- Послушай, зема, куда отправляется этот корабль? - спросил Георг, пользуясь солдатским жаргонным словечком, в надежде облегчить контакт с хомо милитарис. Это сработало.
"Зема" лениво повернул голову, окинув по диагонали нехилую фигуру Георга небрежным взглядом - и отвернулся. Но все же ответил, почти не разжимая губ: "На Водолей". Георг заволновался. Сунул разгоряченную голову между прутьями, но остановленный холодным несгибаемым металлом, шарахнулся назад. Его вновь охватил стадный инстинкт. Ему нужно немедленно попасть туда, за решетку! Какое-то чувство сродни обездоленности, несправедливости терзало душу. Почему у всех есть билеты, а у него нет? Жуткий страх опоздать, остаться ни с чем вновь придал ему силы (но не разума), и он опять бросился на проклятые решетки.
- На какое время назначен отлет? Вы не знаете? - закричал он, снова обращаясь к тому же охраннику. - Эй, послушайте!..
Но прежнего контакта уже не было. Намек на солдатскую солидарность был затоптан толпой, задавлен ее криками. Рядом с ним к решеткам прилипли люди с такими же безумными глазами. Они тоже что-то кричали, должно быть, тоже очень важное для них, но никто ничего не слышал или не желал слышать.
Охранник разозлился, снял с пояса дубинку и, подойдя к решетке, провел резиновым концом по прутьям. Прутья загрохотали. По пальцам кое-кому тоже досталось.
- А ну, отошли от ограды! - заорал охранник, он распалялся и от него все сильнее пахло креозотом. - Вставайте в очередь, идиоты!
Кто-то схватил Георга за шиворот и оттащил от ограды, действуя деликатно, но настойчиво. Георг возмутился, но тут же остыл, увидев перед собой Владлена.
- Я все разузнал, - стал отчитываться добровольный помощник. - Одних баранов везут на Альдебаран, других еще куда-то, а нужный вам рейс...
- Я знаю, устало оборвал его Георг. - Вот он, наш корабль.
- И я еще кое-что узнал, - не глядя в глаза собеседнику, продолжил помощник. - Тут один мужик авторитетного вида сказал, что ни на какие планеты их не отправляют, то есть, может быть, на какую-нибудь да отправят, но только совсем для других целей...
Георг с силой схватил Владлена за грудки, но почувствовав под костяшками согнутых пальцев немужскую мягкость, смущенно разжал руки.
- Для каких целей?! - выкрикнул он, задыхаясь от гнева.
- Мужик сказал: для медицинских опытов, - неуверенно пробурчал "андрогин", пряча свои голубые, довольно-таки симпатичные, глаза и натягивая задравшуюся куртку вниз. - Якобы, пришельцам необходим какой-то человеческий материал, этот... как его... генетический, во! Может, врет, мужик-то?..
- Генетический материал, - повторил Георг, грызя ногти и тупо уставившись в землю. - Что же нам делать, Влад? Нужно как-то вытащить ее оттуда!
Владлен, приведя свои одежды в порядок, задумался. Георг, шаря по толпе глазами, несколько раз крикнул: "Инга!", но никто не отозвался и даже не взглянул в его сторону. Тогда он сорвался с места и побежал к двум милицейским машинам, стоявшим в отдалении.
- К ментам решили обратиться? - спрашивал помощник, едва поспевая за сумасшедшим художником. - Авторитетно заявляю: дохлый номер. Они и пальцем не шевельнут. Такой народ собачий, его надо знать... А уж я их знаю... Да они же куплены на корню этой фирмой! Вы же еще и в дураках останетесь...
У Георга не было шоферской ненависти и предубеждения в отношении милиции. В целом (не считая некоторых мелочей) он всегда был лояльным гражданином, и так же, как Остап Бендер, чтил закон, а сверх того свято верил, что милиция специально создана, чтобы защищать интересы граждан. И эту уверенность в нем было трудно разрушить, несмотря на некоторые отрицательные примеры из своего и чужого опыта.
Милиционеры выслушали его сбивчивое устное заявление и посоветовали успокоиться, взять себя в руки, мужаться и вообще понять, что милиция не господь Бог, что силы противостоящие ей, милиции, совершенно запредельные, а они здесь с рассвета и еще даже не обедали.
- Но послушайте, - горячился Георг, напирая на самолюбие молоденького милиционера, - вы же - ВЛАСТЬ! На ваших глазах творится беззаконие, а вы спокойненько наблюдаете... вместо того, чтобы арестовать подонков, отправляющих людей на заклание!..
- Кого мы, по-вашему, должны арестовать? - поинтересовался белобрысый милиционер постарше возрастом и званием. - Пришельцев? Так их голыми руками не возьмешь.
- И вооруженными тоже... - поддакнул третий страж порядка, этот был совсем предпенсионного возраста, но звание имел всего лишь старшего лейтенанта. - Даже ооновцы сюда не суются.
- К тому же, - продолжил белобрысый с погонами капитана, вытирая платочком пот со лба и с внутренней стороны своей фуражки, - похоже, что в этих кораблях нет никаких пришельцев. Да и не корабли это. Видел я их корабли... (Лицо белобрысого капитана исказила такая гримаса, что Георг не сомневался - этот видел.) а это так - баржи... для перевозки людского поголовья. По-видимому, управляется автоматически или дистанционно с орбиты, где находятся у них настоящие корабли. У них там целый флот. А что может Земля противопоставить боевому космическому флоту? Свои хилые военно-космические силы? К тому же во многом существующие на бумаге...
- Ну хорошо, - не сдавался Георг, - пришельцы нам не по зубам, но сотрудники этой поганой фирмы "Переселение Inc." находятся в нашей юрисдикции, уж их-то вы можете задержать и тем самым пресечь...
- Агентство "Переселение..." имеет лицензию на свою деятельность, терпеливо объяснял старший милиционер, - в их действиях нет ничего противозаконного. Доказательств о проведении запрещенных экспериментов над людьми у вас, как я понимаю, нет. Ваши обвинения основаны на слухах и домыслах. И вообще... - белобрысый натянул на лоб фуражку и стал похож на "эсэсовца", - этих людей (он кивнул на толпу) уже не остановишь.
- Вы когда-нибудь видели, хотя бы по телевизору, как идут на нерест косяки горбуши или лосося? - осведомился третий милиционер у возмутителя спокойствия и, не дожидаясь ответа, с видом знатока продолжил: - А я видел, у нас на Дрогаче. Собственными руками их ловил... Они прут вверх по течению без остановки, по мелководью, по камням, преодолевают даже небольшие водопады. Ни зверь, ни человек-браконьер не пугает их; обессилив, многие умирают, но в целом косяк не остановить. Почему? Потому что в них работает программа, заложенная природой. Они ДОЛЖНЫ отложить икру в верховьях реки, а после - хоть трава не расти - почти все погибают.
