехи и словно дети разглядывают драгоценности на рукоятях кинжалов.

Кто-то рассыпает мешок, полный золотых зубов. Малк морщится. Хорошо, что сам не нашёл. Такого добра ему не надо. Воины пересыпают коронки из рук в руки, зачарованно пялятся на красноватые отблески, что заползают в их глазницы.

Да уж, теперь наёмников до вечера от сундуков не оттащишь.

Снаружи пусто, лишь ветер протяжно гудит в теснинах.

Малк готовится запрыгнуть в седло, когда слышит голос Нергеша. За дядей спешит Риммаш. Он знаками просит уезжать, не дожидаться старика, который бежит вниз, рискуя подвернуть ногу или свалиться в пропасть.

— Постой, северянин! — он никак не может отдышаться, но всё равно хватает Малка за рукав. — Не спеши. Есть разговор.

Малк помогает Делэйн забраться на лошадь и только потом отвечает:

— Слушаю, вождь.

— У нас был уговор, признаю. Что поднимешь — твоё. Но те камешки стоят раз в двадцать больше, чем остальное богатство!

— Прежде чем мы скажем друг другу обидные слова, позволь рассказать историю, — Малк залез в сумку и вытащил кусочек янтаря с многоногим существом внутри. — Знаешь что это?

Нергеш качнул головой и Малк заметил, как тот слегка, всего лишь слегка, но попятился.

— Один колдун заключил со мной договор. Просил добыть драгоценность с могучим демоном внутри. Струдэлла Девоника имя ему. Затем маг нарушил слово. Как видишь, добыча до сих пор у меня. И теперь демон охраняет другие камешки.

Малк бросил янтарь в кошель с драгоценностями.

Нергеш открыл было рот, но племянник перебил дядю:

— Я слышал об этом, — протянул Риммаш. — Маги в трактире Эреду говорили о похожем чудище. Стоит разбить камень, и порождение Бездны увеличится до размеров слона. Ни сталь, ни магия не страшны ему. Ведь он плоть от плоти древнего мира.

Нергеш вздохнул. Желваки перекатывались под щеками словно камни, но вождь молчал. Наконец протянул ладонь:

— Доброго пути, северянин!

— И тебе, воин.

Старик развернулся и поплёлся в пещеру. Риммаш улыбнулся, кивнул Малку и отправился следом.

Хороший парень. Помнит добро. Что же, выходит не зря спас его от копья бандита. Кто знает, возможно, их пути ещё пересекутся...

Малк завязал кошель и повесил на пояс.

Лошади медленно спустились с горы. Когда ущелье осталось позади, Делэйн тронула его за руку:

— Признай, Малк, в этом сокровище есть и моя доля.

— Нет.

— Но разве...

— Нет. Если бы ты вела честную игру, если бы сразу рассказала о карте на спине, то эти драгоценности принадлежали бы тебе. А я согласился бы на умеренную плату. Но ты обманывала. Хитрила. Раз за разом ставила наши жизни на лезвие меча, пока случай не открыл правду. Друзья так не поступают. Соратники — тоже. У тебя нет доли.

— И что теперь? — её голос срывался, на щеках серебрились капельки слёз, но Малк не обращал внимания.

Старые трюки, его таким не проймёшь.

— Так что, воин? — Делэйн нахмурилась. — Разожжёшь войну на Севере?

— Да.

— Это глупо. К тому же, не забывай, что камни украдены у моего народа. И пустить их следует на восстановление земель, на помощь обычным людям. Разве мало крови...

— Нет. Ты не понимаешь. Без этих драгоценностей я долгие годы работал бы стражем ради денег магического Коллегиума. Но сейчас моя мечта исполнилась. Я передам тебя дяде и отправлюсь в Тулас за армией наёмников, — слова лились точно бурный поток, словно за него говорил Ледд, бог воинов. — Я уничтожу старшего брата. Скоро мои ладони сожмут молот вождя. Я объединю варваров Севера и опутаю посулами степняков Востока. И тогда старые лжецы содрогнутся на тронах.

Он взглянул ей в глаза, и Делэйн отпрянула.

— Не говори больше об этом. Я решил и не отступлю.

Она кивнула, но в голосе, словно затаённая угроза, скользнуло непокорство:

— Хорошо, Малк. Я обязана тебе жизнью. И не хочу пустых споров. Забудем на время о сокровищах.

Малк пришпорил Эреба. Его мысли занимала война.

2.7 Последний обман

Высеченные из молочного известняка львы Аккада остались позади и копыта лошадей зацокали по дороге из красного кирпича. В лучах заходящего солнца она казалась мрачной рекой, стремниной, алой от крови рабов, которых лишь пару месяцев назад гнали на невольничьи рынки Ниппура и Эреду.

Динария...

Путь до границы оказался не близким. Не по расстоянию. По времени. Битвы и переживания измотали Делэйн, а потому целую неделю они провели в лучшей таверне Халцедона. Девушка страдала от жара и не хотела его видеть в своей комнате, так что Малку оставалось только упражняться во дворе с мечом, да разминать Эреба, не позволяя тому застаиваться в стойле.

Зато дорога от Халцедона до границы оказалась лучше, чем всё путешествие до этого. Делэйн была мила, остроумна и внимательна. Днём она развлекала его беседой, радовала улыбкой и мимолётными прикосновениями, а вечерами, на постоялых дворах, брала инициативу в свои руки и за сущие гроши добивалась от хозяев лучших комнат и вкуснейшей еды. А затем сидела под боком и до ночи вытягивала из него рассказы о приключениях, лишь изредка подшучивая над самыми невероятными историями.

 — Граница пройдена, — он соскочил с Эреба и помог Делэйн спешиться. — Осталось главное.

Малк положил руку на шею девушки и произнёс формулу, которую запомнил ещё в Ниппуре. Чёрная клинопись рабского ошейника померкла, а затем исчезла, оставив белые отметины на загорелой коже. Через пару дней их закрасит солнце и уже ничто не напомнит юной графине об участи наложницы.

— Что же ты не радуешься? — спросил он.

Делэйн обняла его, потёрлась щекой о плечо и поймала взгляд:

— Спасибо, Малк. Но я думала, что нам ещё ехать и ехать. Мои земли далеко, не бросишь же ты меня на границе? Пусть и свободную, но беззащитную?

— Не брошу, — он мотнул головой в сторону деревни, что виднелась на холме. — Там военная застава. Я договорился с твоим дядей, что его люди будут ожидать нас, начиная с последней недели августа. Мы как раз вовремя.

Форт, сложенный из недавно обтёсанных брёвен, встретил их привычной суетой приграничного лагеря. Писарь сделал отметки в книге, и Малк направился к дому капитана стражи. Тот уже спешил навстречу.

— Ждали вас, ждали! — молодой динариец протянул руку Малку и поклонился Делэйн. — Мы получили весточку из Халцедона, но лорд Вучетич с отрядом рыцарей отъехал по делам. Пошли слухи о разбойниках, что засели на западном тракте... Но вы располагайтесь, время позднее, а к утру граф вернётся!